Страница 74 из 78
Что можно сказать о развитии событий в Приднестровье в самом ближайшем будущем? Скорее всего, эта кровоточащая рана еще не скоро зарубцуется. Несмотря на все заверения как молдавской, так и приднестровской сторон о заинтересованности решить этот вопрос мирным путем, прекращение боевых действий в регионе или предоставление Приднестровью права на автономию стало бы смертельным ударом по карьере президента М. Снегура, М. Друка и других проводников национальной идеи в Молдове. Это хорошо понимают и в Румынии, особенно те, кто так рьяно ратует за объединение. Между Кишиневом и Тирасполем сегодня разделительной чертой является не только Днестр, но и пролитая кровь и человеческие жертвы.
В случае продолжения военного противостояния не могут остаться без)гчастными ни Россия, ни Украина. Даже если уйдет в отставку М. Снегур, то реальным претендентом на этот пост останется М. Друк, видящий Молдову, включая Приднестровье, составной частью Румынии. А это, в свою очередь, не может не
295
вызвать ответной реакции у населения Левобережья, которое просматривает свою дальнейшую судьбу на примере русских в Прибалтике. Значит, снова война, снова кровь и слезы?
Одним из самых верных путей выхода из сложившейся ситуации могло бы стать изменение курса нынешнего руководства в Кишиневе, прекращение вмешательства в дела ПМР, в том числе и со стороны Румынии, предоставление народу Приднестровья права самому решать свою судьбу.
«Днестровский меридиан»,
4-10 сентября 1992 г.
Ксения Мяло ПОСЛЕ БЕНДЕР
То, что обозначгиюсъ в Приднестровье, и есть в конечном счете проблема русских и союзных с нами народов в новом мире, возникающем на руинах СССР, когда исчезла могучая, способная защитить их держава.
Приднестровье все реже возникает сегодня на телевизионном экране, в радионовостях. А если и упоминается, то в основном с олимпийско-успокоительной интонацией: перестрелки прекратились, обстановка нормализуется, беженцы возвращаются к своим очагам... Москвичи, сибиряки, одесситы и киевляне - те из них, кто не остался безразличен к кровавой бойне на берегах Днестра, - облегченно вздыхают, и жизнь обращает их к злобе текущего дня - з^вы, очень злобной, поглощающей все силы. Приднестровье заметно меркнет и все дальше отходит в общественном внимании, а та эмоциональная связь России с ним, вопреки всему резко обозначившаяся в трагические дни, сегодня, «после Бендер», как стало принято говорить в Приднестровье, после 19 июня, она неизбежно слабеет.
А между тем перемирие - это отнюдь не мир, не решение проблемы, и до него сегодня едва ли не дальше, нежели у истоков приднестровского сопротивления, уже оплаченного такими жертвами. И это ставит и перед жителями Приднестровья, и перед сочувствующими ему, равно как и перед политиками, и просто политическими аналитиками, ряд нелегких вопросов.
296
Да, требовалось остановить кровопролитие, да, нужно быть безумцем, чтобы желать его продолжения; да, бесспорно, мир лучше войны - но... Может ли быть целью войны (а Приднестровье решилось на вооруженное сопротивление, народн)гю войну) только лишь прекращение кровопролития? И таком случае обессмысливаются все уже принесенные жертвы, и становятся правы те, кто (они есть) говорят: «Не надо было браться за оружие».
Если же Приднестровье сохраняет вектор выбранной им цели - признание провозглашенной народом независимости и его права на выбор собственного исторического пути, то надо смотреть правде в лицо: после московских соглашений Ельцина-Снегура шансы на такое признание уменьшились, а временное военное урегулирование - подобно тому, что произошло и в Осетии, стало не просто способом прекращения огня и кровопролития - что, естественно, нельзя было бы не приветствовать, - но способом оттеснения политического решения вообще. Снятия самой проблемы, которая вновь подается - «демократическая» печать изобилует этим - как следствие всего лишь инсинуаций группки лидеров экстремистов, поддержанных оголтелыми московскими «патриотами».
С весьма решительными заявлениями выступают зарубежные средства информации. Так, «Штутгартер цайтунг» прогнозирует, что «националистически настроенные оппоненты Ельцина попытаются любой ценой не дать угаснуть конфликту в Молдове. На карту для них поставлены их имперская гордость и величие». «Франс-пресс» говорит о «приднестровских сепаратистах».
Польский публицист и политолог Генрих Батовский, имеющий репутацию специалиста по региону, в своем интервью газете «Россия» (№ 29, 1992 г.) почему-то называет Приднестровье, эту исконно славянскую землю, «клочком Бессарабии», оставшимся у России после 1918 г. Создается впечатление, что весь огромный блок исторической и юридической аргументации, предложенный Приднестровьем, целым рядом политологов, аппелирующих строго к документам, был сознательно и целенаправленно проигнорирован. А то обстоятельство, что в условиях соглашения об урегулировании конфликта оказался безоговорочно включен пункт о сохранении территориальной целостности Молдовы, позволило ей еще даже до прибытия
297
миротворческих сил начать делать осторожные, но настойчивые шаги к «закрытию» проблемы Приднестровья как проблемы политической.
Так, уже 16 июля Оазу Нантой в своем интервью радиостанции Би-Би-Си заявил, что конфликт может сойти на нет и без того, чтобы Приднестровье получило какой-либо особый статус. «Потому что, - пояснил он, - сегодня камень преткновения - это именно та верхушка на левом берегу, условием существования которой являются ее заведомо невыполнимые (выделено мною - К. М.) требования».
И это говорит Оазу Нантой, лидер социал-демократов, бывший советник президента, в Молдове у правых имеющий репутацию едва ли не предателя национальных интересов, позволивший себе назвать вторжение в Бендеры «серьезной политической ошибкой (!) руководства Молдовы».
А 1 августа орган Парламента Республики Молдова газета «Сфатул Цэрий» опубликовала ряд материалов, дающих довольно полное представление о том, как сей высший законодательный орган склонен подходить к вопросу о статусе Приднестровья. Здесь - интервью с добровольцами, которые заявляют: «они хотят лишь одного - ползгчить приказ на выдвижение вперед и освободить землю Приднестровья».
Любопытно и заявление депзггата парламента, писателя Николая Дабижа. который видит выход из кризиса в «восстановлении законных органов и их функционировании на всей территории Республики Молдова». Дабижа выдвигает предложение «обмена населением в Приднестровье». «В Приднестровье привезти наших соотечественников из России, которыми полна Сибирь, а их места пусть занимают русские „патрио-ты“».
Имея вполне твердую позицию, летела в Москву молдавская делегация, о чем свидетельствовала, в частности, и пресс-конференция заместителя председателя Верховного Совета Молдовы Виктора Пушкашу. В ответ на вопрос, есть ли у руководства Молдовы надежда, что можно как-то решить вопрос о целостности республики, последовал ответ: «Мы считаем, что это временный режим (в Приднестровье - КМ.). Нас невозможно разделить».
И, наконец, точки над «ί» в конце июля поставило заявление министра иностранных дел Румынии Адриана Нэстасе, кото-
298
рый уподобил Республику Молдова «металлической пластине, находящейся между дв}гмя магнитами».
С одной стороны, это Россия и СНГ, с другой - Европа и европейские страны. Как полагает Нэстасе, «Республика Молдова представляет собой часть Европы», а в связи с этим «ее демократическое и процветающее будущее может быть лишь таким, как и будущее Румынии - ассоциирование, и затем реинтеграция в Европейское сообщество и другие европейские структуры». Что же касается возможности присоединения Молдовы к СНГ, то, по мнению румынского министра, это означало бы «добровольный отказ от ряда атрибутов суверенитета и национальной независимости в пользу СНГ» и «уменьшение шансов для создания общего духовного пространства».
К этому остается добавить, что по сведениям информированных источников, Румынией и Молдовой ведется негласная интенсивная проработка дипломатических каналов с целью подготовки их к идее воссоединения двух румынских государств, а в готовящийся проект новой конституции Молдовы предполагается внести положение о Молдове как о «государстве румын».