Страница 58 из 78
Оборону дома держал взвод капитана Чуева. Стойкость проявляли бойцы прапорщика Назарчука. Людей разных национальностей сплотила ненависть к наглым захватчикам. Отстаивая свой город, они самоотверженно защищались. В первый же день борьбы за позицию, которая проходила через выгоревший дом, пали Игорь Седлецкий, прапорщик Армаш, капитан Кон-жаков. Последний трижды был ранен, но с поля боя не ушел. В неравной схватке погиб потомок героя Шипки генерала Скобелева - Игорь. Пуля снайпера, выпущенная из девятиэтажки по Первомайской, оборвала жизнь Вадима Иваненко. Вадим родился и вырос в Бендерах, здесь закончил школу, служил в стратегических войсках в Приуралье. Он был единственным сыном у родителей.
«Дом Павлова» - так назвали общежитие обувной фабрики его защитники. Возможно, под таким названием войдет он в историю Бендер. Во всяком случае, горожане долго еще будут помнить о подвиге ребят из взвода капитана Чуева. Они все делали, чтобы уменьшить разрушение города. Откликались на все миролюбивые акции. Однажды в «Доме Павлова» из полиции позвонил некий Саша, попросил, чтобы кто-нибудь встретился с ним. На это согласился боец Александр Хабиев. Оба Александра ровно в 17.00 под белыми флагами встретились на углу улиц Кирова-Кавриаго. Закурив, Саша из полиции сказал, что в его сознании произошла переоценка ценностей. Его потрясло то, что кишиневские вояки сделали с родным городом. Он с горечью вспомнил слова из песни местного композитора: «Город парков, город скверов - это город мой Бендеры», - и заверил, что больше не поднимет руку на своих. По его словам, многие из полиции поняли, что втянуты в авантюру политиками Кишинева, и высказываются за мирное решение конфликта.
233
Договорились встретиться на следующий день - по десять человек с одной и с другой стороны. Но назначенная встреча так и не состоялась. Говорят, тот Саша, из полиции, был расстрелян полицейскими из Кишинева ...
Я рассказал о ребятах из территориально-спасательного отряда. Они готовили себя к борьбе со стихией: землетрясениями, наводнениями, с огнем, химическими выбросами. Но вынуждены были взяться за оружие.
В минуты затишья бойцы читают книги и газеты, пробуют писать стихи.
За окном, в саду цветущем, гроздья винограда поспевают,
А в бою, на части рвущем.
Парни за Бендеры умирают.
Автор этих строк А. Назарчук раньше вряд ли писал стихи. Но бывает так в минуты душевного потрясения, когда человек хочет выразить свои самые глубокие переживания.
Окопались
Расстрелянный, разграбленный город у Днестра. Словно смерч пронесся там, где побывали полицейские Молдовы, пришедшие из Кишинева «наводить конституционный порядок» в Приднестровье. В зону выжженной земли превращаются улицы и кварталы, примыкающие к зданию местной полиции, которое президент М. Снегур считает «островком конституционной власти» в Бендерах, а жители города - эпицентром всех несчастий, выпавших на долю бендерчан. Здесь окопались самые отъявленные головорезы кишиневской полиции.
Это они разграбили школу имени Пушкина, разорвали и уничтожили аттестаты выпускников 1992 г., расстреляли портрет великого русского поэта. Это они захватили роддом, детский садик, музыкальную школу, библиотеку и другие здания. Разграбив имущество и учинив поджоги, они напичкали их снайперами, минами и другими взрывными устройствами. Достаточно взяться за ручку двери, как происходит взрыв и гибнут люди. Об этом рассказывают те, которым повезло вырваться из оккупированной зоны.
Днем в этих зданиях царит тревожная тишина. Именно в такие минуты девушки из соседнего двора посетили кафе «Осенние листья». Там они увидели всего одного полицейского. Разговорились.
- Зачем ты здесь сидишь?
- Меня мобилизовали, и я выполняю приказ.
- Сколько тебе лет?
- Восемнадцать.
- И нам 18. Бросай автомат, пошли домой. Зачем тебе умирать?
- Я боюсь. У меня нет выбора. Говорят, меня расстреляют или ваши или свои...
Но такой мирный разговор мог состояться только днем. С наступлением темноты полицейские на улице Комсомольской устраивают кошмарные ночи. Они грабят и убивают.
О ночных повадках опоновцев мне довелось услышать в штабе защиты города от женщины в черном, Лидии Тимофеевны, только что похоронившей своего зятя - защитника Бендер. Заламывая руки, она закончила свой рассказ восклицанием:
- Когда же прекратится эта кровавая бойня? Кто нас защитит от варваров? О, Боже, покарай их!
Если эти слова дойдут до Бога, их обязательно услышат защитники города, ряды которых пополнили родные и близкие Лидии Тимофеевны...
Опасные рейсы «Скорой»
Возле разрушенного здания горисполкома, среди БТРов и автомашин с гуманитарной помощью, выделялась «Скорая». На дежурстве была бригада врача Ивана Николаевича Кушнира. Вместе с ним нелегкую службу несли медсестра Мария Ильинична Самойлова и водитель Борис Константинович Гайдаржи. Все они уже не раз побывали под обстрелом, спасли от смерти многих защитников города на Днестре.
Вопреки всем международным правилам, машина «Скорой помощи», начиная с ночи 20 июня, не раз обстреливалась оккупантами. За ними охотились снайперы. Водителям приходилось делать невероятные зигзаги, сворачивать с центральных улиц, где стояли посты полицейских, в закоулки, чтобы добраться до места вызова.
Из-за невыхода на работу многих медработников отдельные врачи, сестры, водители работали сутками. Шесть дней трудилась без смены врач Валентина Ивановна Шепитько. Она была ранена в руку, но своего поста не оставила, продолжала оказывать помощь раненым.
Иван Николаевич, пожалуй, самый старший на «Скорой». Живет в другом конце города, но ни разу не опоздал на смену.
235
с улицы Суворова на Главана, 17 его путь пролегал через депо. Однажды на калитке, которую он до этого открывал десятки раз, увидел надпись; «Осторожно - заминировано!» Пришлось выбирать другой маршрут. А сколько раз ему приходилось проходить сквозь заслоны опоновцев!...
Машины обстреливались, задерживались опоновцами.
Из диспетчерской то и дело спрашивали;
- Куда вы подевались?
А в это время медработники убирали с дороги «ежей», прятали от обстрела машину, добирались до раненых через окна, заборы и другие препятствия. И это в ночное время. Гвардейцы без конца предупреждали; «Впереди опасно. Вас могут убить...» Но медики ехали, добирались пешком, а иногда и ползком, чтобы помочь, спасти жизнь человеку. И, бывало, их, избежавших пуль и снарядов, жестоко ранили слова некоторых из своих коллег. Прошипит такой нечто о «русских свиньях». Начнет вдруг допрашивать; «В каком районе подобрали? Как фамилия? Кто он, опоновец, гвардеец, казак?...» С такими слишком уж «национализированными» последователями Гиппократа работникам «Скорой» приходилось сталкиваться не только в Бендерах, но и в тираспольской больнице.
Сирена! И машина с красными крестами на бортах вновь уходит в опасный рейс. Кто-то ждет помощи, кому-то еще можно спасти жизнь...
Бендеры
«Днестровская правда»,
22 июня 1992 г.
Константин Кирошко ОЖИДАНИЕ МИРА? МИР В ОЖИДАНИИ?-
Командующий кочиерским плацдармом полковник Петри-кэ при нас разговаривал по полевому телефону с Тирасполем. Руководство гвардии утверждало, что ночью на левый берег переправляется молдавская бронетехника. Исчерпав все аргументы, вплоть до того, что на том участке побережья, о котором докладывали гвардейские посты, паром просто не сможет при-
236
чалить, полковник передал трубку двум наблюдателям - приднестровцу и российскому офицеру.
- Откуда вы это берете? Никакой техники в Кочиерах нет. Да, и на том участке мы тоже были - все чисто. На том конце провода поверили, и еще один инцидент оказался исчерпан. Перемирие?
С 8 июля на кочиерском плацдарме спокойно. Спокойно по меркам этой войны. Техника отведена с обеих позиций, что подтвердили представители противоборствующих сторон. Полевые командиры находятся в постоянном контакте. Мы видели наблюдателей от приднестровской гвардии не только в штабах, но и непосредственно на постах. В чем-то это напоминает народную дипломатию. Рядовые приднестровской гвардии мирно беседуют с молдавскими солдатами, причем уже даже не о войне, а о ценах, «фазендах» и прочих житейских вещах. Ненависти друг к другу мы никакой не заметили. Только в первые минуты пребывания на наших постах гвардейцы казались какими-то зашоренными, но потом лед оттаял. Примерно так же, как и на первых телемостах Моск-ва-Сиэтл.