Страница 2 из 21
— Ты что не спишь, Оскюс-оол? — спрашивает ханша.
— Места не могу найти. Вся кошма занята, — отвечает Оскюс-оол.
— Ложись тогда прямо на земле, — распорядилась ханша.
Рассердился Оскюс-оол, вспомнил слова старика и потихоньку сказал:
— Хан и ханша, к земле «тактагалдай»!
Пришло утро, а хан с ханшей подняться не могут. Что делать? Пригласили на помощь ламу, а Оскюс-оолу приказали ему прислуживать. Совсем загонял Оскюс-оола прожорливый лама: девять заварок чаю выпил, целого барана съел. Потом совершил лама хурум[5].
Не помогает.
Смеется Оскюс-оюл. Увидел это лама и потихоньку спрашивает:
— Скажи мне, как помочь ханской беде?
Говорит тогда ему Оскюс-оол:
— Видишь, возле юрты бродит черный бык. Схвати его за хвост и прочитай молитву.
Лама тут же бросился за черным быком, схватил его за хвост и забормотал молитву.
А Оскюс-оол тотчас же прошептал:
— Лама, к хвосту черного быка «тактагалдай»!
Испуганный бык помчался в степь, а приставший к нему лама завопил диким голосом:
— Спасите! Помогите! Оскюс-оола держите! Это его проделки!
Приказал хан схватить Оскюс-оола, а тот сказал потихоньку:
— Ханские слуги, к земле «тактагалдай»!
Сразу все остановились точно вкопанные.
Тогда Оскюс-оол спокойно вошел в ханскую юрту, уселся на девятислойный олбук [6] и стал за обе щеки уплетать ханские сладости и лепешки.
— Пощади, Оскюс-оол, — просит хан. — Я отдам за тебя мою дочь, выделю скот из моего скота, добро из моего добра. Поставлю тебе белую юрту.
Поверил Оскюс-оол хану и тихонько сказал:
— Хан и ханша, ханские слуги, от земли «бодара»!
Тотчас все ожило. Приказал тогда хан:
— Заколите священного белого быка!
«Вдоволь теперь мяса наемся», — обрадовался Оскюс-оол.
Ухмыльнулся зло хан, приказал зашить Оскюс-оола в бычью шкуру и бросить в Кара-Суг.
Закрутила, понесла Оскюс-оола быстрая речка. Совсем уж было задохнулся Оскюс-оол, да выловил его бедный рыбак.
Выскочил на волю Оскюс-оол, а старик рассердился:
— Что ты не даешь человеку рыбу ловить?
— Не сердись, старик. Злой Караты-хан хотел погубить меня, — сказал Оскюс-оол и отправился в путь.
Приходит он в ханский аал, а там уже никого нет. Откочевал хан на новое стойбище.
Семь перевалов одолел Оскюс-оол, через семь рек перебрался, но все-таки нашел ханский аал.
Ночью он подошел к ханской юрте и тихо сказал:
— Хан и ханша, к земле «тактагалдай»!
Потом он вывел из загона самого жирного барана и погнал его к старому рыбаку.
Настало утро, а хан с ханшей подняться не могут.
Догадался Караты-хан, что жив Оскюс-оол.
Созвал он столько своих подданных, сколько волосинок у семи собак, и отправил их на поиски.
На девятый день два прислужника разыскали Оскюс-оола и говорят ему:
— Хан приказал привести тебя.
— Не пойду к хану, — ответил им Оскюс-оол.
Узнал хан об ответе Оскюс-оола и приказал:
— Запрягите вороного коня, возьмите черного соболя с белыми лапками, приторочьте черный когэржик[7] с шестью горлышками и все это отвезите Оскюс-оолу.
Выполнил слуга приказ хана — передал Оскюс-оолу вороного коня, преподнес ему черного соболя с белыми лапками и стал угощать аракой[8] из черного когэржика с шестью горлышками.
Отказался Оскюс-оол от ханского подарка:
— Не подкупит меня хан своими дарами. По своей воле поеду к нему.
Приехал, смотрит — совсем плохой лежит хан.
— Возьми мою дочь, — умоляет хан. — Бери скот из моего скота, добро из моего добра. Поставлю я тебе белую юрту. Клянусь тебе острием моей боевой стрелы — не обману на этот раз!
— Вот видишь, не справиться тебе со мной, хан, — засмеялся Оскюс-оол и потихоньку сказал:
— Хан и ханша, от земли «бодара»!
Поднялись хан с ханшей. Отдал хан Оскюс-оолу добро из своего добра, скот из своего скота, поставил ему белую юрту. Выдал за него свою дочь.
Стал Оскюс-оол вместо хана управлять. Долго и счастливо жил он.
Оскюс-оол и Золотая царевна
Давным-давно был на свете удалой молодец по имени Оскюс-оол. Жил он со своим старым-престарым отцом в ветхом чуме, и было у них всего-навсего семь коз.
Оскюс-оол пас коз и ухаживал за своим старым отцом — готовил еду, кипятил ему чай с шенне[9].
Однажды старику стало совсем плохо. Загоревал Оскюс-оол:
— Не было меня — ты породил меня. Родился я — ты взрастил меня. Что случилось с тобой, чем помочь тебе?
Погладил старик сына по голове и сказал тихим голосом:
— Ничем нельзя помочь мне, сын мой. Я пришел на край жизни. Хорошо бы напоследок отведать наваристый суп, полежать на мягкой шкуре. Да жаль, скота у нас мало — козы тебе самому нужны будут.
— Зачем мне скот, отец, если тебя не будет? — сказал Оскюс-оол и заколол козу. Шкуру отцу постелил, а из мяса суп сварил.
Каждый день он готовил наваристый суп, кипятил чай с шенне, а отец плел из козьей шерсти пестрый таар[10].
Когда была съедена последняя коза, старик кончил плести таар и позвал сына.
— Настал, сынок, мой последний день. Нечего мне тебе оставить, кроме вот этого пестрого таара. Сердце у тебя доброе — не пропадешь. Похорони меня у склона Арзайты-горы, где лежит белый камень, а сам иди к Золотому озеру и живи там. Только смотри, нигде не останавливайся.
К утру старик умер.
Заплакал-загоревал Оскюс-оол и пошел выполнять наказ отца. Нашел у склона Арзайты-горы белый камень, похоронил там отца и отправился прямо на север.
Много дней и ночей шел Оскюс-оол по глухой тайге, а Золотого озера все не было видно. На одном из перевалов встретил белобородого старика на белом коне с белым вьюком.
— Как твое имя-прозвище? Откуда идешь, куда путь держишь, парень? — спросил старик.
— Зовут меня Оскюс-оол. Иду с южной стороны к Золотому озеру. Далеко ли мне идти еще, дедушка?
— Никогда не добраться тебе, парень, до Золотого озера! — сказал насмешливо белый всадник и ускакал прочь.
«Борода белая, конь и вьюк белые, а душа у старика, видно, черная», — подумал Оскюс-оол и пошел дальше.
На перевале другой горы встретил он чернобородого старика на черном коне с черным вьюком.
— Как твое имя-прозвище? Откуда идешь, куда путь держишь, парень? — спросил старик.
— Зовут меня Оскюс-оол. Иду с южной стороны к Золотому озеру. Далеко ли мне идти еще, дедушка?
— Спустишься с горы и увидишь на реке Чинге-Кара-Хем аал Бай-хана. От него до Золотого озера три дневных перехода. Доброго пути тебе, сынок! — ласково сказал старик и отправился дальше.
«Борода черная, конь и вьюк черные, а душа у старика, видно, светлая», — подумал Оскюс-оол и пошел дальше.
У реки Чинге-Кара-Хем увидел он большой аал и вокруг такое множество скота, словно караганника[11] в степи.
«Видно, очень богат этот Бай-хан», — подумал парень и зашел в черную юрту.
— Откуда идешь, куда путь держишь, сынок? — спросил его старик — хозяин юрты.
— Иду с юга к Золотому озеру.
— Оставайся у нас, отдохни, — сказал старик. — Завтра будет большое состязание. У хана есть дочь, и к ней съехалось много богатых женихов. Кто быстрее всех принесет воды из-за Кара-Даг горы, тому хан свою дочь отдаст.
Решил Оскюс-оол испробовать свои силы, попросил утром у старика ведро и пошел к ханской юрте. Здесь уже собрались тридцать женихов с ведрами, все здоровые, сильные, друг на друга зло поглядывают, начала ждут.
5
хурум — священный молебен.
6
олбук — дорогой коврик (для сидения).
7
когэржик — кожаный сосуд.
8
арака — самодельное вино из перекисшего молока.
9
шенне — марьин корень, стебель и листья которого употреблялись вместо заварки.
10
таар — мешок.
11
караганник — степной кустарник.