Страница 50 из 68
Спрашивается: как же в 1923 году понимают имажинисты свои задания?
Будем говорить о нашей поэзии. Вот краткая программа развития и культуры образа:
а) Слово. Зерно его — образ. Зачаточный.
б) Сравнение.
в) Метафора.
г) Метафорическая цепь. Лирическое чувство в круге образных синтаксических единиц — метафор. Выявление себя через преломление в окружающем предметном мире: стихотворение — (образ третьей величины).
д) Сумма лирических переживаний, т. е. характер — образ человека. Перемещающееся «я» — действительное и, воображаемое, образ второй величины.
е) И, наконец, композиция характеров — образ эпохи (трагедия, поэма и т. д.).
Имажинизм до 1923 года, как и вся послепушкинская поэзия, не переходил рубрики «г»; мы должны признать, что значительные по размеру имажинистские произведения, как-то: «Заговор дураков» Мариенгофа и «Пугачев» Есенина, не больше, чем хорошие лирические стихотворения.
Пришло время либо уйти и не коптить небо, либо творить человека и эпоху.
В условиях большой работы, усвоенный нами ранее метод расширяется новыми для нас формальными утверждениями. В имажинизм вводятся как канон: психологизм и суровое логическое мышление. Футуристическое разорванное сознание отходит в область «милых» курьезов. Малый образ теряет федеративную свободу, входя в органическое подчинение образу целого.
И еще, как форма, как закон: романтическое осознание настоящей эпохи и перенос современного революционного сознания на прошлые эпохи, если пользуешься ими как материалом.
То, что в нашей статье несколько раз было упомянуто имя великого стихотворца девятнадцатого столетия, отнюдь не означает имажинистского движения вспять. Не назад к Пушкину, а вперед от Пушкина. Мы умышленно принимаем за отправную точку вершину расцвета, а не подошву упадка (Некрасов) российской поэтической культуры (и тут злосчастное подразделение: декаданс, акмеисты и Леф — это цивилизация прекрасного).
1 июня 1923 года, Москва
«Гостиница для путешествующих в прекрасном». Русский журнал, № 2. М., 1923.
Экспрессионизм
Хартия экспрессиониста
1. «Сегодняшний день есть день величайшего торжества». (Слова Поприщина).
Когда мы, экспрессионисты, совершаем героическую вылазку, в русской поэзии все спокойно, как на Шипке.
2. На братской могиле поэзии вместе с символизмом и акмеизмом похоронен футуризм, презентизм, имажизм и евфуизм[38].
3. Группа имажистов пыталась сдвинуть левую поэзию с мертвой точки. Но имажизм не отдельная литературная школа, а лишь только технический прием. Имажизм — не сегодняшний, а вчерашний день. Имажизм в 1919 году — анахронизм. Его расцвет был уже в 1913–1915 годах. Классики имажизма Маяковский, Шершеневич, Большаков и Третьяков достигли такой высоты, что после 1915 года можно только им подражать, но нельзя их продолжать (доказательство: хотя бы вирши сегодняшних имажистов). И даже — больше: с точки зрения имажизма нынешняя группа имажистов — псевдоимажисты. Они — газетные имажисты: их имажизм не дороже имажизма газетных фельетонистов. Они не имажисты, а гиперболисты. Весь этот «имажизм» — спекуляция на невежестве публики. То, что имажисты выдают за имажизм, на самом деле есть плохой футуризм. Конец лжеимажистам! Вульгаризаторы имажизма больше не существуют (конечно, идейно, а не физически).
4. Великий футуризм, вождем которого в Италии был Маринетти, в Англии — Эзра Поунд, во Франции — Гильом Аполлинер и в России — Владимир Маяковский, теперь великая навозная куча. Русский футуризм умер лишь потому, что за 9 лет своего существования распался на множество отдельных фракций. Каждая фракция культивировала какую-нибудь одну сторону футуризма. Чистокровные маринеттисты, классики имажизма — Маяковский, Шершеневич, Большаков и Третьяков были Дон-Кихотами одного только образа. Кубисты Крученых и Хлебников во имя языка будущего разрушали только наш похабный синтаксис и нашу похабную этимологию. Центрифугисты-ритмисты Бобров и Божидар довели вопрос ритма до головокружительной высоты. Эхист-евфонист Золотухин довел свою виртуозность в области концевого созвучия, кажется, прямо до шарлатанства. Каждая фракция футуристов культивировала что-нибудь одно: имажисты — образ, кубисты — новый синтаксис и новую этимологию, центрифугисты — ритм и евфонисты — рифму и ассо-диссонанс.
5. Мы, экспрессионисты, не отрицаем никого из наших предшественников. Но один имажизм, или один кубизм, или один только ритмизм нам узок. Мы хотим объединить работу всех фракций русского футуризма. Экспрессионизм — синтез всего футуризма. Но мы не будем неофутуристами. Нам дороги не столько достижения футуризма, сколько его традиции.
6. В нашей поэтической индустрии нужна революция способов производства — вот наша цель. Мы должны попотеть над уборкой мусора старого ритма, старой строфики и старой евфонии.
Мы хотим:
a) в себе вытравить все те принципы старого стихосложения, которые считались незыблемыми от Гомера до Маяковского, и прийти к новому хроматическому стихосложению. Все старые стихосложения были построены на экспираторной (выдыхательной) основе звука, а не на его музыкальной высоте. Новое хроматическое стихосложение будет построено по строго математическим схемам 40нотного ультрахроматического звукоряда — и — е — а — о — у не только с диезами и бемолями, но с quartièse’ами и quartmoll’ями (введены четвертные тона).
b) создать полистрофику и
c) достигнуть высшей евфонии.
Наши лбы должны быть хорошими таранами для пробития бреши в старой поэтике. Мы не должны быть теми революционерами, которые кричат: «Да здравствует Константин и его жена конституция».
7. Только мы, экспрессионисты, сможем осуществить то, что хотели, но не могли осуществить футуристы: динамику нашего восприятия и динамику нашего мышления.
Только мы, экспрессионисты, найдем maximum экспрессии нашего восприятия.
8. Экспрессионизм, черт возьми, будет по своему историческому значению не меньше, чем символизм или футуризм.
9. К самим себе: Не бойся, малое стадо, ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство (Лука, 12, 32).
Экспрессионист И. Соколов
Биографическая справка: экспрессионизм родился в голове И. Соколова; таинство крещения получил 11 июля 1919 года на эстраде Всерос. Союза поэтов.
Бунт экспрессиониста.
И. Соколов. 19. Осень. 19.
Бедекер по экспрессионизму
Куда плывете вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам, одна, ахейские мужи.
Моя первоначальная теоретическая схема экспрессионизма, как исключительно синтеза всех достижений четырех течений русского футуризма, давно оказалась для нас узкой.
Экспрессионизм, как течение под знаком максимума экспрессии, не будет только одним синтетизмом, а будет еще и европеизмом и трансцендентизмом.
Мы, экспрессионисты, желая достигнуть максимума экспрессии:
во-первых, мы — синтетисты: синтез всех достижений в поэзии, в живописи, в театре, в музыке и т. д. Мы синтезируем в поэзии — все достижения четырех течений русского футуризма (имажизма, ритмизма, кубизма и евфонизма), в живописи — достижения футуризма Боччони и Руссоло, кубизма Пикассо, Брака, Дерена, Татлина и Пуни, рондизма Иоганна Брендвейса, неопримитивизма Шевченко, лучизма Ларионова, дивизионизма Евреинова, симюльганизма Делоне, синхронизма Моргана Русселя, супрематизма Малевича и Пикабиа, имажизма Уиндгема Люиса и цветодинамоса Грищенко, в театре — устремления Крега (и Хевези), Мейерхольда, Евреинова, Миклашевского, Комиссаржевского, Волконского, В. Иванова, Рейнгардта, Дельсарта, де-Буэлье, Клоделя, Фукса, Роллана, Керженцева, Таирова и Маринетти, в музыке — достижения неоклассиков Танеева, Глазунова, Василенко и Рахманинова, импрессионистов Дебюсси, Равеля, Делажа, Роже Дюкаса, модернистов Штрауса, Регера, Шенберга, Скрябина, Стравинского, Прокофьева и Гнесина и футуристов — Рославца и Лурье. Мы пока что предел техницизма;
38
Евфуист И. Соколов — весна 1919 года.