Страница 30 из 107
Музы, так гневен и Феб на того, кто Делос забудет.
Делосу ныне хвалу приношу; да возлюбит владыка
10 Кинфий меня, усмотрев, что его я пестунью славлю!
Пусть бесплодна эта земля, ветрами продута,
Морем бичуема бурным, не коням приют, а гагаркам,
Что среди понта лежит неподвижно; окрест же пучина
Пеннообильную влагу волны Икарийской подъемлет;
15 То-то одни рыбари на ней обитают морские!
Все же никто не отнимет у ней особливую почесть:
Если вокруг Океана, вокруг Титаниды Тефисы
Сходятся все острова, всегда она шествует первой —
А уж за нею вослед идет и Кирн финикийский,
20 И абантская с ним Макрина, Эллопа жилище,202
И Сардиния, сладостный край, и остров, который
Первым Киприду приял из волн и ею блюдется.203
Каждый из них охраняем оградой стен крепкозданных;
Делос же Фебом храним — найдется ль ограда надежней?
25 Ибо от вихрей Борея стримонского204 рушатся наземь
Башни и стены порой; но бог — он вовеки незыблем.
Милый Делос, так вот кто тебя, хранящий, обходит!
Так; но если в избытке тебе воспеваются песни,
Чем изумлю я тебя? Что по сердцу будет услышать?
30 Или о том, как некогда бог многомощный, ударив
Горы трезубым копьем, что ему сковали тельхины,205
Дал через то островам начало, а после низринул
Их с устоев привычных и ввергнул в морскую пучину?
Да, в глубине, чтоб они и думать забыли о суше,
35 Дал он им корни — им всем; но ты принужденья не знала,
Вольно блуждая по лику зыбей; и старое имя
Было тогда у тебя — «Астерия»,206 ибо в пучину
Пала звездой ты с небес, убегая от Зевсова ложа.
Так; покуда златая Лето у тебя не гостила,
40 Было Астерия имя тебе, а вовсе не Делос.
Часто зрели тебя мореходы, от града Трезена
Путь направлявшие свой к Эфире, как ты являешь
В волнах Саронских себя;207 но уже при своем возвращенье
Больше тебя не встречали, меж тем как ты проплывала
45 Возле узких протоков Еврина, грохочущих шумно,
Чтобы в этот же день, презрев Халкидские зыби,
К мысу Афинской земли, к высокому Сунию выйти,
Или к Хиосу, иль также к сосцам орошенного влагой
Острова, к славной Парфении (Самос еще не родился),
50 К царству Анкея,208 где ждали ее микалийские нимфы.
Но когда для рожденья дала ты Фебова место,
Новое имя в награду тебе нарекли мореходы,
Ибо уже ты не бродишь по смутным путям, но в пучине
Бурных Эгеевых вод пустила глубокие корни.
55 Не убоялася ты и грозившей Геры. Богиня
Гневалась страшно на жен, что чад зачинали от Зевса,
Но страшней на Лето: суждено той было единой
Сына родить, что будет отцу любезней Ареса.
На дозорных она высотах пребывала в эфире,
60 Так ярясь, что и молвить нельзя, и Лето заграждая,
Мукой язвимой, стези; меж тем к земле крепкозданной
Двух приставила стражей она. Озирая прилежно
Весь материк, на вершине воссел фракийского Гема
Бурный Арес, облеченный в доспех; к дороге готовы,
65 Кони ждали его в седьмидомном Бореевом гроте.
Но крутосклонные все острова поручены были
Дщери Фавмантовой рвенью, на выси взлетевшей
Миманта.209 Оба они дожидались, к какому граду направит
Путь свой Лето, и, грозя, ее принять возбраняли.
70 В страхе бежала Аркадия вся, бежала святая
Авги гора, Парфении, и вспять Феней обратился,210
Вся бежала Пелопа земля, что простерлась до Истма,
Кроме Аргоса лишь с Эгиалом; туда не ступали
Ноги Лето, затем что над Инахом211 Гера владычит.
70 Тем же страхом гонима, бежала Аония; следом
Дирка со Строфией купно спешили; на них опирался
Чернокремнистый отец Йемен;212 но медлительным ходом
Тек, отставая от них, Асоп,213 что перуном расслаблен.
80 Мелия, нимфа тех мест, плясунья, думать забыла
О хороводах, и бледность покрыла робкой ланиты,
Ибо страшилась она за дуб соприродный, увиден.
Как сотряслась Геликонова грива. О Музы, откройте,
Правда ль, что с деревом вместе на свет рождаются нимфы?
Нимфы ликуют, когда от дождей кудрявится древо;
85 Нимфы тоскуют, когда опадают листья у древа…
Гневом вспыхнул меж тем во чреве еще материнском
Царь Аполлон и Фивам прорек ужасное слово:
«Фивы, к чему искушать вы свою хотите судьбину?
Не принуждайте меня, о злосчастные! — ныне пророчить.
90 Нет ведь еще и в Пифо у меня треножных седалищ.
Змей великий еще не сражен; пресмыкаясь, ползет он.
Страшной украшен брадой, свой путь зачиная от Плейста,
В девять обвивши колец Парнаса снежные выси…
Все же слово скажу, верней, чем вещанье от лавра:
95 Что ж, бегите скорей! Нагоню я вас, омывая
Стрелы в крови; вы детей жены преступноречивой214
Пестовать будете — но не меня! Вам меня не лелеять,
Ни Киферону вовек; я, чистый, вверюсь лишь чистым!»
Так он сказал; и снова Лето в блужданья пустилась.
100 Но когда отвергли приход сей гостьи все грады
Края Ахейского, как и Голика, град Посейдонов,215
И Ойкиада, приют Дексамена,216 сельская Бура, —
Путь обратила она к Фессалии. Кинулись в бегство
И Анавр и Лариса, а с ними Хироновы горы,
105 И Пенея поток, по Темпейскому долу бегущий.
Все же в груди у тебя, о Гера! жестокое сердце
Не умягчалось нисколь, когда Лето воздымала
Обе в моленье руки, понапрасну речи вещая:
«О фессалийские нимфы, о дщери потока! Просите
110 Все вы, касаясь брады родительской, да успокоит
Волны отец, чтобы Зевсовых чад в водах я родила.
Фтийский Пеней, для чего, отец, ты с ветрами споришь?
Не на ристалище мы, и нет коня под тобою.
Молви: всегда ль у тебя так ноги легки? Или только
115 Из-за меня убыстрились они? Как будто крылами
Некто тебя наделил! Не внемлет! О мое бремя,
Где сложу я тебя? Нет в теле крепости больше!
Или помедли хоть ты, Пелион! Помедли, Филиры
Брачный чертог! Ведь нередко на высях твоих и на склонах,
120 Яростных чад породив, от мук разрешаются львицы».
Слезы лия, такою Пеней ответствовал речью:
«Власть велика у богини Неноли, Лето!
Не отвергнул я бы тебя, госпожа; и другие жены, родивши,
Знаю, в водах моих омывались. Но страшно грозит мне
125 Гера! Ты только взгляни, какой боец на дозорных