Дверь. Альбом

Однако, что касается рассказа Маргарет Ланкастер, тут мнения Дина и инспектора расходились. А показания Хелен Веллингтон в отношении событий той ночи заставили их занять диаметрально противоположные позиции.

— Это совершенно меняет дело, — заявил инспектор, стукнув кулаком по столу. — И мне все равно, что вы об этом думаете. Теперь о кладовке. Я считаю, что в кладовке была Маргарет. Постороннему человеку очень трудно проникнуть сквозь запертую дверь в дом, а женщина живет в нем. И что же она делает? Выносит из дома первую перчатку с помощью Луизы Холл. Просит Дэлтона что-то сжечь. А что, мы не знаем. Она утверждает, что листки из альбома, но это никем не подтверждено. А после того, как в Эмили стреляли, она меняет дула двух револьверов и молчит об этом, пока не узнает, что револьвер ее отца пропал.

Она пугается. Возможно, сиделка сообщила ей, что револьвер у нас. Старик умер. Поэтому она сваливает второе убийство на него. Это вполне безопасно, очень удобно и правдоподобно. Да, правдоподобно! Но здесь появляется эта дамочка Веллингтон, и все идет прахом.

Это не все. Он полагал, как мне кажется, что Маргарет наняла Холмса с его грузовиком или знала, что он воспользуется грузовиком, и наняла еще кого-то, чтобы забрать у него этот грузовик.

— Теперь это делается очень просто, — объяснил он. — Одна тысяча долларов, и пятьдесят парней согласятся на такую работу. Конечно, они не должны были знать, что в этом грузовике.

Герберт пытался убедить его, что это абсурд. Если Маргарет знала, где находятся деньги, зачем их красть? Они и так принадлежат ей. Ей просто нужно было бы заявить в полицию.

— Но только не в том случае, если она убила сестру, — упрямо возразил инспектор. — В сундуке мог находиться дневник Эмили или что-то другое, показывающее, что она боится Маргарет. Эмили могла сказать об этом Маргарет. Она действительно была испугана. Очень испугана. Это факт. У нее было три дня с лишним после смерти матери, чтобы рассказать правду. Она сделала это? Не сделала. Потом в воскресенье ночью кто-то пытается проникнуть в ее комнату, и она убегает! Куда? Она убегает из дома и, когда Тэлботы впускают ее, говорит, что они хотят ее убить. Кто они? Ее родные, вот кто.

Все это казалось довольно правдоподобным, хотя здесь Дин обратил внимание на то, каким способом был доставлен в дом топор. Трудно объяснить, зачем прилагать столько усилий. Летом топором не пользуются, поэтому Маргарет могла принести его в дом той ночью или в любое время, и ее никто не заметил бы. Тот факт, что Брайан Дэлтон увидел, как поднимали в окно топор, сам по себе доказывает, что такой способ был крайне опасным.

Но главной его заботой в то время был старый альбом с фотографиями. Он считал, что все дело в альбоме, и поэтому пришел к нам в ту ночь.

— Я не хочу сказать, что мне не хотелось прийти к вам, солнышко мое, — сказал он шутливо. — Но мне казалось, что было совершено уже две попытки завладеть этим альбомом. И, возможно, будет предпринята третья. Это доказывало, что Маргарет не причастна к убийству. Она знала, что страницы с отпечатками пальцев сожжены. Но есть кто-то, кто не знает этого и считает, что альбом все еще находится в вашем доме.

И тут он улыбнулся.

— Я проверял алиби всех на вторую половину четверга. Бесспорное только у вашей мамы. А существует такая старая аксиома: чем бесспорнее алиби, тем оно подозрительнее! И, моя дорогая, откуда мы знаем, что вы сидели у окна и что-то шили, как вы говорите? Или что Хелен ходила за покупками, разоряя Джима еще больше? И что Джиму не нужны деньги, чтобы оплачивать счета Хелен?

— Думаю, вы сами не верите тому, что говорите, — резко возразила ему я.

— Конечно, не верю. Я даже знаю, кто виноват в убийстве, или полагаю, что знаю. Это человек, который имеет свободный доступ в этот дом, знает до мельчайших подробностей все привычки его обитателей, который выглядит спокойным, но способен взорваться в любое время, который вполне здоров, но не совсем нормален. Но как мне доказать это?

И вдруг мне показалось, что я поняла, о ком идет речь. Я распрямилась на своем стуле.

— Это Лиззи! Лиззи, горничная Тэлботов! Это должна быть она. Она ненавидела миссис Ланкастер, но часто бывала в их доме. И она бывает ужасна в гневе. Я сама это видела. Но она исчезла, Герберт. Убежала сегодня во второй половине дня.

— Убежала? Куда? — спросил он быстро.'

— Не знаю. Возможно, к сестре.

И я рассказала ему, что услышала от Энни. Он позвал Энни и быстро допросил ее. Выглядел он обеспокоенным, но уверенным в себе. Он заставил меня пообещать ему, что я запрусь в своей комнате, и сказал, что у дома будет стоять охрана. Потом положил мне руку на плечо, взял свою шляпу и вышел.

Через минуту я услышала, как он с бешеной скоростью покидает на своей машине Полумесяц.

Это было в субботу, в половине одиннадцатого ночи, двадцать седьмого августа. Но только к полуночи полиция нашла водителя автобуса, на который села Лиззи, и узнала, что она вышла из автобуса на остановке в четырех милях от Холлитри. Через пятнадцать минут городские полицейские, машина шерифа и несколько наскоро оповещенных полицейских штата встретились в районе Холлитри. Их задача состояла в том, чтобы найти, если возможно, высокую худую женщину в черном со старым чемоданом в руке, которая вышла из автобуса, а также найти ферму, принадлежащую ее сестре.

Ферму они нашли, нашли небольшой домик у подножья холма и подняли на ноги семью. Но Лиззи у них не было. Выйдя из автобуса, она исчезла.

Только к десяти утра на следующий день они кое-что узнали. Мужчина, живший в окрестностях Холлитри, позвонил в городскую полицию.

— Знаете, — сообщил он. — У меня есть белая собака, которая все время убегает из дома. Час назад она вернулась вся в крови. С собакой все в порядке. Даже не ранена. Но такое впечатление, что она окунулась в воду с кровью. Думаю, вы захотите посмотреть на моего пса, прежде чем я вымою его. Мне все это кажется странным.

ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ

Герберт и Салливан сразу туда поехали, за ними последовал инспектор с комиссаром полиции, одетый в костюм для игры в гольф и очень рассерженный, что придется пропустить воскресную игру. Собака находилась в загончике за домом. С полдюжины любопытных соседей разглядывали ее из-за забора. На псе был намордник, чтобы он не слизывал кровь, как объяснил хозяин.

Никто не сомневался, что собака измазалась в крови. Однако не было известно, человеческая ли это кровь. Поэтому Дин срезал кусочек шерсти и отправился в город в лабораторию, не поучаствовав из-за этого в дальнейших поисках.

Судя по газетным заметкам, опубликованным на следующий день, поиски были активными. Это было воскресное утро, и те жители, которые не пошли в церковь, участвовали в них. Был дан приказ искать не обязательно пруд или ручей, а скорее — небольшую канаву, где кровь быстро не смоется. Участники поисков были предупреждены, что кровь может изменить цвет под лучами солнца. Поэтому они должны сообщать о любой подозрительной луже независимо от того, есть в ней следы крови или нет.

А тем временем позвонил Дин, сообщил, что кровь, без сомнения, человеческая, и сказал, что присоединится к поискам, как только сможет. Однако он опоздал.

В пригороде, примерно в ста футах от главной дороги, находился пустой дом, в котором, по слухам, жили привидения. Дом пытались сдать в течение пяти лет, но не могли, несмотря на то, что он был хорошо обставлен. Но недавно дом сняли. Примерно неделю назад хозяину позвонил мужчина и сказал, что снимает дом на лето. Он переслал по почте деньги вперед за два месяца и попросил оставить ключи в доме.

Все это было довольно странно, но хозяин решил следующее. Пару раз члены местного клуба спиритуалистов собирались в этом доме и вызывали духов. А так как эти люди предпочитают не обнародовать свои имена, хозяин решил, что это они сняли дом, и согласился с их условиями.