Разведка продолжает поиск

С полным отделением я поехал в Денисово.

Иван Була уже лежал в гробу, сделанном местными жителями. По-детски юное лицо его исказила гримаса нечеловеческой боли.

Гроб поставили на телегу, и траурная процессия двинулась к кладбищу. Жители деревни также провожали в последний путь нашего разведчика. Собралось, пожалуй, человек двести.

У могилы выстроились партизаны. Свежий майский ветерок развевал их давно не стриженные волосы. Но каждый аккуратно побрит, в отстиранной от болотной грязи одежде.

Учитывая, что здесь собралось местное население, прощальную речь над могилой начал так:

— Товарищи! Большинство из вас впервые хоронят партизана. К сожалению, в траурном карауле нам, партизанам, пришлось стоять уже не у одного десятка могил. Война есть война. Мы только что с боями вырвались из блокады в Ушачском районе. Только одна наша бригада потеряла сто пять убитыми, сорок два человека пропало без вести, восемьдесят восемь ранено. Был тяжело ранен и Иван Була, которого мы сегодня хороним. Всего шестнадцать лет он прожил на свете, но был смелым, находчивым, храбро бил врага.

Сказал и о том, что весь наш народ взял в руки оружие. Партизаны бьют гитлеровцев и днем и ночью. Нигде враг не знает покоя, даже в сильно укрепленных гарнизонах. Народный гнев и ненависть не знают границ, для них не существует никаких крепостей. В конце призвал юношей и девушек встать в партизанские ряды на место тех, кто отдал свои жизни за свободу края.

Когда опускали гроб, партизаны дали трехкратный залп.

И осталась на ухоженном кладбище возле Денисово у свежей могилы красная пирамида-тумбочка с бронзовой звездой из снарядной гильзы и надписью: «Юный разведчик Иван Була. 1928–1944».

Видно, запали в людскую память слова, сказанные на кладбище: десятки юношей и девушек из этой и соседних деревень шли к партизанским командирам и просили зачислить их в отряд. Брали только тех, у кого было оружие. Остальные становились связными или оставались в резерве.

Жизнь наша снова пошла своим чередом: наблюдали за вражеским гарнизоном в районном центре Дисна. От Николаево до него всего лишь 7 километров. Вели наблюдение обычно с высокого взлобка, заросшего мелким соснячком. Городок с переброшенным через реку мостом лежал перед нами как на ладони в каком-то полукилометре. Даже невооруженным глазом было видно, что происходит на его улицах и околице.

А творилось необычное, такого нам еще не приходилось наблюдать. Постоянно прибывали войска. Здесь их накоротке обучали, переформировывали и отправляли по шоссе в сторону Полоцка. Он находился в 35–40 километрах от Дисны. А по сводкам Совинформбюро мы знали, что в 15–20 километрах от Полоцка проходила линия фронта. Значит, здесь, в Дисне, формировались вражеские подразделения и отправлялись на фронт. Прибывала сюда и техника: колонны грузовиков, бронемашины, танки, орудия. Все данные мы сообщали в штаб отряда, оттуда передавали их в бригаду, а затем — за линию фронта.

Ходили в разведку двумя группами по три-четыре человека в каждой. Одна шла по берегу Дисны, вторая — по улучшенной дороге, пролегавшей через лес из Николаево к районному центру. Группы встречались здесь, на взлобке, обменивались разведданными, добытыми по пути, и начинали наблюдение.

Когда в Дисну стали прибывать танки, мы решили устроить переполох в этом тихом, на первый взгляд, городке, переполненном вражескими войсками и техникой. Взяли с собой два пулемета, два ПТР и залегли, поджидая удобный момент для стрельбы из противотанковых ружей. Как только заметили два танка, повернувшихся к нам бортами, выстрелили из ПТР. Тут же застрочили «дегтяри» и автоматы по палаточному городку, расположенному поближе к нам. Один из танков задымился, второй развернулся, отыскивая нарушителей спокойствия. Через минуту громыхнул снаряд неподалеку от места, где залегли мы. Но к этому времени разведчики выпустили уже почти по диску и быстро скатились по склону взлобка.

Долго рвались снаряды на нашем НП, пули обскубывали сосняк, а мы углублялись в лес, уходя на Николаево.

Плохо, что недоставало боеприпасов. Правда, мы знали, что командование бригады связалось с Большой землей и теперь неподалеку строится партизанский аэродром. Но когда все это будет! А боеприпасы нужны сегодня, сейчас. Можно представить, как мы себя чувствовали, когда каждый день видели перед собой противника и не могли открыть огонь — оставались считанные патроны.

Однажды мы возвратились из поиска ранее обычного. Только прилегли отдохнуть, как вскочил в хату Попов.

— Нужна подвода. Срочно! — На его лице я прочел: произошло что-то сверхважное, в крайнем случае не ординарное.

Через час он возвратился. На повозке — ящики с автоматными и винтовочными патронами (у нас имелось две винтовки с оптическим прицелом). Иван Митрофанович привез также тол, бикфордов шнур и два ящика гранат. Были тут свежие газеты и пачки листовок. Доброй вестью также порадовал: тяжело раненные партизаны отправлены самолетами на Большую землю. Эвакуированы в советский тыл и наши близкие боевые товарищи: Василий Орлов, Иван Михайлов, Николай Старовойтов, Михаил Михайлов. Можно представить, как засветились совсем недавно хмурые лица партизан-разведчиков! Друзья-товарищи в безопасности, боеприпасы есть. Ничто теперь не связывало наши действия. Даже гражданское население, пришедшее вместе с нами, к этому времени расселилось по хуторам и деревенькам, принялось за обычные крестьянские дела. Помогало местным жителям засевать поля, садить картофель, трудилось в огородах на грядках.

Довольные командиры отделений стали делить боеприпасы, а Попов отозвал меня в сторонку и сказал, что уходит в дальнюю разведку — под Германовичи. Командование бригады получило сведения, что каратели начали концентрировать свои силы у нас в глубоком тылу. Нужно было перепроверить, так ли все на самом деле.

Вернулся он через сутки. Действительно, в тылу начали группироваться гитлеровские подразделения, укреплялись и сами гарнизоны. Но, по всеобщему мнению, очередное наступление скорее всего начнется из Дисны. К тому времени, по сведениям подпольщиков и связных, вражеский гарнизон насчитывал здесь до 1000 солдат, на его вооружении бронемашины, артиллерия и минометы. Поэтому командование бригады решило построить дополнительную оборону поближе к гарнизону и тем самым блокировать его. Наш отряд теперь вырыл траншеи и окопы перед Шарагами, всего в четырех километрах от районного центра, оседлал перекресток дорог Волково — Дисна и Николаево — Дисна. Соседом справа у нас был отряд имени В. И. Чапаева, у деревни Фролово занимал оборону отряд имени А. В. Суворова, возле Бушерово — отряд имени С. М. Кирова. Короче говоря, если гитлеровцы начнут наступление из Дисны, мы могли стать сплошным заслоном.

Однако они почему-то медлили. Может, намеревались ударить все-таки с тыла, со стороны Германовичей? Попов снова повел дальнюю разведку. На этот раз ему не удалось дойти до Германовичей: в окрестных деревнях Осцевичи, Кухаренки, Шишки, Рунды, Медведево и других уже стояли хорошо укрепленные гарнизоны. Такая же концентрация вражеских сил наблюдалась в деревнях Белый Двор, Красовщина, Старый Погост. Разведка других отрядов доносила то же самое: в нашем тылу накапливаются подразделения карателей. Их цель, естественно, одна: блокировать, а затем разгромить нашу (имени В. И. Ленина), 4-ю Белорусскую, имени С. М. Короткина, 16-ю Смоленскую бригады и отдельные группы партизан, вышедших из Ушачского района.

31 мая на рассвете пошли в разведку под Дисну. Свою группу я повел по дороге. Со второй вдоль реки отправился Григорий Гусаков. Пока дошли до места, где высокая, вырывавшаяся на прогалину насыпь круто поворачивала в лес, хорошо развиднело. Утренняя прохлада бодрила. На душе было радостно оттого, что приятно давили на плечи лямки набитого боеприпасами вещевого мешка и что весело щебетали птицы. В луговой траве бойко желтели лютики, царственно красовалась медуница. Слева под деревьями голубели россыпи перелесок. Загляденье!