Разведка продолжает поиск

Под стать ей была и Катя Лях. Правда, отличалась от Фрузы веселым и общительным характером. А в разведке становилась такой же находчивой и осмотрительной. Фруза и Катя как бы дополняли друг друга, им можно было поручить ответственное и сложное задание.

Как-то в начале апреля 1944 года меня и Ивана Попова вызвали в отряд и сказали, что, по данным бригадной разведки, фронтовые подразделения немцев сосредоточиваются в Улле. Нашей отрядной разведке поручалось проникнуть в гарнизон и перепроверить, так ли это.

Вместе с Фидусовым, Семеновым и Щукиным обсудили, как лучше провести операцию. Сошлись на одном: следует послать в гарнизон Фрузу и Катю. Они свяжутся там с надежными людьми, с их помощью выполнят задание, а также отнесут в гарнизон листовки и газеты. Для выполнения этого задания мы должны были обеспечить девушек всем необходимым. То есть нам следовало найти продукты, которые понесут они на «обмен», одеть их во все крестьянское, чтобы внешне не выделялись среди сельчан. Затем надо было продумать, как надежнее спрятать литературу. Но и это не все. Разведка должна засесть в засаду неподалеку от контрольно-пропускного пункта на фролковичском мосту и наблюдать, как удастся пройти разведчицам КПП. Если же их там попробуют задержать, открыть огонь и тем самым создать панику на посту, чтобы девушки могли убежать.

К нам в Козейщину, чтобы подробно проинструктировать Фрузу и Катю и передать им пароли для связи, приехал Александр Иванович Галузо, заместитель командира отряда по разведке. Мы вместе еще раз «проиграли» операцию. Девушки в этот план внесли некоторые дополнения. В конце концов, решили так: в воскресный день рано утром Фруза и Катя подойдут к дороге, ведущей на Фролковичи, и присоединятся к группкам людей, идущим в Уллу на базар. Еще раз напомнили разведчицам важнейшие детали задания, а также места встречи (основное и запасное) с нами, когда будут возвращаться из гарнизона.

На рассвете группа разведчиков, в которую входили и мы с Поповым, устроила засаду на опушке леса. Отсюда хорошо просматривался фролковичский мост.

Вот девушки с «товаром» для продажи и обмена на базаре осторожно вышли на дорогу и влились в большую группу сельчан. Мы все время следили за ними в бинокль. Вот они подошли к мосту. Было отчетливо видно, что их проверяли, как и всех остальных. Один из контролеров забрал у Кати бутылку самогона, махнул рукой: мол, ступайте… Дорога от фролковичского моста до базара также хорошо просматривалась. Партизанок никто не задержал, и вскоре они растворились в базарной толчее. Тотчас же наша засада разделилась на две группы. Одна с Поповым осталась здесь же, а вторую я повел на запасное место встречи — на ветеринарный пункт.

Тягостны были минуты и часы ожидания, тревожила душу неизвестность. К десяти часам базар был в полном разгаре, но заметить в толчее наших Фрузу и Катю мы не смогли, хотя до слез напрягали глаза.

Тем временем в самой Улле на аэродроме шла обычная работа. Прогревали моторы, и самолеты взлетали. Кружась над поселком, они выстраивались в боевые порядки и шли в сторону фронта. Через некоторое время по одному, по два возвращались на аэродром, заправлялись и вскоре снова взлетали. Словом, шли боевые полеты вражеской авиации к линии фронта.

Погода в тот день стояла морозная, солнечная. Часам к четырем базар начал затихать, а через некоторое время просторная площадь опустела. Если все обойдется благополучно, девушки должны возвращаться именно в это время, чтобы вместе с людьми выйти из гарнизона. Время шло, а разведчиц не было, и мы забеспокоились: то Попов ко мне присылал связного, то я к нему. Но девушки не появлялись.

Стало темнеть. В гарнизоне, как обычно, вспыхнула и опять прекратилась стрельба, в нашу сторону то и дело взмывали ракеты, освещая все вокруг. Такое нам уже давно знакомо: мы даже могли точно предсказать, когда и какой пулемет откроет огонь, какая точка отзовется ему, откуда взлетят ракеты… Но разведчиц нет и нет.

Уже совсем стемнело. Мороз крепчал, стал забираться под полушубок.

Я лежал и думал: какая сила вела наших девушек во вражеский стан? Сознавали ли они всю ту опасность, которая могла обрушиться на их головы? Ведь в любой момент могли опознать наших разведчиц и расправиться с ними. А их волновало одно: как успешнее выполнить задание. Во время инструктажа и проводов на задание это я видел на их лицах…

Уже на моих трофейных часах 22.00. Мы все окоченели, а разведчицы будто в воду канули. Внезапно на ветеринарном пункте появился Попов, дернул меня за ногу. Мы с ним отползли ближе к лесу, стали гадать, что могло случиться и что нам предпринимать.

Вдруг в гарнизоне вспыхнула стрельба, заработали все огневые точки, полетели в сторону леса ракеты, освещая пойму реки и наш наблюдательный пункт. По опыту знали, что так гитлеровцы стреляют только тогда, когда кого-то обнаруживают. Мы быстро, но осторожно возвратились к своим, стали пристально всматриваться в противоположный берег Уллы. С той стороны огонь еще усилился, и мы увидели, что к берегу реки бегут гитлеровцы, явно кого-то преследуя.

Без команды разведчики открыли огонь из пулемета и автоматов и тут же положили преследователей на снег. В то же время по нас из Уллы ударили минометы и артиллерия. Мины и снаряды ложились совсем рядом, забрасывая нас землей и снегом (местность была пристреляна), и мы вынуждены были отползти назад, к лесу.

Услышав здесь стрельбу, основная группа от фролковичского моста подползла к нам. Вместе с ней снова заняли свои места и вступили в бой с показавшимися на реке гитлеровцами. В пылу перестрелки не заметили, как наши разведчицы правее нас перешли реку и под шум боя оказались на левом берегу. Как только они появились на ветеринарном пункте, мы тотчас же прекратили огонь и отошли в лес.

Усталые, но счастливые, девушки по пути пытались рассказать о подробностях, однако мы спешили домой, чтобы в спокойной обстановке внимательно выслушать их и тщательно проанализировать новые разведданные, а затем доложить командованию отряда.

Вот что узнали от разведчиц. С толпой людей они благополучно (за бутылку самогона и кусок сала) минули КПП, пришли в Уллу, потолкались на базаре, продали кусок сала, купили сигарет, соли, камней для зажигалок. Оставалось главное — передать связной листовки и газеты, узнать о силах гитлеровцев в гарнизоне.

Фруза хорошо знала эту женщину, когда училась в школе, жила у нее на квартире. Осмотревшись, девушки зашли в знакомый дом. Хозяйка встретила их приветливо, угостила, а затем рассказала, что в Уллу прибыло много немецких солдат прямо с фронта. По поселку идут слухи, что они готовятся наступать на партизан. Разведчицы и сами заметили большое скопление войск. На опушке леса возле аэродрома ровными рядами стояли крытые грузовые автомобили, раньше их в Улле не было.

Партизанки распрощались со знакомой и отправились в обратный путь снова через базар. И надо же такому случиться — встретили знакомого полицейского. Он тоже узнал девушек, но виду не подал, а стал следить за ними. Нужно было немедленно уходить. Идти дорогой на Фролковичи побоялись: предатель мог предупредить патруль на КПП. Там тщательно проверяли документы, а у них поддельные аусвайсы. Решили уйти с базара, а с наступлением темноты пробираться через реку к нам на ветеринарный пункт. Вот тут-то их и обнаружили оккупанты, открыли стрельбу. Разведчицы скатились с высокого берега Уллы на лед, пробежали вправо по руслу и очутились у нас. Наш встречный огонь заставил гитлеровцев залечь на снегу, не дал возможности преследовать девушек.

Разведданные, добытые Фрузой Станиславчик и Катей Лях, оказались ценными. Мы узнали, что гитлеровцы готовят наступление на партизан, и с этой целью в Уллу прибывают фронтовые части из-под Невеля.

Командование бригады приказало отрядам привести в боевую готовность нашу линию обороны.

Кроме выполнения важных заданий по разведке девушки постоянно заботились о нас, мужчинах: стирали белье, готовили пищу, перевязывали раненых и ухаживали за ними. Своей заботой, вниманием и сердечной нежностью, так необходимыми в суровых условиях партизанской борьбы, они скрашивали и смягчали тяжелый наш быт.