Каторга

— Отвали, придурок! Не мешай работать! Сейчас Сволочи настучу!

Тормоз вскочил на ноги и набросился на Лысого. Напарник Тормоза бросился на подмогу. Здесь отшвырнул свой отбойник Дед, схватил кусок породы и швырнул в Тормоза. Камень угодил Тормозу в ухо, и он, раскинув руки, влип в стену. Дед подхватил Умника, сунул в руки отбойник, пришлепнул к стене:

— Работай, кретин!

Дежурный, подбежав, с размаху влепил дубинкой Лысому в печень — тот только согнулся и упал на колени. Затем ударил ногой Деда, развернулся и стал избивать напарника Тормоза. Потом вздернул Тормоза и швырнул его на участок.

— Работать, суки, кто будет? Вы мне тут комедию не ломайте, сучата! А ну! Почему никто не убрал?! — заорал он дико, тыкая дубинкой в камни, из-под которых растекалась черная кровь. — Почему никто не убрал, суки?! Убрать и работать, работать! Работать вдвоем, до завтра вдвоем, завтра вам будет новый! Ну?! — он с остервенением треснул дубинкой по стойке.

И Тормоз с напарником раскатали завал, соскребли месиво толстяка, покидали липкую кашу на ленту, вытащили запасные стойки, едва закрепили кровлю. Потом они раздробили упавшие камни, расчистили кое-как свой участок и, злобно оглядываясь на Лысого, Деда и Умника, опять стали долбить бесконечный камень.

Когда смена закончилась и все выходили из шахты, Тормоз, который подстерегал Умника неподалеку от выхода, снова набросился на него и стал избивать дубиной. Умник уворачивался как мог и старался нырнуть в толпу. Серая масса, мерно двигаясь по дороге, не расступалась, и Тормоз продолжал его бить. Сквозь толпу протолкался Лысый и навалился на Тормоза сзади. Тормоз вывернулся, опрокинул Лысого в грязь и начал душить.

— Что стоишь, идиот? — раздался над ухом Умника крик. — Ну?

Дед подхватил дубину и стал бить Тормоза по хребту, пока тот не отвалился и не затих. Лысый встал, сплюнул кровь и залепил Умнику подзатыльник.

— Какого хрена стоишь, идиот? Дубину не видел, что ли? Ладно, пошли...

И они пошли дальше, толкаясь и выбирая в толпе дорогу. Умник молчал до тех пор, пока они не подошли к воротам.

— Лысый! — Умник остановился. — У нас ведь сейчас свободное время?

Лысый остановился за ним, Дед тоже. Умник прошел вдоль стены и тоже остановился — у большого ржавого люка. Лысый с Дедом переглянулись.

— Вот этот?

Дед подошел к люку и с ухмылкой осмотрел ручку.

— Этот. Ну вы как? Он открыт.

— Хм, — Лысый почесал лысину. — А может быть, сначала поужинаем?

— Можно и так, — Умник потрогал повязку, оглядел кровь на пальцах. — Он отсюда никуда не денется. Давай сначала поужинаем.

— А ты уверен, что...

— Я тебе говорю, Дед: я там был.

— Але, вы че тут стоите?

— Сволочь, не твое дело, — отмахнулся Дед. — Вали куда шел.

— Опа! Это что еще тут за дверь? — Сволочь подошел к люку и ударил ногой.

— Она вроде тут все время была? — Лысый хихикнул.

— Не знаю, как насчет «все время», — сказал Умник, — я тут недавно. Но когда я появился тут первый раз, я ее сразу заметил.

— Умный, что ли, тут самый? Ну заметил, и иди себе дальше? Нахрен она тебе сдалась? — Сволочь с недоумением оглядел Дела, Лысого, Умника, люк.

— Ты, Сволочь, не удивляйся, — Лысый хлопнул того по плечу. — Он как пришел, такого уже начудил.

— Слышал, как же, — Сволочь раззявил рот в гоготе. — Мало ему в голову настучали, двери еще какие-то замечает. Ладно, сволочи, бегом хавать, пока что-то осталось.

— Что сегодня дают?

— Гы-гы-гы! Какая разница? Что дают, то и будем.

— Заходите, заходите, — Умник усмехнулся. — Здесь нет вообще никого, можешь поверить. Лысый! Дед! Ну что вы там стали?

Лысый с Дедом остановились нерешительно на пороге. Они стояли у входа, прикрыв за собой люк, и оглядывались.

— Вот тебе раз! — наконец хмыкнул Лысый. — Никогда б не подумал, что в мире бывает так чисто и тихо.

— И не воняет, — снова усмехнулся Умник. — И нет никаких уродов. Нет ваших засранцев, сраных, гнид, гнусов и тормозов. Пошли, покажу, что нашел в прошлый раз.

Умник повернулся, легко зашагал по чистому полу и растворился в прозрачном полумраке и тишине. Лысый с Дедом нерешительно заторопились за ним. Они шли, оглядываясь на стены и двери с непонятными знаками. Они догнали Умника и шли теперь вместе, и коридор не кончался, и уходил в спокойную бесконечность.

— Умник, — сказал Лысый, — куда мы идем? Вон сколько дверей, тебе что, мало?

— Это не те двери, которые нам нужны.

— Интересно, — хмыкнул Дед, — а откуда ты знаешь, какие двери нам нужны, а какие не нужны?

— Дед, ты, когда выходишь по утрам из барака, ведь знаешь, что вокруг все дерьмо?

— Конечно, Умник, а что?

— А откуда ты знаешь, что это дерьмо?

— Как так? Дерьмо оно и есть дерьмо. Зачем мне откуда-то знать, что это дерьмо, когда и так ясно, что это дерьмо? Умник, не понимаю тебя.

— Опять умничает, — хихикнул Лысый. — Давай его тут и замочим? Он, конечно, убогий, надо бы пожалеть, но убогие иногда так напрягают, что просто убить хочется. Давай его тут и замочим?

— Рано или поздно мы его, кончено, замочим, — Дед ухмыльнулся. — Вопрос времени — он все-таки у меня довыдрючивается, даже у меня довыдрючивается. Но знаешь, Лысый, странное дело, мне иногда интересно его послушать. Что он там еще ляпнет, придурок? Пусть несет свою околесицу, пока нет никого. Может быть, доболтается до чего умного? Пока нет никого.

Лысый с Дедом загоготали.

— Вот здесь, — Умник остановился возле открытой двери. — Заходим.

— Она что, так и была открыта? Или это уже ты ее?

— Лысый, она не была открыта. Она была не заперта. Просто закрыта, но не заперта. Я просто подошел и открыл.

Умник исчез в двери. Дед с Лысым потоптались, переглянулись и тоже переступили порог. Они оказались в комнате, одну стену которой целиком занимал экран. В середине был пульт, перед ним кресло. Умник сел в кресло и застыл над пультом. Дед с Лысым подошли и стали у него за спиной.

— И что? — спросил Лысый. — Что-то я ничего не вижу. Что за белиберда тут такая? Какие-то кнопки ублюдские.

— Я тебе говорю, сам пока еще мало что понимаю. В такие вещи въезжают не сразу. Здесь все до такой степени просто, что разобраться очень непросто.

— Гы-гы-гы! — осклабился Дед. — Просто офигенно, как просто.

— Дед, ты тысячу раз видел люк. Ты хоть раз подумал, что он, раз уж люк, куда-то ведет?

— Мне не до этого было. На каторге, знаешь, Умник, не до каких-то люков.

— Кстати, Дед, насчет люков... Ты в курсе, что ворота так же не заперты, как и наш люк?

Лысый с Дедом переглянулись.

— Ты что, Умник?.. И ворота уже попробовал?..

— В первый же день, разумеется. Они не заперты. Открывай и иди, на все четыре стороны.

— То есть как это?.. — Лысый оторопел. — Ты что, хочешь сказать...

— Именно это я и хочу сказать, милый Лысый, — Умник осторожно нажал несколько клавиш. — Никто тебя тут не держит. Да, кстати, а кто тебя заставляет и в забой ходить? Дежурные? Им на тебя насрать, даром что сам выбираешь. Сиди себе весь день в бараке, или гуляй вокруг по дерьму.

— Интересно, кто еще будет их выбирать? Ведь кроме нас здесь никого нет!..

— Ну так открывай ворота и уходи. Ну, стерли у тебя из мозгов все твое прошлое. Да и хрен с ним! Оно тебе нужно? Если ты был такой гад, натворил таких гадостей, что тебя бросили исправляться в этот кошмар?

— Умник, заткнись! — Лысый сам замолчал. — Куда я пойду? Вокруг голые горы!

— Ну да. Обычные горы. А у тебя на плечах что? Голова. А в ней что?

— Дерьмо, — осклабился Дед, наблюдая за тем, как Умник нажимает клавиши.

— С этим никто не спорит, — сказал Умник серьезно. — Вопрос только в количестве. У кого-то больше, у кого-то меньше, у одного очень много, у другого почти ничего. Поэтому выливай из головы дерьмо, чтобы не мешало, и соображай как не сдохнуть в горах. А в горах не сдохнуть совсем не трудно, нужно только правила соблюдать.