Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 13 из 14

Лавиния напомнила Игорю киношных красоток, к тому же она походила на Ольгу. Как внешностью, так и манерами. А к той стерве у Игоря возникла стойкая аллергия. Виталию, как женщину, он поначалу не воспринял; выяснилось, что зря. У декуриона оказались красивые, стройные ноги, в меру широкие бедра, узкая талия и плоский живот с заметными квадратами мышц. Плюс сильные руки и выпуклые, сильные ягодицы. У знакомых Игорю девушек зады были плоскими или обвисшими, что и понятно: физкультурой в последний раз они занимались в школе. Военная служба развила тело Виталии, но не лишила его женского очарования. А какой у нее оказалась грудь! Упругие полушария с задорно торчащими вперед сосками. Такое прятать в бюстгалтер – преступление!

Недостатки в Витилии все же имелись. Во–первых, рослая: выше Игоря почти на ладонь. Не страшно, Игоря это никогда не смущало… Закрытый складкой из кожи глаз. Поправимо. А вот хвост… В озере Игорь хорошо разглядел и даже пощупал незнакомую ему часть тела. Шерстки на хвостике не имелось – только на самом кончике. Сам не длинный – примерно до колена. В принципе ничего удивительного: на Земле до сих пор, случается, рождаются люди с хвостами. Это считается атавизмом. Младенец в утробе матери поначалу имеет хвостик, но, вырастая, тело поглощает эту ненужную современному человеку деталь. Бегали некогда наши предки с хвостами, куда денешься. Поразмыслив, Игорь пришел к выводу, что хвостик Виталию ничуть не портит, а лишь придает ее облику особую пикантность.

…Они выбрались на берег и присели на траву, обсыхая. Виталия оделась первой.

— Дел много! – сказала, вставая.

— У тебя красивое тело! – крикнул он ей вслед и добавил: – Очень!

Она дернула плечом, но не остановилась.

Виталия, «дикая кошка». Растерянная

Зачем он мне это сказал? Если хотел обидеть, то это удалось. А если нет? Вряд ли. Даже трибун старается не смотреть мне в лицо, а уж ей… У нол обостренное чувство красоты, любое уродство вызывает отвращение. У пришлых, наверное, также. Я помню взгляды большого мужчины и двух мальчиков, устремленные на мой глаз. А вот Игрр смотрел без отвращения. Что было в его взгляде? И мыл он меня уж слишком старательно, похоже, ему это нравилось…

«Виталия, угомонись! – приказала я себе. – Довольно! Этот красавчик не для тебя. Он знает себе цену. Если Лавинию отшил… Дела не ждут!»

Дела, естественно, нашлись. Следовало расставить посты, проследить, правильно ли поставлены палатки, хорош ли ужин (в этот раз готовили девочки), не скисло ли вино… Ужин, впрочем, не затянулся. После перехода и купания многим захотелось спать. Воины, пожевав каши и запив ее теплой водой с вином, разбредались по палаткам. Большим. Маленькие, предназначенные для пришлых, стояли пустыми. Недолго. Заметив, что мужчины поели, Лола с Калиссой увели туда мальчиков, затем Аурелия – большого пришлого. У костра остались Игрр, Лавиния и я. Игрр сидел, задумчиво вороша веточкой угли, Лавиния опрокидывала кубок за кубком, а я приглядывала за обоими со стороны. Меня тревожило предчувствие беды. И та не замедлила случиться.

Лавиния, швырнув на землю пустой кубок, подскочила к Игрру и схватила его за руку.

— Идем!

— Нет! – сказал тот, вырывая руку. – Я же сказал!

— Как смеешь! – зашипела она. – Ты знаешь, кто я?

— Насрать! – сказал Игорь.

Он произнес это на неизвестном мне языке, но, странное дело, мы обе поняли.

— Ты! – задохнулась Лавиния. – Лупа!

— Сама лупа! – не замедлил Игорь. Я аж подскочила. Лавиния – сука! Зачем она так сказала? Пришлым нельзя это говорить!

Лавиния взвизгнула и выхватила кинжал. Я вскочила, но опоздала: лезвие сверкнуло в свете костра. Я закричала, но когда подлетела, Лавиния лежала носом к земле, а Игрр, сидя на ней верхом, выкручивал ей руку.

— Вот ведь, блядь! – сказал, отбрасывая кинжал в темноту. – Могла порезать!

Он опять сказал это по–своему, но я догадалась о смысле слов.





На мой крик сбежались «кошки». Игрр встал и освободил дочь понтифика. Та поднялась, явив всем мятое лицо и испачканную землей тунику. Я ощутила, как меня охватывает бешенство.

— Ты пыталась убить пришлого! Без всякой причины. За это полагается смерть. По возвращению в Рому, я доложу претору, и тебя казнят!

— Не докажешь! – скривилась Лавиния. – Суд не поверит!

— Ты дочь верховного понтифика, – согласилась я. – Но твоей матери здесь нет. Зато есть «кошки», и любая с удовольствием тебя зарежет. В Роме мы скажем, что это дело рук сарм. Если хочешь жить, уезжай! Немедленно!

— Ты пожалеешь! – взвизгнула Лавиния, но лицо ее выдало страх. Я не шутила, и она это поняла. Опустив взгляд, она побежала к коням, и спустя короткое время в ночной тиши послышался одинокий топот.

— Идите спать! – приказала я девочкам. – Хватит на сегодня! Игрр ляжет в моей палатке.

«Не хочу, чтоб из-за него дрались!» – хотела добавить я, но удержалась. Пришлому этого не нужно знать.

Воины рассосались. Игорь направился к моей палатке. Присев у входа, он стащил сандалии и скрылся внутри. Я, успокаивая сердцебиение, прошлась по стоянке. Девочки или спали, или притворялись спящими. Часовые несли службу. Я направилась к себе. У входа в палатку сняла сапоги и пояс с оружием. Забросила это в ближний от входа угол. В случае тревоги окажется под рукой. Затем на четвереньках вползла внутрь.

Дыхания Игрра не было слышно. «Спит! – успокоилась я. – Вот и хорошо!» Я замерла, пытаясь разглядеть, где он устроился, чтобы лечь в стороне, но в этот момент сильные руки схватили меня под мышки. Я ойкнула и попыталась высвободиться, но он оказался сильнее.

— Тихо! – раздался шепот. – Всех перебудишь.

Я замерла. Горячие губы коснулись моего лица и заскользили по нему. «Что он делает?» – испугалась я, но тут его губы отыскали мои, его язык проник мне рот и затрепетал там. Волна неведомого удовольствия накрыла меня. Я ощутила, как тело мое обмякает. Его руки погладили меня по спинке, затем скользнули ниже. Ухватив за подол туники, он потащил ее вверх, и я невольно подняла руки, помогая. Снятая туника полетела в угол. Затем пришла очередь штанов. Он запутался в шнурке, стягивавших их, и я развязала его сама. Штаны последовали за туникой. После чего меня обняли, и я обнаружила, что Игрр без одежды. «Он меня ждал! – поняла я. – Мог ведь замерзнуть. Ночи прохладные…»

Эта мысль пришла и исчезла. Он стал гладить меня – бережно и ласково, и волна блаженства прокатилась по моему телу. Его губы снова нашли мои. Затем наши тела слились, и я разом перестала о чем-либо думать…

Глава 5

Пробуждение было необыкновенным. Открыв глаза, Виталия обнаружила, что голова ее покоится на мускулистой руке, а сама она прижимается к горячему мужскому телу. Ничего удивительного, что жмется: ночи в степи в это время года стоят прохладные. Под тонкой попоной или плащом не очень согреешься. Девочки стараются спать вместе, но при этом они одетые, а не голые, как Виталия сейчас. Но ведь тепло!

Дыхание Игрра щекотало ей щеку. Какое-то время Виталия лежала, улыбаясь и вспоминая произошедшее ночью, затем вздохнула и отбросила попону. После чего попыталась встать.

— Куда? – раздалось сзади, и сильная рука опрокинула ее обратно. Виталия от неожиданности взвизгнула. Его губы, приникшие к ее губам, заставили ее умолкнуть, а затем они вновь стали одним целым. В этот раз он ласкал ее нежно, не доводя до страстного крика, но это было не менее приятно, чем ночью – даже лучше. Словом, из палатки она выбралась уже после рассвета и слегка помятая.

Турма давно встала; «кошки» копошились у коней и костра, ожидая, пока согреется вода, припозднившегося декуриона они встретили понимающими улыбками. Виталия сделала безразличный вид. Подумаешь! Она не заставляла Игрра ее ласкать, он сам захотел. Она лишь взяла его в свою палатку, остальное – его желание.

Она успела умыться и позавтракать, когда из палатки выбрался Игрр. Турма немедленно уставилась на пришлого. Игрр не обратил на эти взгляды никакого внимания. Позевывая, двинулся к озеру, умылся и направился к костру. Дежурная воин протянула ему хлеб и испеченные в золе куриные яйца. Он поблагодарил и устроился рядом с Виталией.