Страница 18 из 50
Рассказывали, что недавно хозяева в качестве кордебалета наняли взвод балерин в пачках и пуантах. А еще раньше заполнили целую огромную комнату тысячью тысяч воздушных шаров – в них можно было с разбега прыгать и зарываться. Все-таки это было самое модное место в городе, а не просто попойка для пары приятелей.
Квартира у братьев была здоровенная. А может, и не очень здоровенная. Все равно внутри было темно и разглядеть ничего не получалось. Свет внутри не горел. Вернее, внутри не горел обычный домашний свет. А дикого, норовящего впиться в горло света внутри было навалом.
Свет мигал. Свет появлялся оттуда, откуда не ждали. Свет сворачивался удавом. Свет выворачивался наизнанку. Свет больно резал глаза.
В этом свете и в этой музыке ты становишься самим собой. Становишься голым. Слова здесь не работают, потому что кто же это станет разговаривать, когда вокруг такой свет и в мозг стучится такая музыка, а?
Здесь ты не наврешь и не притворишься. Здесь все видят, кто ты такой НА САМОМ ДЕЛЕ. Именно за этим сюда и ходили.
Потом из дальней комнаты выходил Густав. Он был одет в белоснежную рубашку и красные боксерские перчатки. У него была ослепительно белая рубашка, которая казалась в этом диком свете фиолетовой, а если вы плотно зажмурите глаза, то черной. А красные перчатки были самыми разноцветными красными перчатками в мире и переливались всеми возможными цветами и даже такими цветами, которых на свете не бывает.
Глядя на эту рубашку и на эти перчатки, вы понимали, что значит реальная музыка техно.
11. «Гагарин-party» (1992)
Журналисты, музыканты, светские львы, первые бандиты, красотки-модели – все говорили только о том, что творится в сквоте на Фонтанке.
Иногда хозяева чувствовали усталость. В такие дни танцев не было. Но гости приходили и в такие дни. Стучали (черт! или все-таки звонили?) и вытягивали шеи:
– Сегодня будет?
Заспанный хозяин, одетый в старые домашние джинсы, мотал головой:
– Сегодня не будет.
– Извините.
И все равно по городу ползли слухи. На Фонтанке! Вчера! Было! Такое!
Петербург бурлил. А в Москве в 1992-м имелся всего один DJ. Родом из Нигерии. И там же освоивший азы мастерства. Именно его музыка считалась в столице писком моды.
Чтобы посмотреть, каково бывает настоящее веселье, москвичи покупали билет и приезжали в мой город. Это был единственный выход.
Среди гостей были дети хороших родителей. Часто из столицы на Фонтанку приезжал Иван Салмаксов. Он был сыном очень большого чиновника Прокуратуры. Он привык к иным масштабам. Ему хотелось смотреть на вещи через бинокль с небольшим увеличением.
Парням с Фонтанки Салмаксов предлагал провести танцы официально и с размахом. Не в сквоте, не для сотни приятелей, а по-взрослому. С этой идеей Салмаксов носился несколько месяцев.
Хаасы говорили, что можно, конечно, поехать. Да только… чего ехать-то? Что в Москве есть такого, чего нет уже здесь, дома? Отправиться в этот непонятный город, потратить кучу денег, выкинуть неделю нужного времени, вернуться с больной головой… зачем? Им не хотелось ехать.
Салмаксов настаивал: ехать надо. Вечеринку он договорился провести 14 декабря 1992 года. Для вечеринки было придумано космическое название «Гагарин-party». Вроде бы его предложил Африка, который постоянно крутился на Фонтанке, но точно уже и не вспомнишь.
Михаил Воронцов (промоутер, диджей): К нам на Фонтанку приехали двое москвичей: Иван Салмаксов и Женя Бирман. Они пришли с конкретным предложением: Давайте сделаем вечеринку в Москве. Огромную вечеринку прямо в павильоне «Космос» на ВДНХ. Давайте, мол, давайте! У нас есть знакомые, есть заточки с ВДНХ, то-се, пятое-десятое! Называться все это будет «Гагарин-party» – как вам? Салмаксов и Бирман, собственно говоря, придумали название и концепцию и пришли уже с готовой идеей. Мы разделили между собой обязанности и стали всем этим заниматься.
DJ Фонарь (Володя Фонарев): Тогда еще не было такого понятия «клуб». В Москве были дискотеки, на которые приходили хорошо одетые и состоятельные люди. Там звучала простенькая музычка и демонстрировалось видео. Тогда видеомагнитофоны только-только получили широкое распространение. Устроители дискотек делали какие-то видеонарезки, ставили видеоклипы, чтобы люди не только могли слышать трек, но еще и видеть его.
Самая популярная дискотека в Москве называлась «Молочка». Это было кафе в Олимпийской деревне, где к Олимпиаде-80 сделали действительно профессиональную дискотеку. Человек с улицы туда попасть не мог: существовала очень странная система пригласительных билетов. По этому пригласительному билету ты проходил внутрь и получал один молочный коктейль. Этот вид досуга и считался единственно возможным. Ничего круче, чем открыть дискотеку с видеосопровождением и коктейлями в том году еще никто и представить не мог. А тут – вечеринка!
Михаил Воронцов (промоутер, диджей): Леша Хаас приехал в Москву примерно за неделю до мероприятия. А я, нагруженный аппаратурой и еще какой-то ерундой, – за пару дней до «Гагарин-party». Я занимался организацией баров, танцпола, гардероба. Леша это все придумывал, а я, грубо говоря, воплощал.
Денис Одинг (промоутер): Для «Гагарин-party» ребята с Фонтанки попросили у нас с Назаровым несколько наших картин. И мы решили, что раз так, то за это они должны бесплатно свозить нас в Москву. Но никто везти нас не собирался. И тогда мы заняли такую снобскую позицию: мол, клуб должен быть через дорогу. Нечего ехать за тысячу километров.
DJ Массаш (Александр Массальский): Я ездил на «Гагарин-party». Это было очень мощное мероприятие. У нас было забронировано полтора вагона в поезде Петербург – Москва. Огромный павильон, спутники, космические корабли с солнечными батареями. Были приглашены космонавты – я выпивал, кажется, с Гречко и его женой. Насколько я помню, ему там очень понравилось. Людей было очень много – тысячи три-четыре. Для того времени это было очень много. В Москве ведь ничего такого не было – ни сквотов, ни клубов. У нас вечеринки шли уже два года, а там до «Гагарина» ни о чем подобном никто и не слышал. Это была вообще самая первая вечеринка в истории Москвы.
DJ Фонарь (Володя Фонарев): Первое, что принес с собой перестроечный «ветер свободы», – это возможность делать дискотеки. Свободу танцевать сколько влезет. Раньше для этого нужно было что-то выбивать, оформлять какие-то документы, а теперь все стало просто: хочу и делаю! И это ощущение свободы, вседозволенности, очень быстро вывело дискотеки в ранг сначала популярных, а потом уже и коммерческих предприятий. Все делали деньги и танцевали. Появились первые МЖК, первые комсомольские кооперативы. Теперь можно было открывать собственные предприятия и превращать хобби в настоящий бизнес. Потому что в советские времена ставка была порядка двадцати рублей на весь танцевальный вечер. В зависимости от уровня заведения там могло быть несколько диск-жокеев, звукорежиссер, оператор, танцевальная группа – и эти двадцать рублей делились на всех. А тут появилась возможность зарабатывать столько, сколько тебе по силам заработать.
DJ Дэн (Андрей Котов, участник группы «Мальчишник»): Я в то время русскую музыку вообще не слушал. Ну, я был криминальным элементом. Дела всякие проворачивал – тогда русскую музыку было западло слушать. Я занимался валютными махинациями, даже в тюрьме полгода сидел. Потом один знакомый предложил вложить бабки в музыку и завязать с криминалом. Ну, я подумал-подумал и согласился. Просто пора было заканчивать со всем этим.
Про то, что происходило в Петербурге, я знал мало. Хотя какие-то слухи доходили постоянно. И люди, конечно, по-хорошему завидовали, когда слышали про легендарные питерские вечеринки. Все-таки они у себя уже давным-давно приспособились отдыхать ночь напролет.
DJ Фонарь (Володя Фонарев): «Гагарин» продемонстрировал, что полноценно отдыхать можно и в ночное время. Вернее, что именно ночью отдыхать и стоит. Сейчас уже никто не помнит, но до этого все мероприятия заканчивались к 23.00. И народ споприехали ребята, сделали «Гагарин» и мир перевернулся. По-моему, это было вообще самое первое глобальное ночное мероприятие. Стало понятно, что можно танцевать всю ночь. И что на танцах можно выставлять бар. И сразу после этого по всей Москве начали открываться ночные дискотеки.