Бочка

БОЧКА.

Это выло в начале восьмидесятых, где-то в году 1981 или 1982.

Стоял прекрасный летний вечер, часов пять или шесть, конец трудового дня.

В пивной с местным названием «Одуван» собирались завсегдатае. Когда-то, тогдашние чиновники, решили облагородить питейные заведения, дав им имена собственные, и эта пивная получила гордое название «Пивной павильон «Одуванчик», чем немало рассмешило местных аборигенов, потом, правда, эту вывеску сняли, но слегка искажённое название прижилось.

По крайней мере, так гласит местная легенда. Все такие заведения имели оригинальные народные названия: «Гадюшник», «Капкан», «Три поросёнка», «Хомуты» и так далее.

Пивные того времени были разными: это мог быть первый этаж жилого дома или отдельно стоящие здание, со стеклянными стенами, или с кирпичными, или с деревянными. Внутри могло быть чисто, могло быть грязно, но везде были столы-стойки различной конфигурации и специфический запах.

Пивная «Одуван» - это закрытое помещение для обслуживающего персонала, в сущности, тёплый сарай с туалетом, где из крана наливали пиво в пол-литровые кружки или в трёхлитровые банки и алюминиевые бидоны, если на вынос. Место для посетителей было на улице, огороженное высоким тёмно-зелёным забором. Без крыши, но с пластиковыми жёлтыми навесами от дождя. Может быть, из-за этой своей окраски пивная и получила своё название. Вдоль забора были расставлены круглые столы-стойки. Посередине, располагались длинные столы из гладко обструганных досок, приделанные к столбам навеса. За столами стоя пили пиво. Шум стоял невообразимый! Посетители что-то громко рассказывали, о чём-то спорили, ругались и мирились.

И, смрад! Зимой ещё туда-сюда, а летом? Настоянный запах прокисшего пива, сигаретного дыма и к этому примешивался тонкий аромат рыбий чешуи, которую оставили счастливчики, доставшие где-то воблу или краснопёрку, которую выдавали за воблу.

Из «Одувана» вышла с кружками пива в руках группа заводских рабочих, что бы расположится на брёвнах, что были разбросаны недалеко от пивной, на, так сказать, полянке между улицей и забором. Вышли, что бы на природе, под огромными липами, в своей компании насладится прекрасным летним вечером, свежим воздухом и пивом. Поговорить спокойно после работы о работе. А о чём ещё могли разговаривать пролетарии при социализме? Не о бабах же? Впрочем, во все времена мужчины между собой больше говорят о работе, о своих увлечениях и интересах, чем о женщинах.

Рабочие поставили кружки на траву, рядом положили пачки сигарет, на них спички и расселись на брёвнах. Завязалась непринуждённая беседа.

При каждой пивной, тогда были спившегося вида, изрядно помятые мужичонки, пока ещё не бомжи, так как при социализме были обязаны иметь прописку в квартире или комнате и продать это, ещё государственное имущество, не могли. Они обычно крутились возле какой-нибудь компании и ждали кружки с недопитым пивом, которое, разумеется, сами допивали.

Вот и к этой компании привязался такой мужичонка, с нетерпением ожидая своего глотка пива, крутился неподалёку, сглатывал нетерпеливую слюну, разве что хвостом не вилял.

И этим самым раздражал элиту рабочего класса: разговор не клеился, отдых на природе не удавался и грозился провалиться окончательно. У одного из компании, широкоплечего, с огромными кулаками, верзилы не выдержали нервы.

- Ну, что ты тут крутишься, иди на фиг отсюда - рявкнул работяга, конечно, он сказал не «на фиг», а несколько другое слово, но тоже из трёх букв.

- Мужики, пол кружечки пива и я уйду. Трубы горят – залепетал мужичонка.

- Ни фига себе, - возмутился верзила, - я слесарь-инструментальщик седьмого разряда, честно заработал этот рубль и честно его пропиваю. А что ты сделал, что бы заработать на пол кружечки пива? А?

Слесарь-инструментальщик седьмого разряда тогда мог получать до трёхсот рублей в месяц. Официальная зарплата директора завода была пятьсот рублей. Человек с тремя сотнями в кармане чувствовал себя миллионером. На один рубль можно было купить пять пол-литровых кружек пива.

- Всё, что угодно сделаю!- заверил мужичок.- Сбегаю куда-нибудь или ещё чего.

- Ты сбегаешь, - сказал другой рабочий, - дай тебе деньги, ты с ними и исчезнешь!

- Да нет! – запротестовал мужичок и замахал руками. – Я тут всегда. Меня тут всегда можно найти.

- Это точно, - подтвердил третий рабочий, - он здесь постоянно крутиться.

- Вот видите – обрадовался поддержки мужичок, - могу пустые кружки туда, а с пивом сюда. Всё, что скажите, то и сделаю.

- Да? – задумчиво сказал слесарь седьмого разряда, и взгляд его упал на небольшую бочку из-под бензина или типа того.

Это было при социализме, не разворованное ещё государство было богато и металлические бочки ещё валялись на улице никому не нужные.

- Так уж и всё?

- Всё!

- Ну, ты орёл! Тогда засунь своё хозяйство в эту бочку, я тебе трояк дам.

За трояк мужичонка готов был сделать всё, что угодно. Он уже ощутил на губах вкус портвейна «777». «Два рубля сорок две копейки – подумал мечтательно. - Ещё и на пиво останется!»

- А не обманешь? – на всякий случай поинтересовался мужичок.

- Обижаешь, Арлекино, рабочий класс своё слово держит.

И мужичонка поверил. Он снял штаны вместе с трусами и стал выполнять просимое.

Мужское хозяйство состоит из трёх частей, почти не связанных друг с другом и по отдельности они прекрасно вошли в отверстие бочки, но там они приняли свой естественный вид.

Мужичонка пока ещё не понял постигшей его неприятности и с благодарностью и глупой улыбкой на синюшном лице принял трояк, который слесарь седьмого разряда засунул ему в нагрудный кармашек клетчатой рубашки. Он искренне поблагодарил работяг и решил избавиться от бочки, рванулся. Стало очень больно. На мордочке мужичка выразилось удивление и досада. Как же он пойдёт в магазин со спущенными штанами и бочкой между ног? А как от неё избавиться он не знал. И мужичок взвыл от горя и отчаянья! Он рвал от себя бочку и кричал от боли.

Стали собираться зрители.

В конце концов, мужичонка не нашёл ничего лучшего, как заорать во всё горло:

- Помогите!

Это вызвало, не только врыв смеха у собравшейся публики, но и советы:

- Оторви ты на фиг свою игрушку, зачем она тебе?

- Зачем же так жестоко с человеком? Не надо ничего рвать. Потерпи, мужик. Он скоро засохнет и сам отвалиться.

Мужичонка затравленно смотрел на шутников, метался с бочкой по полянке, падал, поднимался, не зная, что делать. Он просил, ругался, умолял, угрожал, плакал, выл, но избавиться от бочки не мог.

Публика в первом ряду (слесарь седьмого разряда и компания) была в полном восторге. Они просто захлёбывались от смеха и пива. За три рубля такое представление!

Наконец мужичка пожалели, и спектакль прекратили: кто-то сбегал домой за зубилом и молотком. Под дикий приступ хохота, с трудом попадая молотком по зубилу, отогнули у бочки верх, и мужичонка освободился от своей обузы. Жестокая забава закончилась.

После чего слесарь седьмого разряда дружески сказал мужичку:

- Ну, Арлекино, заметил, как тяжело деньги зарабатываются. Вот так вот! Это тебе не в кружках пиво допивать!

Больше этого мужичка у «Одувана» не видели. Наверное, подвизался у какой-нибудь другой пивной. Или пить бросил. Чудеса же встречаются! Правда, редко.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.