Страница 47 из 78
– Но это не Красоткины яйца, так что не знаю, как она будет реагировать, хотя все бенденские драконы гудели, когда рождалось потомство Рамоты. Может быть, и файры будут вести себя так же…
– Надеюсь, у нас будет в запасе какое-то время, чтобы известить Робинтона? Навряд ли он сможет сидеть здесь целый день, а может, и больше, в ожидании рождения.
Менолли медлила с ответом – уж больно трудно что-нибудь утверждать, опираясь на одни догадки.
– Ведь малышам, после того, как они родятся, нужно, наверное, дать поесть? – спросила Сильвина, явно успокоенная полученными сведениями. – Непременно! И лучше всего – мяса, – Менолли вспомнила свой мешок клешнезубов, которых ее новорожденные файры умяли в одно мгновение. А ведь с ними не так-то легко справиться!
– То-то Камо обрадуется! – заметила Сильвина. – Я думаю, тебе лучше остаться здесь. А что тут такого? Я уверена, Робинтон готов пожертвовать гораздо большим, чем неприкосновенность своего жилища, чтобы заполучить собственного файра. Он даже грозился отказаться от вина… – Сильвина фыркнула, явно сомневаясь в реальности такого подвига. – Да что это ты сама не своя?
– Скажи, Сильвина, ведь обед уже был?
– Ну конечно.
– Мне нужно… Я обязательно должна быть у мастера Шоганара. Он очень настаивал…
– В самом деле? А он может объяснить Главному арфисту, что твой голос важнее, чем его файр? Да не переживай ты так! Сибел побудет здесь вместо тебя. А ты скажи своим файрам, чтобы они посидели с ним… – Сильвина подошла к открытому окну и выглянула во двор. – Пьемур, Пьемур! Скажи Сибелу, чтобы он зашел в комнату мастера Робинтона. Менолли? Да, уже проснулась, она тоже здесь. Нет, она не может идти к мастеру Шоганару, пока не явится Сибел. Что? Ну так сбегай к мастеру Шоганару и передай ему мои слова: Менолли подчиняется в первую очередь мастеру Робинтону, потом мне, а потом уже любому из мастеров, с которыми занимается.
Ожидая, пока Пьемур разыщет и приведет Сибела, Менолли сидела как на иголках; она предчувствовала ярость мастера Шоганара.
– Что, рождаются? – Сибел с разбега остановился в дверях: он раскраснелся и тяжело дышал, на лице написана неподдельная тревога.
– Нет еще, – успокоила его Менолли, которой не терпелось скорее бежать к мастеру Шоганару. Но пришлось еще ненадолго задержаться; было бы невежливо протискиваться мимо остановившегося в дверях подмастерья. – А как я узнаю, когда начнется?
– Менолли говорит, что файры должны гудеть, – ответила за девочку Сильвина. – Шоганар требует ее к себе.
– Он такой! А где Главный арфист?
– Сейчас уже, наверное, в Руате, – подумав, сказала Сильвина. – За ним прилетел всадник из Бендена, и мастер отбыл туда. Потом он собирался завернуть в Телгар, повидаться с мастером Фандарелом… Сибел недоуменно перевел взгляд с Сильвины на Менолли, видимо, считая, что девочке это слышать не положено.
– Нечего удивляться. Менолли, как никому другому, не считая, конечно, тебя, предстоит уяснить, сколько разных мелодий приходится исполнять арфисту, а тем более – Главному, – изрекла женщина. – Я пришлю тебе кла и велю Камо, – она весело хохотнула, – как следует поработать топориком, чтобы приготовить побольше мяса.
Менолли приказала файрам оставаться с Сибелом, а сама, сбежав по лестнице, припустила через двор к залу для хоровых занятий.
Несмотря на все уговоры Сильвины, девочка с большой опаской предстала пред очами мастера Шоганара. Но он встретил ее молча. Тем острее она ощутила свою провинность. Мастер сверлил ее взглядом, пока она не принялась смущенно переминаться с ноги на ногу.
– Никак не могу понять, юная Менолли, что в тебе такого, чтобы взбаламутить весь Цех… Ведь я знаю, ты не из выскочек. Ты, если можно так сказать, до нескромности скромна. Ты не хвастаешься, не кичишься своим положением, не лезешь на глаза. Ты умеешь слушать, а это, смею тебя заверить, большая редкость. Ты усваиваешь то, чему тебя учат – а это уж и вовсе неслыханно. Я уже начал было питать надежду, что, в кои-то веки, обнаружил в столь юной девице усердие, необходимое для истинного музыканта, истинного арфиста! И я даже почувствовал, что способен извлечь из тебя настоящий голос… – Неожиданно кулак мастера, как кувалда, обрушился на письменный стол, так что тот подскочил на своих ножках, а вместе с ним и Менолли. – Но даже я бессилен что-нибудь сделать, если тебя нет со мной!
– Но Сильвина сказала…
– Сильвина – замечательная женщина. Без нее все пришло бы в полное запустение, – еще не остыв, вскричал мастер Шоганар. – К тому же, она отличный музыкант… как, ты не знала? Тогда тебе, девочка моя, нужно послушать, как она поет… Но! – его голос снова угрожающе громыхнул, а необъятный живот подпрыгнул, хотя все остальное тело сохраняло полную неподвижность. – Я полагал, что доступно объяснил: ты обязана являться ко мне, что бы ни случилось, каждый день без исключений!
– Да, мой господин!
– Тогда… – его голос приобрел обычное звучание, – начнем с дыхания.
Менолли едва поборола искушение хихикнуть. Ей удалось справиться со смехом, набрав в грудь побольше воздуха. Скоро, увлекшись уроком, она забыла обо всем.
Когда мастер Шоганар отпустил ее, не преминув напомнить, чтобы она больше не вздумала опаздывать – правда, не завтра, поскольку завтра выходной, а он, как никто другой, заслужил отдых, а послезавтра – группы мальчишек уже возвращались после работы. И, что удивительно, многие здоровались с Менолли, когда она пробегала мимо них, спеша вернуться к драгоценным яйцам. Девочка отвечала на приветствия, еще путая имена и лица, но на сердце у нее стало тепло от их дружелюбных улыбок. Поднимаясь через две ступеньки наверх, она гадала: может быть, мальчишки прознали о вчерашнем ночном происшествии? Наверное. Новости в Цехе распространяются быстрее, чем налетают Нити.
Ступив на верхнюю площадку, девочка услышала негромкий перебор гитарных струн. Она замедлила шаг и все равно появилась в комнате Главного арфиста запыхавшись – совсем как Сибел. Он поднял голову, понимающе улыбнулся и, желая успокоить девочку, показал на письменный стол. Там, не спуская глаз с юноши, уютно свернулись файры.