Страница 3 из 10
Мы валялись на траве, окутанные туманом и преисполненные блаженства. Я чувствовал её счастье и сам был счастлив. Я отсрочил превращение и находился рядом с прекрасной женщиной, которую желал снова. Я повернулся к ней – она плакала.
– Что-то не так, Надя? Я сделал тебе больно? – забеспокоился я не на шутку.
– Нет, Александр. Это… замечательно… Такого ещё никогда со мной не было… – она говорила еле слышно, а её сердце громко стучало в груди.
– А ты… часто это делаешь? – я понимал, что подобным вопросом могу сильно ранить её, но в то же время после близости не видел между нами преград.
– Я изменяла мужу с тремя любовниками, но они… и мизинца твоего не стоили. Я не представляю, как можно быть таким…
Надя дрожала. Любой на моём месте решил бы, что она замёрзла, но это была дрожь желания, о которой знали только мы двое.
– Каким? – заинтересовался я.
– Страстным! Неистовым… Диким!
Казалось, Надю уже ничто не сдерживало, и она готова была говорить мне со всей откровенностью обо всём, что чувствовала в тот момент. Но я и так ощущал все её порывы. И мне было приятно это ощущение.
– Хочешь повторить? – лукаво спросил я.
– А ты сможешь? – она была искренне удивлена.
– Да, да и ещё раз да! – мне на мгновение стало легко, будто ничего и не должно произойти в эту ночь.
– Тогда я хочу ещё, ещё и ещё раз! – воскликнула она.
Я склонился над ней, готовый к абордажу её тела, как вдруг туман над поляной растворился, и на усеянном звёздами небе возникла полная луна. Я почувствовал, как ломит всё тело, как меняют форму кости, как шерсть прорастает прямо изнутри меня. Я посмотрел на руку: вместо ногтей на ней были хоть и короткие, но когти, острые и крючковатые. Мои обоняние и слух усилились, и я знал, что мы скоро будем не одни.
А Надя всё шептала: «Ну же, полетели!»
Я вскочил на четвереньки, хотя мои ноги и руки пока не стали лапами, и начал пятиться назад. Она не поняла, что произошло, а я просто не хотел убивать её. Уже и ей был слышен шум приближающегося автомобиля, а я начал улавливать запах – лёгкий и тонкий, перемешанный с моторным маслом.
Машина выехала на поляну, где несколько минут назад мы с Надей были единым целым. Фары осветили моё лицо, и она побледнела. Она закричала:
– Ах ты, подлый еврей! Как я сразу не разглядела!
– Надя, нет! – пытался я остановить её.
Я провёл рукой по щеке – шерсть проросла так, будто у меня были пейсы, как у раввина.
Из глаз Надежды слёзы текли ручьём, а мне было мучительно больно от лавины её негодования и презрения.
– Лучше бы ты убил меня, пронзил сердце пулей, а не сделал меня столь счастливой и столь несчастной в один миг! Ты погубил меня, обманул меня, обманул! Ты отравил мою бдительность, растоптал моё достоинство! Убирайся! Сейчас же убирайся прочь! Побрей свою азиатскую рожу, чёртов жид! – в исступлении кричала она.
Во время её истерики из машины никто не выходил. А я разрывался между желанием успокоить Надю, остановить превращение и узнать, зачем женщина из трактира приехала сюда и как ей удалось нас выследить. Кроме того, сейчас я точно мог определить, что на поляне бились только два сердца – моё и Надино. В машине жизнь отсутствовала. И если бы не аромат, который я чувствовал, я бы поклялся, что автомобиль приехал сюда сам.
Это было ново для меня. Я не хотел убивать Надю, не стремился, чтобы ей причинил боль кто-то другой. Я принял решение прогнать её. Это было лучше для неё, чем погибнуть от зубов оборотня или, ещё хуже, заразиться от него и стать такой же.
– Знаешь что, мадам, – бросил я ей, – потаскуха, падшая женщина, таскающаяся ночами по кабакам в поисках грязной любви! – Её слёзы в момент высохли от моих слов, а я почувствовал новую боль в её сердце – боль от услышанного. – Называешь меня евреем? Из-за бакенбард? А я потомок известного российского рода… Улетай отсюда сама, убирайся, чтобы глаза мои тебя не видели! Нам больше не о чем говорить!
После этих слов дверь автомобиля открылась, и из него вышла длинноволосая женщина в чёрном платье, оттеняющем её прозрачно-белую кожу. Надя уставилась на неё.
– Кто вы? – спросила она, а точнее, провизжала. – Вы из ЦК?
– Нет, – ответила женщина. От её голоса с деревьев разлетелись птицы и смолкли насекомые.
– Что вам нужно? – спросил я раздражённо.
– Ты, – спокойно ответила она, глядя прямо мне в глаза.
Надя переводила взгляд с меня на женщину.
– Для чего я вам понадобился? – я поднялся на ноги, прикрывая наготу песцовым боа моей спутницы.
– Я расскажу тебе позже, ведь сейчас ты не готов к долгим разговорам. Дай волю тому, кого ты сдерживаешь, и кончай с ней, – она указала на Надежду.
– Беги, Надя, – сказал я. – Уезжай, быстро!
Девушка стояла на месте как вкопанная. Она будто застыла.
– Она никуда не уйдёт, – проговорила женщина, – я хочу посмотреть на это.
– На что? – переспросил я, не понимая, как она может знать, что должно произойти. И я осознавал: ещё немного, и я не смогу совладать с собой и обернусь волком.
– На то, что ты сделаешь с ней. Я слышала о таких, как ты, но никогда не встречала. И вот, наконец, сегодня в трактире, как только ты вошёл в дверь, я уже ни о чём не могла думать, кроме как о тебе. И тут появилась эта шлюха, и ты ушёл с ней.
– Надя, уезжай! – крикнул я девушке, и сделал пару шагов в сторону нежданной гостьи.
– Нет, нет, она не сможет этого сделать, – зашипела женщина, – я не позволю ей.
У меня ломило всё тело, оставались минуты до того, как я изменюсь до неузнаваемости и разорву их обеих на части.
– Надя! – воскликнул я. – Почему она не уходит? – обратился я к женщине.
– Она очарована. Забавно, что ты не слышал о таких, как я.
– Кто ты?
У меня была версия, но я не хотел, чтобы она оказалась правдой.
– Я вампир. Четыре столетия я искала достойного спутника из нашего мира, но ни один из них не смог прожить и четверти века. Они либо выдавали себя, и их убивали, либо они, по собственной неосторожности, встречали рассвет.
– Но откуда ты знаешь, кто я?
Конечно, судя по возрасту, она могла знать гораздо больше меня, но в тот момент мои мысли были заняты лишь тем, чтобы Надя осталась жива.
– Не у тебя одного есть способности, присущие нашему тёмному миру.
Вампирша была крайне спокойна, в отличие от меня.
Я никогда особо не интересовался тёмной стороной жизни, только пытался найти ответ на один вопрос, мучивший меня все годы с того злополучного ноябрьского утра моей встречи с оборотнем: почему я? Почему из всех охотников он выбрал меня? Почему оказался в том лесу? И самое главное – можно ли было избежать подобной судьбы? Я в действительности готов был бы расстаться с жизнью, если бы наперёд знал, кем я стану. Но, осознав свою новую сущность, я обнаружил и другое – я стал бессмертным.
– Послушай, я не собирался убивать эту девушку…
– Потому что переспал с ней? О, не удивляйся, здесь повсюду запах секса, – она задрала голову, закрыла глаза и втянула воздух.
– Отпусти её сейчас же! – пригрозил я. – А не то…
– И что ты сделаешь? Убьёшь меня? Сейчас это невозможно, поскольку я бодрствую. И я гораздо сильнее тебя, потому что уже утолила голод. Я жду, чего ты медлишь?
– Я же сказал, что не намерен убивать, – возразил я, сам начиная верить в эти слова.
– Но ты не сможешь остановиться. Посмотри на небо – ты не в силах противиться!
Она играла с моим вторым «я», и это была весьма опасно.
– Я могу уйти, пока не поздно, а она уедет, – я буквально умолял вампиршу сжалиться над Надей.
– И разболтает о тебе и обо мне, – улыбнулась женщина.
– И что она сможет рассказать? Что изменила со мной мужу? Ты разве не знаешь, как за это наказывает партия? – я упорно отстаивал свою позицию, размахивая песцовым боа, совершенно уже не стесняясь своей наготы.
– Раз ты не хочешь, я попробую её!