Страница 41 из 56
Повернувшись, он заметил, что Джейк остановил перед входом в конюшню тяжелую повозку для него.
— Пересядь туда, — скомандовал он человечку, все еще сидевшему в позаимствованной двуколке.
— Трэвис, — сердито прошипела Марго, — помоги же мне. Если ты этого не сделаешь… — Она не закончила фразы, потому что Трэвис вскочил в повозку. — Куда ты едешь? — вскрикнула она.
— Я еду в Скарлет-Спрингс, штат Пенсильвания, за Риган! — крикнул он и умчался, взметнув облако гравия и пыли.
Откашливаясь и ругаясь на чем свет стоит, Марго оглянулась на ухмыляющегося конюха. Она знала, что стала посмешищем из-за того, что бегала за Трэвисом, но чем больше смеялись люди, тем сильное злилась она. Однако даже пылая гневом, она сразу же начала планировать дальнейшие действия. Кажется, он сказал «Скарлет-Спрингс»? Бедненький Трэвис уехал, даже не захватив с собой смены белья. Наверное, ей следует собраться и отвезти ему кое-какие вещи. Да. Чем больше она думала, тем больше убеждалась, что он нуждается в чистом белье.
Риган сидела за своим столом в кабинете и проверяла счета, когда вошла Брэнди.
— Как идут дела? — поинтересовалась Брэнди.
— Неплохо, — ответила Риган, поглядывая на гроссбухи. — В будущем году мы сможем построить два новых здания. И я подумываю о мебельной мастерской. Тебе не кажется, что Скарлет-Спрингс нужен собственный мебельщик?
— Ты ведь знаешь, что я говорю не о финансах. Как складываются отношения у тебя с Фаррелом. Ты снова ужинала с ним вчера вечером, не так ли?
— Ты прекрасно знаешь, что ужинала. Но в ответ на твой вопрос хочу сказать, что Фаррел всегда был приятным компаньоном. Он отличный собеседник, у него безупречные манеры, и он знает, как заставить женщину почувствовать себя принцессой.
— Но тебе с ним невыносимо скучно, не так ли? — со вздохом сказала Брэнди, усаживаясь в кресло.
— По правде говоря, да. От Фаррела не жди никаких неожиданностей. Он такой… слишком уж он безупречный, наверное.
— Дженнифер он нравится.
Риган усмехнулась:
— Дженнифер нравятся его подарки. Представляешь, ему пришло в голову подарить такому активному ребенку, как Дженнифер, французскую фарфоровую куклу! Она немедленно решила использовать ее в качестве мишени, чтобы практиковаться в стрельбе из лука, который в комплекте со стрелами ты ей подарила!
Брэнди, не удержавшись, хихикнула:
— Наверное, Фаррел полагает, что маленькие девочки, как и большие, должны быть леди.
Риган поднялась из-за стола.
— У нас есть новые постояльцы? Нынче утром я еще не выходила.
— Несколько минут назад приехал какой-то мужчина. Красивый парень. Большой.
— Брэнди, ты неисправима, — рассмеялась Риган. — Пойду-ка я поприветствую его.
Возле своего кабинета она встретила Фаррела.
— Здравствуй, — сказал он, поднося к губам ее руку. — Ты прекраснее, чем утреннее солнце, отражающееся в капельках росы на лепестке розы.
Риган не знала, рассмеяться ей или горестно вздохнуть.
— Спасибо за прелестный комплимент, но я, право же, должна идти.
— Риган, дорогая, ты слишком много работаешь. Отдохни денек со мной. Мы захватили бы с собой Дженнифер и устроили бы пикник, как будто мы одна семья.
— Предложение заманчивое, но мне действительно пора идти.
— Ты так просто от меня не отделаешься, — улыбнулся он и, взяв ее под руку, направился вместе с ней в холле.
Риган почувствовала присутствие Трэвиса еще до того, как увидела его. Он стоял в дверном проеме, заслоняя свет своим крупным телом. Когда их взгляды встретились, ее тело напряглось.
Ни тот, ни другая не двинулись с места. Они просто стояли и смотрели друг на друга. Потом она повернулась и, взмахнув юбками, помчалась в свой кабинет.
Фаррел не понял, что происходит между Риган и этим мужчиной, но быстро догадался. Ему не понравилась такая реакция с ее стороны. Не теряя времени, он последовал за ней, отстав буквально на несколько дюймов.
— Риган, любовь моя, — проговорил Фаррел, положив руки ей на плечи. Она так сильно дрожала, что едва держалась на ногах.
Но Риган его даже не замечала. Она слышала лишь бешеный ритм своего сердца и медленные тяжелые шаги, направляющиеся к ее двери. У нее подкашивались ноги, и она ухватилась за край письменного стола и оперлась на Фаррела, чтобы не упасть.
Дверь в кабинет с силой распахнулась, стукнувшись о стену.
— Почему ты уехала от меня? — спросил Трэвис низким шепотом, сверля ее взглядом.
Говорить она не могла, а лишь смотрела на него.
— Я задал тебе вопрос, — сказал Трэвис, подходя ближе.
Фаррел сделал шаг и встал между ними.
— Послушайте, я не знаю, кто вы такой, но вы не имеете права требовать что-либо от Риган.
Он не закончил то, что хотел сказать, потому что Трэвис сгреб его за плечи и отшвырнул в другой конец кабинета.
Риган и внимания на это не обратила. Она лишь чувствовала, что Трэвис подошел к ней еще ближе.
Когда он был в нескольких дюймах от нее и прикоснулся кончиками пальцев к ее виску, у Риган подкосились ноги. Не дав ей упасть, Трэвис подхватил ее, приподнял над полом и зарылся лицом в ее шею. Не говоря ни слова, он понес ее к двери, повернул направо и направился в ее апартаменты, расположенные в конце коридора. После двухдневной беседы с человеком, которого нанял Фаррел, Трэвис знал подробный план каждого этажа гостиницы «Серебряный дельфин».
А она, забыв обо всем на свете, наслаждалась тем, что Трэвис держит ее на руках, и ей безумно хотелось, чтобы он занялся с ней любовью.
Осторожно, словно боясь сломать, он положил ее на кровать, присел на краешек рядом и ласково провел кончиками пальцев по ее щекам и вискам.
— Я почти забыл, какая ты красивая, — прошептал он, — и какая ты нежная.
Ее руки легли ему на плечи. Как чудесно было вновь почувствовать его силу, ощутить его близость. Ее охватило желание, и она снова задрожала.
— Трэвис, — только и успела прошептать она, пока он не закрыл ей рот поцелуем.
Словно обезумев, они принялись срывать одежду друг с друга. Им было не до нежностей, ими руководило лишь неистовое желание, которое требовало, чтобы его немедленно удовлетворили. Пуговицы разлетались по всей комнате, рвалось кружево, тонкие чулки превращались в лохмотья. Их соитие походило на яркую вспышку молнии, они, вцепившись друг в друга, стремились удовлетворить свою всепоглощающую, неконтролируемую страсть.
Когда была достигнута наивысшая точка наслаждения, их тела одновременно неистово содрогнулись и застыли на несколько минут, прежде чем они вернулись к реальности и стали буквально пожирать друг друга глазами.
— Это наваждение, — рассмеявшись, нарушила тишину Риган, заметившая наконец, что у Трэвиса грудь и одна рука голые, а на другой руке единственный сохранившийся от сорочки рукав.
Взглянув вниз, чтобы узнать, над чем она смеется, он ухмыльнулся с довольным видом:
— Нечего смеяться, сама хороша, — и бросил многозначительный взгляд на остатки ее одежды.
Одна из нижних юбок обмоталась вокруг талии, а другая, разорванная, валялась под ними. Платье обнаружилось в двенадцати футах от них и болталось, зацепившись пуговицей за висевшую на стене картинку. Приподнявшись на локтях, Риган взглянула на свои ноги: один чулок и хорошенькая кружевная подвязка были на ноге, тогда как второй чулок, изодранный в клочья, запутался где-то на пальцах ноги.
На Трэвисе, кроме рукава от сорочки, не было ничего.
Бросив взгляд на Трэвиса, в глазах которого плясали озорные искорки, и радуясь тому, что его великолепное тело совсем рядом, Риган рассмеялась от счастья и протянула к нему руки. Они принялись кататься на постели, и Трэвис, не теряя времени, сорвал с нее опытной рукой остатки одежды.
Он принялся поддразнивать ее, покусывая плечи, и она, перестав смеяться, стала смаковать все ощущения, которые он в ней будил. Они уже удовлетворили жгучую страсть и теперь могли не спеша заново открывать друг друга. Губы Трэвиса неторопливо путешествовали по ее телу, и Риган, закрыв глаза, полностью отдалась чувствам. Поймав его руку, она поднесла ее к губам, пробуя на вкус его пальцы, умевшие доставлять ей столько удовольствия. Она прикоснулась зубами к мягким подушечкам, провела языком по костяшкам. Это была рука настоящего мужчины — твердая, со шрамами, мозолистая, широкая, но нежная и чувственная.