Белый дракон

— Ничего невозможного. Просто очень трудно, — ответил Торик и с улыбкой добавил: — У меня есть ребята, готовые продолжать, несмотря ни на какие препятствия. Да мне и самому до смерти интересно, что же там дальше!

— И нам, — сказала Лесса. — Ведь Древние не вечны.

— Это обстоятельство, — ответил Торик, — часто меня утешает. Однако… — И он озабоченно прищурился, глядя на двоих Предводителей.

Робинтон втихомолку восторгался дерзостью Тори-ка. И, конечно, арфист был весьма доволен собой, ведь это он сумел подвести Торика к мысли обратиться к северянам именно с той просьбой, на которую они всего более готовы были откликнуться: послать на Южный независимых и деятельных людей, притом таких, у которых не было никакого шанса обзавестись холдом на Севере. И еще Робинтон видел, что манеры южанина были внове Предводителям Бендена. С одной стороны, он не унижался и не лебезил, с другой — не угрожал и не требовал. Там, на Южном, Торик не имел возможности опереться ни на всадников, ни на Мастеров, ни на других владетелей. Умудрившись тем не менее выжить, он обрел независимость и уверенность в своих силах, он знал, чего хотел, и знал, как добиться желаемого. И оттого он обращался к Лессе и Ф'лару, как к равным.

— Я только хотел бы, — сказал он, — выяснить один небольшой вопрос.

— Да? — наклонил голову Ф'лар.

— Что будет с Южным, с моими людьми, со мною самим, когда Вейр Древних опустеет совсем?

— Я бы сказал, что к тому времени ты более чем заслужишь право на владение, — Ф'лар подчеркнул последнее слово, — тем холдом, который ты отвоевал у джунглей собственным трудом и отвагой.

— Отлично! — И Торик решительно кивнул, по-прежнему глядя Ф'лару в глаза. Его загорелое лицо неожиданно расплылось в улыбке. — А я уже и забыл, как здорово умеете действовать вы, северяне. Так, значит, я буду ждать подкреплений!

— А новоприбывшие получат землю, которую сумеют обжить? — быстро спросил Робинтон.

— Всю, с какой смогут управиться, — пообещал Торик очень серьезно. — Только не присылайте помногу! Я буду принимать народ постепенно, подгадывая так, чтобы Древние не дознались.

— Сколько же ты сможешь принять за один раз? — спросил Ф'лар.

— Ну… для начала человек шесть-восемь. А когда они обстроятся и обживутся, еще столько же. — Он усмехнулся. — Но если бы вы знали, сколько там свободной земли…

— И это неплохо, — сказал Ф'лар, — ибо у меня У самого есть кое-какие виды на Южный. Кстати, Робинтон, как далеко на восток вы забрались с Менолли?

— Я и сам хотел бы это знать, Ф'лар. Но я знаю только, где мы оказались, когда кончился шторм. Поистине, я в жизни не видал места красивее. Представь: лазурные волны, идеальный полумесяц белоснежного песчаного пляжа, а вдали, прямо по центру бухточки, — громадный, удивительно правильный конус горы.

— Но ведь назад-то вы возвращались вдоль берега, — нетерпеливо перебил Ф'лар. — Можешь хотя бы сказать, какое там побережье?

— Могу только сказать, что оно там было, — сказал Робинтон и свирепо сверкнул глазами на Торика, который посмеивался над его замешательством. — Дело в том, что мы были вынуждены идти либо у самого берега, на что Менолли не отваживалась, не зная, какое там дно… либо далеко в открытом море, дабы избежать Западного течения, которое со всей очевидностью затащило бы нас обратно в ту самую бухту. Место это, как я уже говорил, в самом деле очаровательное, но в тот момент я рад был покинуть его поскорее… на некоторое время, я имею ввиду. Так что, хоть мы и шли все время в виду земли, никаких подробностей я, увы, так и не разглядел.

— А жалко. — Ф'лар был явно разочарован.

— Не огорчайся, — утешил его Робинтон. — Мы шли вдоль этого берега полных девять дней. Сколько земли, которая только и ждет, чтобы ее исследовал Торик!

— За мной дело не станет, если только я получу все необходимое и людей.

— Как бы лучше переправить их к тебе, Торик? — спросил Ф'лар. — Проще и быстрее всего было бы на драконах, но, сам понимаешь.

Робинтон негромко засмеялся и заговорщицки подмигнул остальным:

— А почему бы, скажем, еще одному кораблю не сбиться с курса в водах к югу от Исты?.. Я тут беседовал с Идароланом, Мастером моряков, так он все жаловался, до чего сильны нынче шторма.

— Так вот каким образом тебя занесло на Южный! — сказала Лесса.

— А как же иначе? — с самым невинным видом ответствовал Робинтон. — Представь, Менолли тихо-мирно пыталась обучить меня управлению парусной лодкой, и вдруг, совершенно неожиданно, налетает ужаснейший шторм и загоняет нас прямехонько в гавань к Торику. Ведь так, Торик?

— Конечно, арфист. Все было именно так, как ты говоришь!

Глава 3

Джексом грохнул обоими кулаками по тяжелой деревянной столешнице с такой силой, что тарелки и чашки подпрыгнули и зазвенели. Сидевшие за столом изумленно притихли и уставились на него.

— Хватит! — сказал Джексом и, поднявшись, расправил широкие костлявые плечи. Руки от удара болезненно заныли. Он повторил: — Я сказал, хватит!

Позже он со странным удовлетворением вспоминал, что все-таки не сорвался на крик. Тем не менее это была вспышка, давшая выход многолетним обидам, и голос Джексома звенел, разносясь по всему просторному залу, так что слуга, вошедший с кувшином горячего кла, испуганно замер.

— Я — владетель этого холда, — продолжал Джексом, глядя прямо в лицо Дорсу, своему молочному брату. — А кроме того, я — всадник Рута, который, вне всякого сомнения, — настоящий дракон! — Джексом перевел взгляд на Бранда, главного эконома, и увидел, что у того отвисла челюсть от изумления. — Рут пребывает в добром здравии с того самого дня, как вылупился из яйца! — Тут Джексом глянул на озадаченного Лайтола, потом скользнул глазами по лицам четверых приемышей: они появились в холде совсем недавно и еще не усвоили привычки насмехаться над ним. И обратился прямо к Дилане, своей молочной матери, которая с дрожащими губами взирала на выросшего питомца: — А сегодня я отправляюсь в Главную мастерскую кузнецов, где, как вам всем отлично известно, мне будет оказан прием, вполне соответствующий моему положению. И посему, — он еще раз окинул взглядом весь стол, — нет ни малейшей нужды снова затевать в моем присутствии разговоры, подобные тем, что велись здесь нынешним утром. Я достаточно ясно выразился?

И, не дожидаясь ответа, Джексом решительно зашагал вон из зала. Он внутренне ликовал оттого, что наконец-то дал им отпор, но к ликованию примешивалось чувство вины: наверное, ему следовало владеть собою получше. Лайтол окликнул его, но Джексом впервые не послушался воспитателя. Нет уж! Пускай кто-нибудь другой извиняется за свое поведение, а с него, Джексома, довольно. Он — владетель Руата, пусть даже очень еще юный. Сколько было в прошлом таких же столкновений, и всякий раз он мужественно глотал обиду или старался быть выше ее. Все, хватит! Джексому хотелось лишь одного: оказаться как можно дальше от Руата, где его положение было так двусмысленно. Как можно дальше от своего слишком рассудительного и совестливого опекуна и особенно от этой кучки несносных людей, принявших каждодневную близость за вседозволенность…

Рут издали ощутил бурю, клокотавшую в душе его всадника. Он выскочил из старого каменного амбара, служившего ему вейром в холде Руат, и, полураскрыв хрупкие с виду крылья, побежал навстречу юноше, готовый помочь, утешить, защитить.

Почти всхлипнув, Джексом вскочил ему на шею и послал Рута вверх. Как раз в это время из массивных дверей холда появился Лайтол, и Джексом поспешно отвернулся, чтобы впоследствии не пришлось врать, когда его спросят, видел ли он, как Лайтол ему махал.

Рут стремительно мчался ввысь: маленький белый дракон был легче своих громадных собратьев и быстрее набирал высоту.

— Ты — самый что ни на есть драконовский Дракон! Ты во всем их превосходишь! Во всем!.. — сказал Джексом, но в мыслях его еще царил такой хаос, что Рут на всякий случай вызывающе протрубил. Коричневый сторожевой дракон удивленно окликнул их со скал. Еще миг — и вокруг Рута материализовались все огненные ящерицы, сколько их было в холде, и закружились, возбужденно вереща.