Страница 2 из 46
Обычно и рукав реки, и учуг, и рыбстан объединяли в одно понятие: Чюрка, Басарга, Бирюль, Иванчуг… Принадлежали учуги государству и монастырям. Из «поручных записей» — договоров о найме работников мы и узнали, что на учуги нанимали «атамана», которому вменялось лазать под воду и содержать учуг в исправности. Он же под свое поручительство нанимал «тяглых ярыжных», баграчей, солильщиков. Всем им вменялось вместе с атаманом лазать в воду, строить и содержать в исправности и учуг, и «…шалаши и онбарные рыбные избы и баня ставити и плот делати..». «…и с наемными людьми сваи и жерди и прутья готовити и сваи тесать и заострять, и с весны и после половодья в осень учуг заделывать Иванчуг и с протоками мастерски накрепко заграждения плести и в воду запускати накрепко ж, и в воду лазити и дыр отыскивати, чтоб под учуг и сквозь учуг рыбе проходу не было, и учуг подказливати и заграждения переменяти и проломные и худые места заделывати и от наносу очищати…». Эту запись, сделанную 29 июня 1615 г., обнаружил в астраханском архиве Рубен Абгарович Орбели — известный исследователь истории водолазного труда [44]. Это одно из первых, подтвержденных документально, упоминаний о водолазании в России, о реальном применении труда ныряльщиков. Никаких сведений о применяемых для ныряния приспособлениях ни Р.А. Орбели, ни другие исследователи не обнаружили [23, 38, 39].
А вот о запрещенных в те времена табаке и вине, торговля которыми регулировалась указами царя Алексея Михайловича, записей много: «…А учужному де их промыслу без вина быти невозможно…..потому что водолазы для окрепья учужных забоев и водяной подмойки и дыр без вина в воду не лазят, и оттого астраханскому их учужному промыслу чинитца поруха великая …» — так писал патриарх Иоаким царю и просил не отбирать учужное вино на царский кружечный двор.
Арестованного за табак учужного Кудай-Бердейку стрельцы освобождают из Приказной избы: «… Тянуть было ему самому на учуге, о которую пору учнет лазить в воду, а вина у них де нет и прежде сего водолазам заповеди в табаке не было…». Видно ценили в XVII веке водолазов!
Учужный промысел просуществовал до начала ХVIII века. Мы не знаем достоверно, как выглядел в те времена рыбацкий стан, фотографирования еще не было, поэтому предлагаем читателю рисунок учуга и фотографию рыбацкого стана в дельте Волги конца XIX века (рис. 1, 2).
Наряду с астраханскими находками Р.А. Орбели приводит запись [44] в приходно-расходной книге «купчины казначея старца Иринарха» Спасо-Прилукского монастыря в изгибе Вологды: «Дал старику Якиму Лузоре за водолазное и на горшки девять алтын». По мнению Р.А. Орбели, эта запись, сделанная в 1606 г., свидетельствует о водолазном промысле жемчуга, при котором использовали упомянутые в купчине горшки.
Доктор П.С. Качановский в «Морском сборнике» за 1881 г. сообщает еще об одной исторической находке, на этот раз в псковском архиве. Запись свидетельствует о том, что в XIV веке жители Пскова спасались от непомерных поборов и налогов, погружаясь под воду с тростниковой трубкой во рту, прожженной раскаленной проволокой.
Во время становления Московского государства отважные ныряльщики выполняли на реках и озерах различные строительные работы: сооружали запруды, устанавливали мельничные колеса, углубляли судоходные пути, очищая дно от топляков и больших камней, оборудовали причалы. Использовали ныряльщиков и в военном деле. Так, в середине XVIII века под Астраханью [7, 23] с помощью водолазов был перекрыт проход судам персов по одному из рукавов Волги. Для этого с воды забили в грунт деревянные сваи с некоторым наклоном в сторону моря. Затем водолазы спускались под воду, спиливали их на аршин (71,12 см) от поверхности и заостряли топором.
Смекалку и мужество проявляли воины-водолазы в борьбе с турками за крепость Азов в 1695–1696 гг. Разведчики с тростниковыми трубками во рту не раз преодолевали речные протоки и рвы, заполненные водой, и высматривали позиции врага (рис. 3, 4). Однажды перед утренней атакой более полусотни воинов-водолазов переправились под водой через крепостной ров к позициям турков. Их неожиданный бросок к редутам неприятеля позволил русским войскам закрепиться у стен крепости.
Подвиг русских ныряльщиков почти через 250 лет повторили их потомки [42]. Когда советские войска освобождали от фашистских захватчиков Левобережную Украину, они с ходу решили форсировать Днепр. Однако выполнить этот замысел не удавалось. На правом берегу реки гитлеровцы создали мощный оборонительный рубеж. К Днепру невозможно было подойти, вода в реке кипела от разрывов бомб, мин и снарядов. И тогда было решено использовать отряд водолазов. Подобрали физически крепких и рослых, надели на них кислородные аппараты, хорошо вооружили и темной ночью отправили по дну реки на занятый неприятелем правый берег. Здесь им удалось без единого выстрела снять часовых, в рукопашной схватке перебить спящих в траншеях фашистских солдат и дать сигнал ударной армии. Так, с минимальными людскими потерями был форсирован Днепр на Лютежском направлении. Все водолазы были награждены орденами и медалями, а их командир Петр Евдокимович Филоненко удостоен звания Героя Советского Союза.
Из XXI века нам трудно оценить огромную роль ныряльщиков в жизни наших предков. Однако и «учужные», и добытчики жемчуга, и первые воины-водолазы оставили в истории добрую память. Они были первыми покорителями водной стихии, зачинателями водолазного дела в России.
От Ефима Никонова до первого скафандра
Изучив все доступные публикации и архивные источники, касающиеся истории создания первого отечественного водолазного снаряжения, мы нашли всего несколько достоверных сведений. Может быть, в будущем археологам или работникам архивов удастся добыть новые данные, обнаружить еще не известных нам изобретателей, новаторов, одиночек, которыми так богата Русь.
Итак, первым из них был крестьянин подмосковного села Покровское-Рубцово Е.П. Никонов. В 1719 г. он предложил проект подводной лодки и водолазного скафандра: «… А для ходу в воде под корабли надлежит сделать на каждого человека из юхотных кож по два камзола со штанами, да на голову по обшитому или по обивному деревянному бочонку, на котором сделать против глаз окошки и убить свинцом скважины и с лошадиными волосами, и сверх того привязано будет для грузу к спине по пропорции свинец или песок и когда оное исправлено будет, то для действия по провертке и зажиганию кораблей сделать надобно инструменты особые, которым подает роспись..». К сожалению, Е.П. Никонов не предусмотрел ничего для обновления воздуха в шлеме-бочонке. Его проекты не были реализованы, «потаенное судно» было повреждено на испытаниях, а до водолазного скафандра дело вовсе не дошло: умер покровитель — Петр I, любимое детище которого — флот, осталось без надлежащего призора.
Вообще представители Военно-Морского ведомства любят хвалиться своей ролью в становлении водолазного дела в России. Однако вот незадача: от Ефима Никонова до АПРК «Курск» нет у них денег на водолазов. О других, попавших «под сукно» новаторских предложениях российских изобретателей мы расскажем чуть позже.
Вернемся к Ефиму Никонову. Его предложение было пионерским только в России. Задолго до него, в 1531–1535 гг. [10], по словам Франческо Марчи — автора «Военной архитектуры», Гульельмо де Лорена соорудил цилиндрическую камеру высотой около 1 м и диаметром 60 см со стеклянными оконцами. В перевернутом положении импровизированный шлем покрывал грудную клетку и голову водолаза. Камера держалась на плечах при помощи двух опор. Предложение было даже реализовано. Гульельмо де Лорена погружался в озеро Неми, чтобы отыскать и поднять на поверхность затонувшие увеселительные галеры императора Калигулы. Условия погружения и смены воздуха в этом аппарате неизвестны, а галеры были найдены и подняты только в 30-е годы XX века.
Записав Ефима Никонова в изобретатели первой в мире подводной лодки, что, конечно же, не соответствует действительности, советские историки упустили из виду, что он первым в мире высказал идею о возможности выхода человека из погруженной подводной лодки. Спустя более столетия, эта идея была осуществлена на подводной лодке, построенной в 1886 г. по проекту И.Ф. Александровского [19]. В носовой части лодки была предусмотрена специальная камера для выхода водолазов. Подобными камерами в 1904 году были оборудованы подводные лодки «Осетр», «Сиг», «Кефаль», «Палтус», «Бычок» и «Плотва». Подготовка водолазов для этих лодок осуществлялась в учебном отряде подводного плавания в Либаве. Водолазы использовали вентилируемые шланговые скафандры для диверсионных действий.