Страница 7 из 10
Неожиданно и громко протренькал дверной звонок. Тоня метнулась к двери, даже не взглянув в глазок, распахнула ее и разозлилась, уставившись на соседа Максима. Она сто раз ему намекала, что являться, когда заблагорассудится, к молодой женщине просто неприлично, но он на ее намеки плевать хотел, являлся иногда даже среди ночи, а если она не открывала, начинал колотить по двери.
– Ну что на этот раз? – мрачно пробурчала Тоня, загораживая вход в квартиру. – Позвонить не мог?
– Спаси, подруга, – легко ее отодвинув, Максим проник в прихожую, привалился к стене. – Помоги, христа ради, не дай пропасть. Анальгинчику дай или чего там… Голова сейчас расколется.
– Пить надо меньше.
– Конечно, надо, – согласился он. – Я что, спорю? Ну дай анальгинчику, не мучай. А еще лучше опохмелиться. Нет, лучше опохмелиться и анальгинчику.
– Стой здесь, – велела Тоня, отступая на кухню, где хранились лекарства. Сейчас ей меньше всего хотелось выслушивать его очередные жалобы.
Пожаловаться Максим любил, собственно, только за этим он к Тоне и приходил. Жаловался на головную боль, на грипп, на плохую погоду, на несчастную любовь или, наоборот, на любовь счастливую, потому что она, счастливая любовь, реально угрожает Максимовой свободе. Сосед числился индивидуальным предпринимателем и относил себя к миру искусства, потому что каким-то боком был связан с куплей-продажей антиквариата. Тоне он казался откровенным мошенником, можно только удивляться, как кто-то соглашается иметь с ним дело.
– Держи, – протянув соседу блистер таблеток, Тоня решительно загородила собой путь на кухню.
– А запить? – состроил жалобную мину Макс.
– Дома запьешь.
– Злая ты, Тонька. И не гостеприимная. Но я тебя все равно люблю. Знаешь что, соберешься замуж, рассмотри мою кандидатуру.
– Не рассмотрю.
– Почему? – удивился он. – Парень я хороший, смирный. Заработок не твердый, но тебя всяко прокормлю. И пить брошу, точно.
– Максим, иди.
– Нет, ну правда, Тонь. Чем я тебе не жених?
– Дамочки твои мне физиономию расцарапают. А я этого не хочу, я себе нравлюсь.
– Не допущу, – заверил он. – И мне ты тоже очень нравишься, кстати.
– Максим, пока.
– Ухожу-ухожу. Слушай, Тонь, не хочешь замуж, возьми меня в любовники. А?
– Максим, пока.
– Ну ладно, пошел я, пошел, – засмеялся он. – Спасибо за помощь. Хороший ты человек, добрый, не злой.
Тоня заперла за ним дверь и постояла, уставившись в стену. Почему-то, открывая дверь Максиму, она решила, что пришел Коля Корсун. Очень глупо с ее стороны, Коля даже не знает, в какой квартире она живет.
Ему нет до нее никакого дела.
Впрочем, ей тоже нет до него никакого дела.
Что-то вытянуло Корсуна из мутного тяжелого сна. Снились ему какие-то развалины, серые кучи арматуры и он, одинокий и потерянный, полный чувства опасности среди этих куч. Коля поморгал, повернулся на спину и понял, что звонят в дверь.
– Привет, – кивнул он Леночке, впустил ее в квартиру и поплелся в ванную.
Вчера он перебрал, сначала допил вино, потом водку, которая осталась от предыдущих выходных. Под душем тяжелая одурь начала проходить, он сделал воду попрохладнее, потом еще прохладнее. Потом с удовольствием растерся жестким полотенцем, напялил висевший здесь же махровый халат и вышел на кухню почти человеком. Халат ему подарила одна из подружек. Сначала он подарку здорово огорчился, потому что считал халат вещью совершенно ненужной, а места в шкафу он занимал много. А однажды после душа, спутав халат с банным полотенцем, Коля понял, что это вещь удобная и нужная, и даже собрался приобрести еще один на смену, но так и не приобрел, руки не дошли.
– Кофе будешь? – Леночка шарила по кухонным полкам, и ему стало почему-то неприятно.
– Угу.
– Ты на меня не сердишься за вчерашнее?
– Нет.
– Коль, ну согласись, что я права, – она все шарила по полкам, и теперь это уже откровенно его раздражало. – Я же ничего о тебе не знаю.
– Что ты ищешь, Лен?
– А? Нет, ничего. – Она наконец оставила несчастные полки в покое, насыпала кофе в турку, поставила на огонь. – Мы с тобой уже столько времени, а ничего о тебе не знаю.
Они встречались раз пять, не больше, но Корсун уточнять не стал, конечно.
– Это просто невероятно! Я к тебе прихожу, остаюсь, а ты ничего о себе не рассказываешь.
Кто он такой, стоило узнать до того, как у него оставаться, зло подумал Корсун и опять промолчал.
– Вот скоро Новый год. Ты не собираешься познакомить меня с родственниками?
Кофе из турки убежал, Корсун выключил газ, отодвинул Леночку, кое-как вытер тряпкой плиту.
– У меня нет родственников.
– Ну вот видишь! Я ничего о тебе не знаю, ничего.
Кофе оказался слабым, невкусным. Нужно было сварить заново, но ему не хотелось ее обижать.
– Ты мой любимый человек, а я ничего о тебе не знаю. Я даже не знала, что ты…
Про любовь ему слышать было еще неприятнее, чем наблюдать, как она роется в полках.
– Сирота, – подсказал Корсун.
– Ко-оля, – она укоризненно на него посмотрела. – Я с тобой серьезно разговариваю. Как же… так получилось?
– У меня мама умерла, когда мне было восемнадцать лет.
– Да-а? А отчего? – Ей стало так любопытно, что она даже отставила чашку с кофе. – Сколько ей было лет?
– Исполнилось сорок шесть.
– Слушай, а отчего можно умереть в сорок шесть?
– По разным причинам умирают.
– Но она-то отчего умерла?
– От рака.
Мама болела долго и мучительно, а он почти до самого конца ни о чем не догадывался.
– А-а… От рака чего?
– Лен, ну какая тебе разница? Что за нездоровое любопытство?
– Ничего здесь нет нездорового! Я должна знать про твою семью.
– Зачем?
– Что?
– Зачем тебе знать про мою семью?
– Ну знаешь! Да хотя бы… потому, что некоторые болезни являются наследственными!
Он еле сдержался, чтобы не напомнить ей, что еще не делал ей предложения руки и сердца.
– Лена, давай сменим тему.
– Ну хорошо, – все-таки она поняла, что пора остановиться. – Где будем Новый год встречать?
– Не знаю. Я не думал об этом.
– А обычно ты где встречаешь?
– Дома, конечно.
– Дома? Почему дома? У тебя что, денег нет?
– При чем тут деньги? – не понял он.
– Ну… люди же в рестораны ходят. Даже за границу на Новый год уезжают.
– А-а, – мысль встретить Новый год за границей с Леночкой показалась ему настолько пугающей, что он едва не поежился. – Я не люблю рестораны. И отели не люблю. Я люблю быть дома.
Нужно немедленно искать новую парикмахерскую. В Интернете, что ли, посмотреть? Хорошо, что время есть, до Нового года можно не стричься.
– Коль, а давай поедем куда-нибудь, где море, солнце, а? Представляешь, в Москве снег, мороз, а мы в море купаемся!
– Лен, ты извини, – засуетился Корсун. – Мне на работу сегодня обязательно надо. Я и так уже опаздываю.
– Сегодня же выходной.
– Так я на заводе работаю, я же тебе говорил. Там нет выходных.
– А какая у тебя должность?
– Инженер. – Ему совсем не хотелось говорить, кем он работает. Впрочем, она бы все равно не поняла.
– А-а, – разочарованно протянула Леночка.
Он был уверен, что она спросит, сколько он получает, но Леночка не спросила. Видимо, оставила до следующего раза.
Закрывая за ней дверь, он мучительно соображал, как бы закончить все мирно и побыстрее, и не мог придумать как.
– Мить, что мы сегодня делать будем? А, Мить?
Колосов не представлял, чем занять выходные, и поэтому промолчал.
– Ну Митя… – Ася подлезла ему под руку, устроилась на плече. В квартире было прохладно, Колосов машинально укрыл одеялом и плечо, и жену.
– Ты говорила, нужно в прачечную сходить.
– Ну да, – Ася потерлась о его руку. – Но я же не это имею в виду. Давай куда-нибудь сходим. В Доме художника новая выставка. Давай сходим, а, Мить?
Выставки Колосов терпеть не мог, жена отлично это знала, но все равно таскала его смотреть на живопись, в которой он ничего не смыслил. Нет, не так. Это он позволял ей убивать его свободное время. Впрочем, ему давно стало все равно, как убивать это самое время.