Страница 141 из 225
Правительство Эйзенхауэра энергично поддерживало Фуми Носавана, однако воздерживалось от направления в Лаос американских вооруженных сил. В то же время Патет-Лао через ДРВ получал оружие и военные материалы из СССР, что позволило ему уже после прихода Кеннеди в Белый дом одержать несколько побед и взять под свой контроль свыше половины территории страны.
В конце января 1961 года в Каире состоялась чрезвычайная сессия Совета организации солидарности народов Азии и Африки, которая приняла специальную резолюцию по Лаосу. В резолюции осуждались агрессивные действия США и одобрялось предложение о созыве международного совещания для урегулирования лаосского вопроса.
Уже в первые дни пребывания в Белом доме Кеннеди созвал совещание экспертов по Юго-Восточной Азии, которым поставил вопросы: действительно ли Патет-Лао борется за интересы народа своей страны? Каковы боевые качества правительственной армии и повстанцев? На первый вопрос был дан ответ, что Патет-Лао, при всей своей коммунистической индоктринации, всё же отражает в определенной степени интересы населения страны, тогда как правительство унаследовало худшие качества насильнических феодальных режимов. Ответ на второй вопрос вытекал из ответа на первый и сводился главным образом к тому, что королевские войска находятся в состоянии деморализации.
После совещания Джон потребовал предоставления ему подробных справок о Лаосе, его руководящих деятелях и особенно детально изучал биографии Суванна Фума и Фуми Носавана. Убедившись в том, что Фуми некомпетентен в военном отношении и нечист на руку, что он беззастенчиво расхищает американскую помощь, Кеннеди сказал советникам: «Это самая большая неприятность, которую оставил мне Эйзенхауэр»{971}.
В такой обстановке в Вашингтоне сочли более целесообразным согласиться на нейтралитет Лаоса, нежели потерять страну окончательно, допустив полный контроль левых сил. 23 марта 1961 года Кеннеди заявил на пресс-конференции, что США стремятся к миру, а не к войне в Лаосе. При этом имелось в виду, в соответствии с согласованностью на встрече президента с американским послом в Лаосе Уинтропом Брауном, что «только Суванна может объединить Лаос»{972}.
По указанию президента были возобновлены переговоры в Женеве по Индокитаю. Американскую делегацию возглавил опытный политик и дипломат Аверелл Гарриман. Являвшийся послом в СССР в период Второй мировой войны, Гарриман отошел от дипломатических дел в первые послевоенные годы. Однако в январе 1961 года он по просьбе Кеннеди занял специально созданную для него должность посла по общим вопросам (по сути дела, личного представителя президента по особым поручениям), а в ноябре того же года стал заместителем госсекретаря. На Женевском совещании американский представитель занимал гибкую позицию, прилагая усилия, чтобы найти компромисс.
В то же время в соседнем Таиланде по приказу Кеннеди были размещены американские силы численностью в пять тысяч человек, что должно было продемонстрировать способность предпринять действия с позиции силы, если бы Женевская конференция зашла в тупик. Однако, по словам американского историка Э. Веерле, действуя по указаниям президента, Гарриман добился в Женеве почти чуда: была достигнута договоренность о прекращении огня, о создании в Лаосе нейтралистского правительства, о перекрытии каналов поставок оружия и других средств ведения войны с территории Северного Вьетнама{973}. 11 июня 1962 года было образовано коалиционное правительство, в котором Суванна Фума стал премьером, а Фуми Носаван и Суфанувонг его заместителями.
Хотя мир в Лаосе был недолговечным, однако новое обострение ситуации и новая гражданская война разразились уже после гибели Кеннеди, которому подавляющее большинство трудов по новейшей истории этой страны отдает пальму первенства хотя бы в связи с временным затишьем, провозглашенным на Женевской конференции{974}.
Еще более запутанной и труднорешаемой была ситуация во Вьетнаме.
Положение Южного Вьетнама крайне осложнялось тем, что в течение второй половины 1950-х годов с территории Демократической Республики Вьетнам, входившей в советскую и китайскую сферы влияния, на территорию южной части страны направлялись регулярные войска, действовавшие в джунглях, пополняя и одновременно снабжая оружием отряды Вьетконга (Фронта национального освобождения Южного Вьетнама), о создании которого было объявлено в самом конце 1960 года. Между тем правительство Дьема не могло предпринять против этих сил эффективные меры подавления. В результате партизанские отряды Вьетконга превратились в регулярную армию, количество бойцов которой достигло пятнадцать тысяч человек. Ни южновьетнамские регулярные вооруженные силы, ни американские военнослужащие не были в состоянии на длительное время перерезать так называемую «тропу Хо Ши Мина» — дорогу в джунглях, связывавшую южновьетнамских партизан Вьетконга с ДРВ. Кеннеди впадал почти в истерическое состояние, когда ему докладывали, что оборванная связь между обеими частями страны через одну-две недели восстанавливалась в нескольких десятках километров от прежней линии коммуникации, вроде бы жестко блокированной.
Денежные средства, которые США направляли в Южный Вьетнам, уплывали в карманы чиновников Дьема всех уровней. Непосредственно после прихода в Белый дом Кеннеди стал серьезно задумываться над вопросом, как сделать власть в Южном Вьетнаме более эффективной. Уже через неделю после инаугурации, 29 января 1961 года, на представленном ему плане контрпартизанских действий Кеннеди написал резолюцию «Почему так мало?»{975}.
Отлично понимая неэффективность действий своей страны в отдаленном уголке земли, Кеннеди в то же время не желал отказываться от Вьетнама, будучи уверенным, что это подорвало бы не только позиции США в Юго-Восточной Азии, но и престиж страны и его личный авторитет. Ни сам Кеннеди, ни его советники не ставили под сомнение главную цель в этой стране — предотвращение коммунистического контроля над Южным Вьетнамом. Сформулированная им задача в регионе состояла в том, чтобы «предотвратить коммунистическое господство и создать в Южном Вьетнаме жизнеспособное, всё более демократизирующееся общество»{976}.
Однако ситуация в Южном Вьетнаме неуклонно ухудшалась в результате действий Вьетконга, теснейшим образом связанного с северной частью страны.
Постепенно в кругах, близких к американскому президенту, а затем и у него самого, в значительно меньшей степени и позднее среди консервативно настроенных высших военных возникла идея создания принципиально новых воинских подразделений, сходных по своему типу с партизанскими отрядами, но в то же время превосходно подготовленных, вышколенных и вооруженных особыми, но самыми современными видами оружия, которыми они бы превосходно владели.
Президент размышлял по поводу того, насколько ограничены возможности современной армии, когда она сталкивается с нерегулярными вооруженными формированиями. Он говорил в кругу советников: «Мы можем предотвратить переход армии одного государства через границу другого… Но мы не в состоянии предотвратить инфильтрацию убийц, саботажников, взяточников, а ведь всё это средства партизанской войны»{977}.
Результатом размышлений и консультаций было распоряжение президента начать в высшей военной школе в Форт-Брэгге подготовку особых частей, которые имели бы уникальные возможности для ведения контрпартизанской войны в слаборазвитых странах. В мае 1961 года Кеннеди распорядился, чтобы Макнамара выделил из бюджета министерства обороны 100 миллионов долларов на переподготовку воинских частей для ведения контрповстанческих и противопартизанских действий. Вслед за этим были отданы распоряжения сначала о подготовке учебных пособий по противопартизанским действиям, а затем и о заказе соответствующего снаряжения, обмундирования, средств связи и т. п. Американский историк И. Томас отмечает, что «почти немедленно новое вполне практичное оружие стало дополнением к средствам ведения холодной войны: антиповстанчеству. Если коммунисты собирались вести партизанские и повстанческие действия, то Запад должен был научиться, как ответить ударом на удар. Неконвенциональное ведение войны стало азартным делом среди проводников “новых рубежей”. Появились специальные силы, отличительным знаком которых являлось умение вести борьбу против “народной войны”»{978}.