Страница 31 из 66
Конный скиф, охотящийся на зайца. Золотая бляшка из кургана Куль-Оба. IV в. до н. э.
Скифы были превосходными тактиками, поднявшими искусство ведения подвижных боевых действий на уровень высочайшего совершенства. Спустя примерно 200 лет после неудачной кампании Дария китайский военный стратег Сунь Цзы, человек, которого большинство профессиональных военных признает величайшим военным гением из всех когда-либо живших, напишет следующее в своем трактате «Искусство войны»:
Одержать сто побед в ста сражениях – это еще не высшее искусство. Покорить врага без сражения – вот истинное военное искусство.
Это было как раз то, что имеющие численное превосходство скифы проделали с Дарием.
Этот промежуточный эпизод в повествовании Геродота дает нам определенное представление об отношениях между скифами и их соседями. Скифы являлись одной из многих подобных групп степных кочевников, явно имевших общую культуру и, вероятно, говоривших на родственных языках иранской группы индоевропейской семьи. Это были самоуправляющиеся группы, несомненно, способные тесно сотрудничать и объединяться под единым командованием при образовании союза. Они сохраняли за собой право оставаться вне каких-либо коалиций, если таков был их выбор.
Геродот рассказывает нам, что у одной группы степняков был город, построенный в основном из дерева, который персы сожгли дотла. Есть предположение, что этот город располагался на месте современного Вельска. Огромный земляной вал окружал основной город, следовательно, некоторые из степняков были в то время уже урбанизированы. Однако Геродот дает ясно понять, что вожди этих народов оставались идейными приверженцами вольной кочевой жизни, не ограничиваемой пределами каких-либо территорий и не отягощенной имуществом.
В общем, принципы политической организации и межгрупповых отношений степных кочевников очень похожи на отношения между соседствующими королевствами в артурианских сказаниях с их высокомобильными конными элитами, которые вели крупную игру на поприще политического и военного соперничества. От создания и поддержания альянсов с независимыми соседями зависел военный успех. Поэтому только договорившись о взаимопомощи, кочевые группы вступали в битву с общим противником.
Грек Геродот снова и снова благоприятно отзывается о скифах, массагетах и других степных кочевниках, поскольку разделяет их враждебное отношение к персам. Он был настолько заинтригован скифами, что даже отправился к берегам Черного моря, чтобы встретиться с ними. Кроме того, он посвятил почти всю четвертую книгу своей «Истории» подробному этнографическому описанию того, что он видел и слышал.
Для всех добросовестных исследователей тех времен вопрос происхождения и генеалогии всегда находится на первом плане при определении места того или иного народа в общей схеме. Греки, считая, что мифологическое пространство – время непосредственно предшествовало их собственному историческому времени и месту, искали и обыкновенно находили тот же феномен у других народов.
Геродот утверждает, что скифы считают себя самым молодым из всех народов, и приводит три версии их происхождения. Согласно первой из них, сын Зевса и дочь реки Борисфен{92} были первыми обитателями Скифии, которая пустовала до их прибытия. У них родились три сына, и во время их правления с неба неожиданно упали четыре золотых предмета – золотой плуг, золотое ярмо, золотая секира и золотая чаша. Когда двое старших сыновей попытались поднять эти предметы, их охватило пламя. Когда же к ним приблизился самый младший брат, то он сумел справиться с ними, и поэтому был признан законным наследником царского трона. От его линии произошли царские скифы, самая могущественная подгруппа скифов времен Геродота. Было еще три других «клана», которые произошли от старших братьев, включая «скифов-пахарей», выращивавших пшеницу на северном побережье Черного моря.
Другая версия возникновения скифов такова. Однажды на закате дня Геракл вошел в их землю. Он выпряг коней из своей колесничной упряжки и отпустил пастись, сам же заснул. Пробудившись утром, он не обнаружил коней, и, отправившись на их поиски, пришел в лесистую область{93}, где в пещере обитала некая женщина-змея. Верхняя часть ее тела была женской, а нижняя – змеиной. Она сказала Гераклу, что лошади находятся у нее, и она вернет их при условии, если он сначала вступит с ней в любовную связь. Он так и сделал, но она удерживала его до тех пор, пока не зачала от него трех сыновей. Уходя, он наказал женщине-змее испытать сыновей, когда они возмужают, с помощью оставленных им лука, пояса и пряжки. Двое старших мальчиков, Агафирс и Гелон (этнонимы племен, которых скифы призывали к борьбе против персов), не справились с испытанием и были изгнаны, но младший, Скиф, успешно все выполнил и положил начало царскому роду, просуществовавшему тысячу лет до того времени, как Дарий потерпел неудачу в походе на Скифию.
Этот мотив змеи-царицы и змеи-женщины несколько раз встречается в артурианском каноне, а в «Вульгате» Гвиневера уподоблена змее, увенчанной короной.
В конце Геродот предлагает гораздо более прозаическую версию происхождения скифов, которую сам считает наиболее правдоподобной. Он говорит, что скифы были вытеснены массагетами со своей родины в районе Азовского моря, поэтому они вторглись в земли киммерийцев и вынудили последних бежать в Северную Мидию. Он выстраивает цепочку событий, которую мы уже проследили. Но движущей силой этого процесса, по мнению Геродота, был «эффект домино», когда народы и племена, следуя друг за другом, двигались в западном направлении и посягали на земли, лежащие у них на пути, таким образом вытесняя друг друга.
Реконструировав историческую динамику ситуации, Геродот затем обращает внимание на бескрайние просторы региона, перечисляя живущие там крупные племена и малочисленные племенные группы, описывая природу, ландшафт и реки этого края. Чтобы придать красочность описанию стран и народов, он без устали рассказывает о местных обычаях. Некоторые из них кажутся неправдоподобными. Например, об аримаспах{94} говорится, что они одноглазы, а за восточными пределами владений кочевников находятся «грифоны, стерегущие золото». Но за последние столетия ученые неоднократно удивлялись, обнаруживая, что эти сообщения содержат зерна истины, так что нам, возможно, следует принимать всерьез даже еще более странные утверждения Геродота.
Один из недавних случаев такого рода, например, относится к «грифонам, стерегущим золото». Еще несколько лет тому назад считалось, что грифоны были фантастическими существами, хотя было известно, что золото действительно вывозилось из Сибири в другие страны со времен Геродота. Поэтому указание на то, что места добычи золота находились далеко на востоке, было верным. Грифоны, в сущности, представляли собой орлиноголовых четвероногих чудовищ с крыльями и когтистыми лапами. На волне всплеска интереса к динозаврам обнаружилось, что наиболее ранние формы птерозавров вполне соответствуют стереотипному образу грифона – четвероногого чудовища с огромными клювом и черепом, длинным хвостом и крыльями. Более того, их скелеты можно найти в большом количестве прямо на поверхности пустыни Гоби. Предположительно, их останки были видны и 2000 лет назад. Вполне вероятно, что Геродот был прав: те, кто охранял золото, стремились отпугнуть искателей приключений рассказами о птерозаврах и могли даже показывать их скелеты в качестве «доказательства».
Геродот сам заботится о том, чтобы разграничить события, в достоверности которых он был убежден, так как видел их сам, либо о них сообщали ему достойные доверия очевидцы, и теми сведениями, которые были просто слухами, преувеличениями или вымыслом.