Страница 55 из 64
«Чтобы я лишний раз попала сюда?»
— Она не попытается.
Он хмыкнул.
— В тебе нет ни капли мстительности. Думаю, ты в силах достичь очень высокого положения. Вероятно, выше моего. Но ты не способна на жесткость и не можешь сделать то, что должно быть сделано.
Тоэл щелкнул пальцами, и один из охранников втолкнул в двери Слир. Ее красные глаза были наполнены страданием.
— Что с тобой стряслось? — шагнула она к Аннаиг. — Я ничего не понимаю…
— Я думала, что мы друзья, — ответила девушка.
— Я тоже! — воскликнула Слир. — И я так думаю…
— Замечательно! И как трогательно! — усмехнулся Тоэл. — А теперь слушайте меня. Обе. Аннаиг, возможно, и не сумасшедшая, но весьма любопытная натура. Она дает возможность нашей кухне опережать другие, а потому я не потерплю никакой угрозы ее жизни. Если вдруг она поскользнется, упадет и разобьет голову, то ты, Слир, погибнешь самой ужасной смертью, какую я только буду в состоянии придумать. А я уверен, ты слыхала многое обо мне. Даже если окажется, что сюда заявился сам Умбра и толкнул ее — меня это не волнует, все равно ты будешь жестоко наказана и умрешь. Ты живешь, пока жива она. Понятно?
Слир согнулась в низком поклоне.
— Да, повар, — пробормотала она. — Я все поняла.
— Вот и отлично. — Тоэл повернулся к слуге, застывшему в углу. — Когда Аннаиг почувствует в себе достаточно сил, чтобы встать, принесешь ей одежду и проводишь до комнаты.
— А эту? — Охранник ткнул пальцем в Слир.
— Она проявила рвение, — задумчиво произнес лорд. — Глупое и бессмысленное, но тем не менее… Пускай она помоется, и приведешь ее в мои покои.
В глазах серокожей промелькнуло недоверие, но тут же губы искривились в торжествующей усмешке.
«Молаг Бал вас всех побери! — подумала Аннаиг — Я все-таки вырвусь с этого острова!»
Глава девятая
Аннаиг чувствовал а себя еще очень слабой — сказывалось сильнейшее отравление. Но тем не менее она настояла на том, чтобы отправиться ночевать в собственную комнату, и слуги Тоэла не посмели перечить ее желанию. Слир так и не вернулась, за что девушка была ей весьма и весьма благодарна.
Той ночью она написала коротенькое послание для Светло-Глаза на том же тайном языке, который знали только она и аргонианин.
«Глаз! Я рада, что ты жив. У меня есть то, что нам нужно. Я готова уходить. Когда и где мы встретимся? Целую».
На следующий день, рано утром, еще пошатываясь от усталости, с бледным лицом и дрожащими руками, она отправилась в кладовую. Скроу уже ждал ее там, на этот раз — женщина.
— Что ты принесла? — спросила Аннаиг.
— Побеги тенду, — прохрипела скроу. — Спинки острозубок. Желуди пыльника…
Рабочие кладовой ненадолго задержались около них, с любопытством заглядывая в корзину, а потом разошлись по своим делам. Очевидно, подумали, что если один из поваров явился выполнять их работу, то не стоит вмешиваться.
Удостоверившись, что никто за ними не следит, девушка сунула скроу записку.
— В следующий раз мне нужен перламутр, — громко сказала она и добавила вполголоса: — Ты меня поняла?
— Да, госпожа, — ответила женщина.
— Вот и хорошо. — Аннаиг повернулась, чтобы покинуть площадку.
Она отправилась на кухню, чтобы приготовить блюдо для лорда Иррела — в этот день он прислал только один заказ, — а потом вернулась к чанам для винных деревьев. Без всяких колебаний она составила снадобье для полета и разлила его в восемь пузырьков: четыре рассовала по карманам, а остальные припрятала по разным сундукам. При этом она не чувствовала страха, будто действовала во сне или словно недавнее отравление сделало ее неуязвимой.
С того дня Аннаиг стала на кухне не такой заметной, как раньше. Тоэл вообще не разговаривал с нею, Слир держалась отчужденно, и лишь изредка девушка ловила на себе взгляды серокожей, как ни странно, презрительные.
Но разве это имело какое-нибудь значение? Следующую ночь она снова проспала в уединении, а наутро получила ответ от Светло-Глаза.
«Сегодня в полночь. Встретимся около складов».
Что-то ударило его в пятки. Колени Аттребуса подломились, и он рухнул ничком, уткнувшись лицом в густое покрывало желтых полевых цветов, смердящих хуже хорька. Он и Сул лежали на склоне холма, густо заросшего разнотравьем. Кое-где торчали деревья со скрученными стволами и кронами, напоминавшими шляпки грибов.
Они находились на скалистом острове, торчавшем посреди бурного моря, а в низком небе сияла нефритовая луна. Поверхность острова была засыпана дробленым камнем и пеплом, а вода вокруг кипела под холодным серым небом. Ветер нес мелкую водяную пыль.
Сул огляделся по сторонам, поковырял сапогом невысокие кучки земли. Похоже было, этот переход его не удивил.
— Мы снова в ловушке? — спросил Аттребус.
— Нет, — проскрипел данмер. — Мы прибыли на место. Добро пожаловать в город Вивек.
И плюнул в пепел.
— А я-то думал, мы все еще в Обливионе.
— Не слишком уютно, правда?
— Я… — Принц с удивлением озирался.
Остров застыл посреди залива, почти круглого по форме; по внешней кромке его обрамляли горы, более высокие, чем остров, за исключением одного места, где открывался проход в море или широкое озеро. Картина напомнила Аттребусу виденный однажды при поездке в Хаммерфелл вулканический кратер.
Слева возвышались буроватые скалы.
— Разве ты не видишь, сколь прекрасен этот город? — глухо проговорил Сул, указывая пальцем через залив. — Разве ты не видишь каналы и гондольеров? Роскошные кварталы, каждый из которых сам по себе не уступает иному городу? А здесь… Да-да, именно здесь — Великий собор, дворец, Министерство Правды. Все для тебя, чтобы ты мог, восхитившись, задаться вопросом о смысле бытия.
Аттребус понурился и смущенно проговорил:
— Сул, мне очень жаль. Я не хотел обидеть тебя. Скорблю вместе с тобой о несчастье, постигшем твою родину.
— Ты не обязан скорбеть над этим местом, — резко бросил Сул, и в его обычно равнодушном голосе клокотала ярость. — Но кое-кто еще пожалеет о случившемся.
— Надеюсь, ты не собираешься отправить меня обратно, во владения Гирцина? — усмехнулся принц, желая смягчить напряжение.
Как ни удивительно, его уловка сработала.
— Это будет нелегко. — На губах данмера промелькнула улыбка.
— Ну, лишь чуть-чуть тяжелее, чем попасть сюда, я думаю.
— Но мы справились.
— Мне жаль Лесспу… — начал было Аттребус и замолчал, понимая, что не хочет говорить об этом.
Совсем недавно он держал ее за талию, ощущал дыхание, слышал дикую, первобытную радость в боевом кличе женщины-кошки. И теперь представил ее, изломанную и холодную, с пустыми глазами, глядящими в никуда…
— Мы погибли бы, если бы не она, — ответил Сул. — Каджиты задержали погоню ненадолго, но и этой малости нам хватило. Конечно, мы могли бы умереть рядом с ними. Но как же тогда Умбриэль, Аннаиг, Империя твоего отца? Ты — принц, Аттребус. Люди иногда умирают ради своих повелителей. Привыкай к этому.
— Это не ее война.
— А она полагала, что ее. Ты заставил каджитов в это поверить.
— И ты думаешь, это меня утешило?
Благодушие данмера исчезло так же быстро, как и появилось.
— А почему это каждый должен тебя утешать? Почему любое событие должно быть тебе в радость? Правитель живет не ради того, чтобы ему было лучше и веселее. Он совершает те поступки, что должен совершить!
Принц дернулся, как от пощечины, но, помолчав мгновение, кивнул.
— Как мы разыщем меч? — спросил он, широким жестом обводя округу. — Я подразумеваю, во всем этом хаосе…
Сул какое-то время сердито смотрел на него, а потом отвел взгляд.
— Я служил Азуре, — негромко произнес он. — И поскольку не избрал другого повелителя, то предполагаю, что служу ей до сих пор. Много лет я блуждал по Обливиону, пока не обрел пристанище в ее владениях. Там я медленно сходил с ума. Для принцессы-дейдра она весьма добра, в особенности к тем, кто сумел заинтересовать ее. Она знала, что я жажду мести, и посылала мне видения, чтобы помочь ее осуществить. Я оказывал ей некоторые услуги во владениях других дейдра, выполнял поручения, а за это она обещала отпустить меня и вдобавок дать навыки тайного знания. Но после обманула, решив оставить при себе, будто любимую игрушку.