Страница 16 из 25
– Наталья, да ты что? Тут такой ужас! Грузовик занесло на остановку, а там толпа… Все, трубку отбирают. Ладно, еду домой – ждите.
Впервые за этот час они, наконец, перевели дух.
– Пойду к себе, позвоню папе, что Никита нашелся. – Настя направилась к двери. Присутствие Вадима волновало и одновременно сковывало ее. Выскальзывая в коридор, она бросила на него быстрый взгляд, и он тут же его поймал.
Жаркая волна захлестнула Настю. Опустив пылающее лицо, она выскочила из Наташкиной квартиры, отчетливо понимая, насколько глупо выглядит со стороны.
– Настя, не уходи! – крикнула ей вслед Наташка. – Давай дождемся Никиту. Чего-нибудь вкусненького приготовим, – он там, наверно, страху натерпелся, голодный, как волк, придет.
– У меня сало в холодильнике есть, – задержалась в дверях Настя. – Давай сжарим яичницу с салом: Никита ее любит. Помнишь, как он ее навернул, – из четырех яиц. Я сейчас принесу. А яйца у тебя есть?
– Есть, только пять штук.
– Ничего, я еще принесу, мама много купила.
Очутившись в своей квартире, Настя упала на диван и стала приводить в порядок растрепанные чувства. Странный ожог души, испытанный только что, испугал и озадачил ее.
– Что со мной? – спрашивала она себя. – Почему это так сильно? А вдруг – любовь?
Она представила себе лицо Вадима, его ответный взгляд – и снова невидимое пламя опалило ее, заставив вздрогнуть.
– Любовь, – подтвердил солнечный луч, заглянувший в окно. – Любовь, – улыбнулся синий просвет неба между облаками. – Ты влюблена.
Влюблена! – с пронзительной ясностью поняла Настя. Что же делать?
В дверь позвонили. На пороге стоял Вадим.
– Настенька, мы вас ждем-ждем. Наташа уже беспокоиться начала. Вы в порядке?
Господи, она же совсем забыла, зачем вернулась. А зачем? Да, яйца! И, кажется, еще что-то. Сало!
– Иду, – как можно спокойнее отозвалась Настя, хотя внутри у нее все дрожало. – Завозилась тут. Сейчас принесу.
– Может, помочь?
– Не надо, я сейчас.
– Настенька, а давайте на «ты». А то слишком официально получается. Вы же с Никитой на «ты». Может, попробуем?
– Давайте, – улыбнулась Настя. – Только, боюсь, с непривычки будет трудновато.
Она отрезала кусок сала и половину буханки «Бородинского», положила в кулек пяток яиц и, стараясь не смотреть на своего гостя, позвонила Наталье.
– Масло у тебя есть?
– Есть, – отозвалась та. – Чего ты там ковыряешься? У меня сковорода уже раскалилась.
– Прикрути, я иду.
Они поджарили большую яичницу с салом, посыпали ее зеленым луком и сделали бутерброды из черного хлеба с маслом, сыром и колбасой. И тут объявился Никита.
– Ой, мамочки, как вкусно пахнет! – счастливо завопил он. – У меня слюнки текут!
– Мой руки! – сурово приказала Наташка. – Искатель приключений.
– Что же там стряслось? – спросил друга Вадим, раскладывая яичницу по тарелкам.
– Грузовик пошел на обгон, и его занесло. Прямо на автобусную остановку. А там люди. Ну и… можете себе представить. Кровавая каша. Такой крик стоял – у меня до сих пор в ушах звенит.
– Что, и погибшие есть?
– А то! Двоих сразу: женщину и пацана. И куча раненых.
– А водитель?
– Живой, только стеклом порезался. «Скорая» увезла с остальными. А меня в милиции допросили, что видел, как было. Правда, пришлось долго ждать. Сказали, что если понадоблюсь, еще вызовут. А вы почему не в школе?
Наташка рассказала, как они катались на пятых точках по катку, в который превратился их двор. И как их спас Вадим.
– В общем, у вас сегодня внеплановый выходной, – подытожил Никита. – И чем вы собираетесь его заполнить?
– Сейчас посуду помоем и будем заниматься, – распорядилась Наташка. – У тебя или у меня? – обратилась она к Насте.
– Давай у меня. – Настя изо всех сил старалась не смотреть на Никитиного друга, но ее взгляд то и дело натыкался на его глаза, глядевшие на нее с немым вопросом.
– Нет, вы посмотрите, какой сознательной стала моя непутевая сестренка! – восхитился Никита. – Настя, ты заслуживаешь награды за воспитание подрастающего поколения. Но, может, все-таки останетесь? Мы вам поможем, если где непонятно.
– Правда, девочки, не уходите, – поддержал его Вадим. – Мы без вас будем скучать. Вы занимайтесь, а мы посуду помоем.
– Это пожалуйста, – согласилась Наташка. – Это по справедливости: мы готовили, а вы моете. Ладно, остаемся.
Настя подумав, что ее необоснованный отказ может показаться подозрительным, согласилась. Под упорным взглядом Никитиного друга она окончательно смутилась и уронила вилку. Молодые люди с готовностью кинулись ее поднимать и одновременно крепко стукнулись лбами под столом. Отпрянув, Никита вдобавок треснулся затылком о ножку стола. Наташка захихикала.
Настя встала, незаметно показала подруге кулак и молча направилась в соседнюю комнату. Наташка, продолжая хихикать, поплелась следом. Там Настя отвесила подруге звучный тумак, после чего они немного поборолись и, наконец, сели за уроки. Но мысль о том, что Вадим так близко, сильно мешала Насте сосредоточиться. Из-за этого она сделала две ошибки, – ответ никак не сходился. Наконец, Наталья разозлилась.
– Ты или решай, или мечтай! – раздраженно заявила она. – Вечно на меня ворчишь, а сама?
– У меня голова болит, – не придумала ничего лучшего Настя, чтобы отвязаться. – Знаешь, я лучше, домой пойду. – И не глядя на надувшуюся подругу, собрала книги. Дома легла на диван и стала заново разбираться в своих чувствах.
Главное, размышляла она, чтобы никто не догадался, что я влюбилась по-настоящему. Боже упаси проговориться Наташке. Она, конечно, поклянется, что будет молчать, как акула, и тут же проболтается Никите. Может, и не тут же, но не утерпит, – это точно. А он – Вадиму. Тогда хоть сквозь землю провались.
Она представила себе развитие событий: Наташка шепчет своему братцу потрясающую новость, тот – другу, друг… о, нет! Что он подумает про нее, Настю? Скажет, вот идиотка! Или что похуже. Нет, ни за что на свете… никто никогда не должен догадаться, что с ней происходит. Молчать, терпеть и по возможности не смотреть в его сторону. Может, само пройдет.
Хорошо Наташке, размышляла она. Как влюбится, сразу начинает вертеть перед парнем хвостом и хоть бы хны – совсем не боится, что тот догадается. Наоборот, даже жаждет этого. Почему же ей, Насте, так страшно? А может, пусть? Ну, догадается – и что здесь такого? Все влюбляются. Может, дать ему понять?
Она представила себе этот процесс: многозначительный взгляд, особую улыбку, вздох – и на нее нахлынула волна страха и восторга. А вдруг он ей ответит взаимностью? Как Борис. И тоже захочет ее поцеловать. Вот он протягивает к ней руки… прижимает к себе… его губы касаются ее губ…
Диван будто выскользнул из-под нее, и она ухнула куда-то в бездну. В ушах шумело, сердце стремилось выскочить из своей клетки, тело свела странная судорога. Потрясение было столь велико, что она долго приходила в себя.
«Ого! – испуганно подумала Настя. – Я ведь только представила. А если бы на самом деле? Может, я какая-то не такая? Наташка, наверно, уже сто раз целовалась, и хоть бы что. У кого бы спросить совета?»
Спросить совета было не у кого. Мама? Да ни за что на свете! Такое поднимется! Вообразит себе чего и близко нет. Папа? Но ведь он мужчина, он такого никогда не испытывал. Он не поймет. Да и что он посоветует? Скажет, держи себя в руках, ты девушка, тебе надо быть скромной. Может, с Соколовой – она уже все испытала. Может, она объяснит, что с ней, Настей, происходит, – и посоветует, как себя вести дальше.
А вдруг растреплется всему классу? Наверняка, растреплется. Нет, Ирочке нельзя.
Вадим! Вадим, что со мной? Вадим, почему ты все время перед глазами? И все время хочется тебя увидеть. А когда ты рядом, я как скованная. Почему так?
Что ты делаешь сейчас, Вадим? О чем думаешь? И что будет с нами дальше?
А предмет ее переживаний сидел с другом на кухне и вел беседу, – как вы думаете, о чем? Да все о том же. Потому что та же проблема их волновала больше всего на свете. Что поделаешь, такой у них был возраст.