Страница 37 из 43
К концу 60-х годов мода на “евровестерны” в западном мире пошла на спад, съемки фильмов о Виннету завершились. А проект DEFA набирал обороты. Судить о качестве фильмов Indianerfilme имеет смысл только в пределах избранного их создателями жанра и учитывая общественные обстоятельства, сопутствовавшие их выходу на экран. Конечно, сценарии писали, исходя из восточногерманских представлений о Великих озерах и Аризоне. Естественно, снимали как умели и как могли. Одним из главных достоинств Indianerfilme киноведы считают стремление к обработке исторических сюжетов и точному воссозданию старой реальности, быта индейских племен. Для каждого из “индейских” фильмов проводились тщательные исследования в этнографических музеях, эксперты бдительно следили за тем, чтобы и прически, и одежда персонажей соответствовали действительности. Для фильма “Апачи”, к примеру, пошили 180 мексиканских и 250 индейских костюмов. К съемкам “Следа Сокола” в Германии построили специальный “ковбойский город” Тенглвуд, а на машиностроительном заводе Karl-Marx-Werk изготовили точную копию локомотива Union Pacific 1875. Боевые танцы в исполнении Гойко Митича и его воинов, вигвамы, томагавки, пироги, форма и экипировка американских драгун — все представало на экране “как оно и было в реальности”. Но очевидно, что лучше американцев Америку не способен снять никто. “Немецкие вестерны, что с запада, что с востока, могут быть хорошо выполнены технически, но им никогда не соответствовать реальности”, — сокрушался кинокритик западногерманской газеты Frankfurter Allgemeine Zeitung. А бывший генеральный продюсер DEFA Вишневски отмечал: “В Indianerfilme найден компромисс между законами жанра, исторической точностью и дидактикой материализма. Эти фильмы не достигли уровня тех американских картин, авторы которых потрудились отойти от клише о Диком Западе. Тем не менее ничего подобного в социалистических странах не производилось”.
Пожалуй, самыми характерными для двадцатилетнего “индейского” эпоса DEFA стали два мини-сериала. Помимо объединенных фигурой вождя дакота Зоркого Сокола фильмов “След Сокола” и “Белые волки” 1968–69 годов, это рассказывающие о приключениях вождя апачей Ульзаны ленты “Апачи” и “Ульзана”, вышедшие на экраны в 1973 и 1974 годах. Режиссеры Готфрид Колдитц и Конрад Петцольт (на двоих, кстати, они поставили семь из двенадцати Indianerfilme, в которых сыграл Гойко Митич, кроме того, Колдитц еще и сценарии писал) собрали в этих фильмах, кажется, все расхожие идеологические и кинематографические штампы. В то же время здесь заняты лучшие актеры, здесь особенно колоритны злодеи, здесь взгляд Гойко Митича предельно зорок, а его молчание — донельзя многозначительно; здесь, как кипяток, горяча любовь и, как дикая кошка, яростна ненависть. “След Сокола” и “Белые волки” отправляют зрителя к страданиям индейцев дакота в 1870-е годы, когда на их землях близ Черных гор обнаружили месторождения золота. Сюжеты фильмов “Апачи” и “Ульзана” — в работе над ними принимал участие и Гойко Митич — повествуют о ситуации, в которой оказались апачи-мимбреньо во время американо-мексиканской войны 1846–48 годов. Любопытно, что как раз к моменту съемок “Апачей” в США вышел вестерн Роберта Олдрича “Набег Ульзаны” с Бертом Ланкастером в роли белого скаута Макинтоша и Хоакином Мартинесом в роли индейского вождя. В этой (тоже основанной на реальных событиях) картине история Ульзаны, покинувшего резервацию во главе немногочисленного отряда апачей, трактуется совсем иначе, чем в гэдээровской дилогии. Цель апачей, по версии “Набега Ульзаны”, — “обновить кровь в жилах”, убивать, ибо убивший человека забирает его силу; пытать, ибо если человека пытать, то сила достается многим, как обогревает многих медленно горящий костер. Роберт Олдрич в этом фильме решал и другие, ассоциативные, задачи: в “Набеге Ульзаны” кинокритики отыскали параллели между противостоянием бледнолицых с краснокожими в Аризоне и все еще продолжавшейся “американской” войной во Вьетнаме.
“Ульзана” и “Апачи” оказались кассовыми фильмами, но вызвали неприятие критиков-пуристов. “Этот фильм — настоящая кровавая баня, — писала известный в ГДР кинообозреватель Ренате Холланд-Мориц. — Некоторые эпизоды, например сцена бичевания Ульзаны, сняты с явной примесью садизма. Историческая правда оборачивается излишним натурализмом”. Режиссер Готфрид Колдитц оборонялся: “Фильмы про индейцев — это “мужские” истории, их иначе не снять. Конечно, некоторые сцены смотреть, может быть, неприятно, однако моя задача — не любоваться агрессивностью, а показывать, как именно происходили события”. Конечно, сейчас, через десятилетия после премьеры “Апачей”, самые “жестокие” кадры этого фильма вряд ли испугают даже ребенка.
В 1993 году студию DEFA, оставшуюся без государственного финансирования, продали французской кинокомпании.
Кроме четырех Indianerfilme, два из которых как раз посвящены приключениям Ульзаны, с именем режиссера Готфрида Колдитца связана еще одна заметная попытка кинематографического противостояния Востока Западу. В 1970 году Колдитц стал автором восточногерманско-польского ответа “Космической одиссее” Стэнли Кубрика. В фильме “Сигналы — приключение в открытом космосе” Гойко Митич предстал в облике космонавта Терри, а роль его командира, руководителя экспедиции Ikaros, исполнил румынский актер Юрие Дарие, который годом позже в фильме “Оцеола” перевоплотится в “хорошего” владельца лесопилки Ричарда Мура. Румынской детворе Юрие Дарие был прекрасно известен в качестве ведущего популярной телепередачи “Веселый карандаш”. Картина о космических приключениях не получила высокой оценки критиков, тем не менее Колдитц еще раз вернулся к научно-фантастической теме. В его ленте 1976 года “В пыли звезд” появились полдюжины актеров из Indianerfilme, правда, среди них уже не было Митича. Всего за четверть века кинокарьеры Колдитц, которого в ГДР считали мастером развлекательного жанра, снял два десятка фильмов.
Выпускник пражской кинематографической академии FAMU, Конрад Петцольд известен как автор фильмов для детей и юношества. В начале 60-х карьера молодого режиссера, уже замеченного критиками и не обойденного профессиональными отличиями, по роковому совпадению обстоятельств дала сбой: его фильм 1961 года “Платье”, экранизацию сказки Ганса-Христиана Андерсена “Новое платье короля”, запретили для показа в ГДР. Социалистическим цензорам аллегории Андерсена в интерпретации Петцольда показались совсем несказочными. Историю о двух жуликоватых портных, проникающих в город за стеной, куда вход строго воспрещен, с дальнейшим “А король-то голый!”, в Восточном Берлине, только что отгородившемся от Западного, сочли крамольной. Режиссер реабилитировался и идеологических ошибок впредь старался не допускать. Вскоре после успеха фильма “Альфонс Циттербакер” по роману классика восточногерманской детской литературы Герхарда Хольц-Баумерта Петцольд приступил к работе над “Белыми волками”. Съемочную группу ждал государственный триумф: орден “Знамя труда”, присуждавшийся в ГДР “за отличные результаты в области национальной экономики”. Конрад Петцольд работал в кино до конца 80-х годов; его уход из профессии совпал с политическим и мировоззренческим кризисом ГДР.
Любопытно и отчасти закономерно, что оба режиссера, таланту и труду которых обязаны своим успехом многие фильмы “индейской” эпопеи, оказались причастными к ее завершению. Картину “Вождь Белое Перо” (Der Scout) в 1983 году снимали в МНР, кажется, уже понимая, что тему страданий краснокожих пора закрывать. Монгольские статисты верхом на низкорослых степных горбунках, изображающие конницу индейцев племени нэс-перс, выглядят, на мой взгляд, одновременно дико и жалко. Монголию, впрочем, выбрали не случайно: нигде больше в социалистическом мире было не отыскать таких огромных табунов лошадей, а сценарий базировали именно на этом. Автором идеи был Готфрид Колдитц, он же собирался ставить фильм, но накануне съемок неожиданно скончался. Работу завершил Конрад Петцольд.