Запретный город

- Доченька, как хотя бы его зовут, чем он занимается? - Вступил в разговор папа.

- Зовут его Максим Гриффин и он военный.

- Алиса, ну и угораздило же тебя! - Выдохнула мама.

- Ничего не поделаешь, милая, наша дочь уже выросла и спешит делать свои собственные ошибки. - Услышала я голос отца, обращенный к маме.

- Скажи, по крайней мере, куда точно ты едешь и как тебя найти! - Взмолилась мама.

В этот момент я услышала, как Максим звенит у двери ключами, почему-то мне не хотелось знакомить их именно сейчас.

- Мамочка, Папочка, я все вам обязательно напишу, а сейчас, извините, но мне нужно срочно идти.

- Да, да, конечно. Пока, доченька, мы тебя очень любим.Только обязательно все нам подробно напиши, а еще лучше приезжай и звони почаще!

- И я вас очень-очень люблю. - Ответила я, но ничего обещать не стала. Зачем? Если я все равно не сумею сдержать данное обещание.

Когда Максим зашел в комнату, я сидела и плакала. Он тут же подлетел ко мне и обнял.

- Алиса, что случилось?

- Ничего особенного. Просто я, вдруг, поняла, как сильно я соскучилась по своим родителям, и что я совершенно не знаю, когда смогу их снова увидеть.

-Не плачь, мы обязательно что-нибудь придумаем, вот увидишь.

- Знаешь, сегодня я еще разговаривала со своими лучшими подругами. Они ужасно хотят меня видеть и обвиняют за скрытность. От кого, мол, но от меня они такого не ожидали. И вместо того, чтобы все им объяснить, мне пришлось только сказать, что в Москве я только проездом и завтра рано утром опять уезжаю. Представляешь как они обиделись, когда я сказала, что не найду даже несколько минут, чтобы встретиться с ними!

Максим молчал и гладил меня по голове.

- К сожалению, попав в мой мир, ты вынуждена многим жертвовать. Ты лучше меня знаешь, что не сможешь при встрече открыто врать своим лучшим подругам, я достаточно тебя изучил, чтобы понять - врать ты не умеешь. А сказать правду равносильно тому, что написать себе на лбу "психически не здорова". Однако, именно сейчас ты еще можешь выбрать: остаться в своем мире, жить своей прежней жизнью и оставить меня навсегда или пойти со мной туда, где для тебя все ново, непривычно и где ты всегда будешь чужой.

Мои слезы сразу высохли.

- И ты это сейчас серьезно говоришь?

- Более чем.

Я отстранилась от него и заставила посмотреть себе в глаза.

- Ты правда согласишься с любым моим решением и откажешься от меня, если я так захочу?

-Да. - ответил он отведя глаза.

- Нет, посмотри мне в глаза и скажи это! - Я была вне себя от ярости, он вот так просто прямо сейчас берет и отказывается от меня при первых же трудностях!

Наконец, он тоже разозлился, и глядя прямо мне в глаза произнес:

- Алиса Строганова, нет у тебя никого выбора, ты свела меня с ума и я просто не в состоянии отказаться от тебя, даже если ты будешь гнать меня самой поганой метлой! Я скорее откажусь от своего мира, стану дезертиром, изгнанником, кем угодно, но не откажусь от тебя.

- Не надо ни от чего отказываться. - Наконец выдохнула я.

То, что было между нами потом, сложно назвать каким-либо словом. За окном бушевала метель с дождем, капли вперемешку со снежинками молотили в стекла. Весь мир сузился до размеров небольшой комнаты, в которой мы сейчас находились. Нас тоже сотрясала какая-то стихия. Мы любили друг друга неистово, почти до боли. Каждой клеточкой своего тела осознавая, что нужны друг другу и нет никакой возможности это изменить.

Утро следующего дня выдалось спокойным и умиротворенным. На дворе лишь слегка посыпал снег. Ураган, несколько потрепавший Москву, ушел, оставив за собой бесконечные пробки и проблемы для коммунальщиков. Мы же видели в окно лишь гладь утреннего снега, который покрыл все бесчинства, которые натворила за ночь стихия. Некоторое время после побуждения, мы просто лежали обнявшись и наслаждались тем, что были вдвоем.

- Ну что, встаем? - Услышала я заданный прямо в ухо вопрос.

- Встаем. - Я повернулась к нему и увидела, что он уже давно одет и лежит поверх одеяла. - Ты оказывается уже встал?

- Да, и пришел разбудить свою засоню.

- Сам ты засоня. - Я с сожалением откинула одеяло, нашла тапочки и протопала в ванную.

Пока я там была, Максим уже успел не плохо освоиться в моей кухоньке, заварить кофе и сделать бутерброды..

- Ммм, я и не знала, что ты мастак делать завтраки.

- Видишь ли, я очень долго был холостяком, поэтому тебе нечему удивляться. Я вообще много чего умею.

- Не сомневаюсь. - Улыбнулась я. - Но я думала, что тебе готовят слуги.

- Слуги готовят в отцовском доме, а я долгое время жил в своем собственном. Он у меня находится в небольшом городке, поближе к старой работе. Ко мне два раза в неделю, конечно, приходили убираться и что-то готовили, но в основном я готовил себе сам или шел перекусить в ближайший ресторанчик.

- Ты мне раньше всего этого не рассказывал.

- Ну, не до того было. - Ответил он откусывая кусок бутерброда. - В моем доме, конечно, не так шикарно как в фамильной резиденции, но более современно и просто.

- Интересно было бы взглянуть. - Сказала я, отпивая кофе.

- Как-нибудь я тебе его покажу.

- Нам обязательно ехать в Олимпию именно сейчас?

- Боюсь что да. Больше отгулов мне никто не даст, а оставлять тебя после всего того, что случилось, одну или на кого-то еще, я не собираюсь.

- Я не беспомощный ребенок, а взрослая женщина.

- Конечно, я и не спорю.

Свое раздражение тем фактом, что меня принимают за беспомощного котенка, мне пришлось заесть бутербродом. Все равно не было никакого смысла пререкаться.

Доели свой завтрак мы уже в тишине.

Я не знала, как скоро вернусь сюда вновь, поэтому еще с вечера сложила в чемодан все, что мне было особенно дорого: фотографию, где мы вчетвером с мамой, папой и бабушкой, любимые книги, несколько памятных безделушек, косметичку и немного одежды, все равно я там из своего гардероба толком ничего не смогу носить. Получилось даже меньше, чем я предполагала. Все остальное пришлось оставить.

Когда мы уже были одеты и готовы выходить, я вдруг спохватилась.

- Подожди минутку. - Я достала свой телефон и набрала Ленке.

- Лена? - В трубке обиженно молчали. - Прости, что разбудила... Я знаю, что в последнее время была не самой лучшей подругой. Поверь, я очень об этом сожалею. Ты знаешь, что сегодня я уезжаю, и даже не знаю насколько времени и смогу ли с тобой или со Светкой вообще связаться... Я правда не могу все вам сейчас объяснить, возможно когда-нибудь... С квартиры я съезжаю и с завтрашнего дня она уже будет сдаваться другому человеку, поэтому я очень тебя прошу сегодня приехать и забрать кое-что. Я приготовила для тебя некоторые вещи, о которых, я знаю, ты давно мечтала, и Светке тоже. Мне будет очень приятно, если ими будете владеть именно вы. И еще я прошу тебя сохранить мой ноутбук. Там, куда я еду, он мне совершенно не понадобится, но на нем сохранено много памятных моментов, которые мне очень дороги. Надеюсь, у тебя еще сохранился запасной ключ от этой квартиры. Прости меня за все и прощай.

- Подожди! - Услышала я на другом конце трубки. - Вот это монолог! Ты правда уезжаешь?

- Да.

- У тебя правда все хорошо?

- Правда.

- Может, тебе нужна моя помощь?

- Нет, спасибо. У меня правда все хорошо.

- Я буду скучать.

- И я тоже. Попробуй все объяснить Свете, пусть на меня не обижается.

- Ты же знаешь, она не умеет долго на тебя злиться. Обещай, что дашь о себе знать, как только у тебя будет такая возможность.

- Обещаю.

- Тогда до скорого и не смей прощаться.

- Угу. - И я положила трубку. Слезы сами собой навернулись на глаза. Всегда считала Ленку самой чуткой из нашей компании. Она быстро поняла, что все, что сейчас со мной происходит очень серьезно и просто приняла меня и всю эту ситуацию. Именно поэтому сегодня я позвонила ей, а не Светке.