Страница 4 из 53
— Это то, с помощью чего открываются ворота в гараж.
— А…
Дейл пошарила, нажала кнопки сначала не в том порядке, затем наоборот, — и ворота гаража открылись. Она завела автомобиль в гараж, выключила двигатель и сунула мне в руку ключи. Я вышел, отпер дверь, ведущую на кухню, и включил свет.
— Мне нужно выпить, — сказала она.
— Мне тоже.
— Я приготовлю. — Она говорила с такой интонацией, что это безобидное замечание задело, мое мужское достоинство.
— Сукины сыны, — попробовал оправдаться я.
— Да.
— Таких любят.
— Да, — подтвердила Дейл.
Она протянула мне мой «Доэр» со льдом, а сама стала пить джин с тоником, как раз такой, как заказала у «Капитана Блада» перед тем, как все это закрутилось.
— Будь здоров.
— Будь здорова.
Я поднялся, чтобы включить свет в бассейне, казавшемся в темноте ярко-синим.
— Хочешь искупаться? — спросил я.
— Нет.
— Хочешь сразу в постель?
— Нет. — В тот момент я не почувствовал ничего угрожающего в ее ответе. Наоборот, я подумал, что она хочет покончить с выпивкой. Мы собирались поехать к ней, прежде чем дорожная пробка, мягко говоря, изменила наши планы. Я не спросил, почему из больницы она поехала прямо сюда. Наверное, она считала, что побежденному гладиатору нужен покой в собственной постели. Кроме того, мой дом ближе, а мы оба были потрясены произошедшим. Подразумевалось, что она проведет ночь здесь со мной, как она проводила до того много других ночей. «У тебя или у меня?» — ничего не значащий вопрос, когда дело касалось нас обоих.
— Мэтью, я хочу тебе кое-что сказать.
Вот оно, подумал я.
— Я знаю, мерзко, когда мужчина не может защитить…
— Не будь смешным, — сразу перебила она. — Надеюсь, ты не думаешь, что меня восхищает такой тип «настоящих» мужчин? Боже!
— Тогда… что?..
— Может быть, сейчас неподходящее время.
— Может быть. Может, отложим до утра?
Я уставился на нее. Ее глаза избегали встречаться с моими, как будто я был Джефом из «Капитана Блада», спрашивающим, как ей нравится музыка.
— Что это значит? — встревожился я.
Она не спешила с ответом.
— Дейл? В чем дело?
— Я хочу положить этому конец.
…Такси не приходило до половины третьего, хотя мы повторяли вызов много раз. Когда водитель просигналил снаружи, она подошла к входной двери, открыла ее, помахала рукой, потом поцеловала меня. В щеку. Я тупо наблюдал, как она бежала по дорожке, видел ее стройные ноги, когда она подобрала свое длинное платье, чтобы сесть на заднее сиденье. Слышал, как отъехало такси. Дейл не оглянулась. Я продолжал стоять на пороге, пока звук двигателя не затих во влажном ночном воздухе.
Я вернулся в гостиную и смешал себе очень крепкий сухой мартини. И не стал класть в него маслины. Как только покончил с первым, смешал еще один. Я потягивал выпивку, сидя в пустой гостиной и глядя на светящийся снаружи бассейн, мысленно повторяя все, что узнал от Дейл. Во-первых, она сказала, что встретила другого. Тогда я спросил, как она могла встретить кого-то еще, если мы виделись с ней почти каждый вечер всю неделю.
— Не каждый вечер, — проронила она.
Я спросил, где она нашла этого типа. Я не мог заставить себя называть своего соперника человеком. Он был для меня кем-то, кого она встретила, с кем виделась в те вечера, когда не встречалась со мной. Она сказала, что познакомилась с ним у себя в конторе, у «Блэкстоуна, Хариса, Герштейна, Гарфилда и Полока», и произнесла название адвокатской фирмы тоном телефонного автоответчика. Он был клиентом, а она вела его дело. Ему сорок два года, он недавно овдовел. Она сказала, что он просил ее выйти за него замуж и она дала согласие.
Я спросил, как долго это продолжается. Задавая этот вопрос, я чувствовал себя тупым бревном и обманутым мужем. Она ответила, что это длится месяц. Я отпустил несколько язвительных замечаний по поводу того, что он шустрый, деловой или что-то в этом роде. Я еще не знал имени этого парня, а Дейл не называла его.
— Как его зовут?
Она ответила, что это не имеет значения. Важно, что она любит его и хочет выйти за него замуж. Встречаясь со мной, она поступает подло по отношению к нему. Я рассердился, сказал какую-то грубость, извинился, потом добавил, что жизнь между двумя постелями может заставить любую женщину чувствовать себя подлой, — и снова извинился. А она посмотрела на меня немного грустными болотно-зелеными глазами и произнесла что-то вроде:
— Да, это так, Мэтью.
Потом я говорил, что мы не можем сразу покончить с тем, что продолжалось так долго, что, если ей нужно выйти замуж, почему она не сказала мне об этом? Я тотчас женюсь на ней, если это то, чего ей хочется.
— Да, это то, чего я хочу. — И добавила так же грубо, как я минуту назад: — Но я хочу выйти замуж не за тебя.
Мы просидели в молчании, казалось, очень долго, а затем я попросил ее объяснить, что я делал не так. Я, наверное, все еще думая о своем фиаско в стычке с двумя бандитами у «Капитана Блада», думал, что, если бы там я вел себя по-мужски, этого могло бы не случиться. Я бы не сидел сейчас в гостиной с кондиционером, и женщина не говорила бы, что больше не нуждается во мне, в то время как за окном под покровом беззвездной ночи плещется искрящийся голубой бассейн. Дейл сказала, что ничего неправильного не было, просто она не влюблена в меня. Я прервал ее:
— Я думал, ты любишь меня.
И она ответила спокойно и твердо:
— Я никогда не говорила тебе этого, Мэтью.
И это было абсолютной правдой.
Мы никогда не произносили слов «я люблю тебя».
Теперь, как оказалось, это было серьезным просчетом, поэтому я сказал, что думал, она знает о моей любви и любит меня, иначе что нас связывало в течение последних семнадцати — восемнадцати месяцев? Ведь это достаточно долгое время? Дейл ответила, что все у нас держалось на сексе. Я отрицал это, но она повторила:
— На сексе.
И затем погрузилась в мечты о новом мужчине, которого она встретила и имени которого я не знал до сих пор. Описывая мне его достоинства и недостатки, она явно видела его влюбленными глазами. Он просил ее выйти за него замуж, и она приняла его предложение. И это все.
Я прибег к неуклюжей мужской тактике — хотел затащить женщину в постель. Если я буду обнимать ее, целовать, ласкать, она поймет, от чего отказывается. Я напомнил ей, как хорошо мы проводили время, какими страстными мы были. Неужели она не помнит те первые ночи у нее на Виспер-Кей, да и все другие ночи? А Мехико и те несколько исступленных дней, которые мы провели там, — неужели все это теперь ничего для нее не значит? Она довольно долго молчала, а потом произнесла:
— Знаешь, Мэтью, я никогда не забуду этого. Но я выхожу замуж за Джима.
И когда в моей собственной гостиной с кондиционером его имя было произнесено вслух, я почувствовал, что она сделала то, что собиралась сделать в течение всего вечера. Она успешно и безвозвратно порвала наши отношения. Когда таксист просигналил снаружи, я вдруг вспомнил, как она сняла блестящую вечернюю туфлю-лодочку и пошла защищать меня.
Она сказала:
— Мое такси, — или что-то подобное, грустно кивнула, подошла к двери, открыла ее и помахала водителю. Я проводил ее до двери, она потрогала синяк на моей щеке и сказала: — Прощай, Мэтью, — поцеловала в щеку и добавила: — Мне очень жаль.
Затем стремительно повернулась и побежала к ожидавшей ее машине. Я не понял, о чем она сожалеет: о том, что меня избили, или что все так закончилось?
Я сел и выпил. Наверное, я заснул сидя. Именно заснул, а не потерял сознание.
Меня разбудил телефонный звонок.
Я взглянул на солнечный свет за раздвижной стеклянной дверью. Было утро вторника девятого августа. Часы над стереосистемой показывали несколько минут восьмого. Телефон продолжал звонить. «Дейл! — пронеслось в голове. — Она изменила свое решение!»
Я резко поднялся и почувствовал боль у основания черепа. В течение нескольких секунд я не мог шевельнуться. Комната закружилась у меня перед глазами, а затем все стало на свои места. Телефон все еще настойчиво звонил. Я пошел на кухню и выдернул вилку приемника из розетки на стене.