Страница 2 из 11
«Такого „гогочку“ приняли?» – удивился Димка и почувствовал себя несколько увереннее.
А вот «синий китель» неожиданно задержался за клеенчатой дверью кабинета. Потом вдруг она распахнулась настежь, как от удара ноги. Племянник повернулся на пороге лицом в кабинет и металлическим голосом произнес, подчеркивая каждое слово:
– Имейте в виду, Константин Васильевич! Я сейчас же звоню в Кронштадт и все расскажу капитану первого ранга. Решительно все.
– Правильно сделаешь, – согласился усатый моряк. – Кто же другой может ему рассказать о том, как учится его родственник?
Тут племянник рванул воротник своего кителя так, что полетели крючки, и двинулся прямо на толпу, словно перед ним никого не было. Ребята отскочили в стороны. «Синий китель» шел по живому коридору до самого выхода. На скулах у него ходили желваки, глаза сощурились в злые щели.
– «Мы еще вернемся, Суоми!» – насмешливо сказал кто-то за спиной у Димки Майдана. Племянник злобно развернулся на возглас. Тогда массивный, почти квадратный Антон твердо посмотрел ему в глаза и спросил:
– Не читал? Есть такой роман у Геннадия Фиша. Очень интересная книжка.
– Райка, видишь, даже этого не приняли! – воскликнул конопатый мальчишка. – Может, и нам свое письмо не показывать?
«Девчонка? Здесь?» – удивился Майдан и на всякий случай оглянулся. На женское имя откликнулся молодой человек, которого никак уж не спутаешь с прекрасным полом: нос с круглым набалдашником и такая рожа, как будто в детстве его крепко обидели и с тех пор он забыл развеселиться.
– Как хочешь, – буркнул Райка. – Можно и так.
«Интересно, как его зовут по-настоящему? Раис?» – подумал Димка.
– Нет, вы посмотрите, – разволновался конопатый, – ему все равно… Вместе письмо наркому писали, вместе получили ответ… Да если по-честному, нас должны без очереди пропустить!..
– С приветом, – рассмеялся Антон Донченко. – Ты, случайно, не из детей лейтенанта Шмидта?
– Мой батя не полярник, а шофер, – с достоинством отозвался конопатый. – А если хочешь знать, спецшкола организована специально для нас с Раймондом.
«Вот как его зовут!» – успокоился Димка. А Раймонд поморщился и попросил:
– Брось трепаться, Петр!
Куда там! Конопатый пошел вразнос. Он извлек заветное письмо, и все соседи убедились, что оно адресовано Раймонду Тырве и Петру Шлыкову, ученикам седьмого класса 10-й школы Октябрьского района.
«Уважаемые товарищи, – писал нарком. – Ваше предложение рассмотрено Советским правительством… Постановлением Совета Народных Комиссаров Союза ССР от 22 июля 1940 года за № 1316 принято решение об организации военно-морских средних школ…»
Петька сразу оказался в центре внимания. «Ваше предложение» – это оценили все.
– Ребята! – выступил вперед владелец швертбота. – Надо пропустить Шлыкова и… – Тут Жорка запнулся. Ему показалось неудобным произносить вслух странную фамилию другого автора. – …и Райку! Пусть идут без очереди. Так будет справедливо.
– Ничего, мы не торопимся, – снова буркнул Раймонд и, обернувшись к своему конопатому приятелю, добавил с досадой: – Опять выпендриваешься? Сколько можно говорить!
Заговорили, однако, все. Соавторы очутились в центре возбужденного круга спорщиков. И только Димка Майдан молчал. Язык, конечно, чесался, но повернуть его не было никакой возможности. За какой-то час Димка увидел столько достойнейших кандидатов, что был почти уверен: для него здесь места не будет. Он уж хотел было потихоньку смотаться, но на пороге столкнулся с девушкой.
Слегка отстранив растерявшегося Димку, она вошла в вестибюль, как входят в собственную квартиру, и спросила квадратного Антона:
– Очередь занял?
– Чего ты лезешь, Жанка? – Покраснел ее собеседник. – Сказано, девчонок не принимают.
– Это мы еще посмотрим! – бросила в ответ девица и утвердилась впереди Антона. Конечно, это был брат: те же упрямые серые глаза, те же брови вразлет. Девушка была такая же плотная, но казалась стройной и выглядела гораздо старше.
– Ребята, а она уже в форме! – закричал неугомонный Петька Шлыков, критически оглядев батистовую кофточку с отложным синим воротничком и якорем, вышитым гладью в районе сердца. – Сейчас члены комиссии шаркнут ножкой, и все в порядке.
– Может быть, я перепутала? – громко спросила Жанна у своего брата. – Здесь принимают в моряки или… в клоуны?
– В моряки! – подтвердил Раймонд, и неожиданная добрая улыбка осветила его угрюмоватое лицо. – А ты тоже в моряки? Какой из тебя моряк?
– Какой? – прищурилась Жанна и вдруг потребовала: – Дайте два носовых платка!
В очереди произошло некоторое замешательство, чистых носовых платков в карманах обнаружить не удалось. Жанна согласилась заменить их на две одинаковые синие испанки.
Девушка развела руки с испанками над головою, слегка скрестила их и снова развела. Повторив сигнал общего вызова морской семафорной азбуки, Жанна подождала ответа. Ответа не последовало. Презрительно закусив губу, девушка не остановилась. Вытянутые руки ее рассекали воздух, летели вверх, в стороны, перекрещивались и опадали. Руки лишь на мгновение задерживались в комбинациях, означающих буквы. Мягкие испанские шапочки не успевали обвиснуть, как вновь распластывались в воздухе, удлиняя сильные девичьи руки.
Жанна передавала семафор в высоком темпе, уже не заботясь о том, чтобы ее поняли.
– Все вы,
бабы,
трясогузки и канальи…
Что ей крейсер,
дылда и пачкун?
Поскулил
и снова засигналил:
– Кто-нибудь,
пришлите табачку!..
Ребята ошеломленно молчали. Крыть было нечем. И только Раймонд укоризненно пробормотал:
– Девчонка, а ругается как боцман!
– Это не я ругаюсь, – снисходительно объяснила Жанна. – Это стихи Владимира Маяковского.
– И кроме того, девушка, должен вас огорчить, табачок совсем нам ни к чему. Здесь никто не курит! – вмешался вдруг баритон.
Все обернулись и увидели, что председатель приемной комиссии Константин Васильевич стоит в распахнутых дверях кабинета.
– Зачем вы здесь? Кто такая? – строго спросил он.
Девушка вздрогнула, на мгновение растерялась, но тут же у нее озорно сверкнули глаза, и брови лукаво поползли вверх. Она вновь подняла руки с испанками и, обернувшись к командиру, просигналила изящно и четко: «Бегущая по волнам…»
– О, Фрези Грант! – улыбнулся Константин Васильевич и спросил: – Решили поступать в спецшколу?
– Конечно! – отозвалась девушка.
– Ну раз так проходите, поговорим, – сказал моряк и повернулся к очереди: – Возражений не будет?
Возражений не поступило. Жанна все так же решительно прошла в кабинет.
Вот уж когда ребята пожалели, что через проклятую дверь ничего не слышно. Любопытный Петька, приложив ухо к щели, едва улавливал, как звонкие настойчивые фразы, подобно ручейкам, разбивались о вопросы.
Наконец дверь распахнулась, и появилась торжествующая Жанна. Она держала в руках направление на медицинскую комиссию. Вслед за девушкой вышел Константин Васильевич. Он искоса глянул на отскочившего Шлыкова, на надувшегося Жанниного брата и спрятал улыбку, а Жанне предложил проводить ее до медицинского кабинета.
Пересекая вестибюль, девушка перехватила по пути взгляд Раймонда Тырвы и задорно вскинула головой, как бы подытоживая спор: «Ну что? Убедился?»
Перед медицинским кабинетом тоже стояла очередь. Мальчишки переглянулись, хотели что-то сказать. Но не успели. Стремительная Жанна рванула на себя дверь. Рванула и отшатнулась, увидев перед собой шеренгу голых ягодиц.
– Вы нарочно это подстроили? – гневно спросила она у председателя приемной комиссии. – Чтобы я сама отказалась, да?
– Как же мне иначе тебя убедить? – прикрывая дверь медицинского кабинета, проговорил Константин Васильевич. – Семафором ты владеешь, как настоящий сигнальщик, в табеле только отличные оценки… Словом, ты отвечаешь всем требованиям, за исключением одного…