Страница 33 из 63
– В жизни и так много боли, - скривился он. - Зачем нужна еще одна?
– Потому что настоящая любовь - это не боль. Она прекрасна. Она делает нас лучше. Заставляет стать чище.
– Ха! Если любовь настолько прекрасна, почему же ты никогда не испытывала ее? И я тоже? Такой любви не существует. Ее придумали мужчины, дабы заставить чужих жен предать своих мужей и отдаться им.
Возможно, некоторые мужчины действительно играют с женскими сердцами. Но далеко не все. Она верила в настоящую любовь.
– Любовь твоего отца к твоей матери переходила все разумные границы. Ты же сам говорил.
– Мой отец был дурак. И себя погубил, и ее. Если это и есть любовь, что ж, ищи ее. У меня нет желания втыкать в тебя меч, а в себя и подавно.
– А как же твой друг, Саймон Рейвенсвуд? Разве он не сумел найти свою любовь?
Он помедлил с секунду.
– Они совсем недавно поженились. Рано пока говорить, что это: настоящая любовь или элементарное увлечение.
Ровена стиснула зубы и легонько толкнула его в плечо:
– Страйдер Блэкмор, любовь существует, и я выйду замуж только по любви.
– А если король прикажет?
Ровена замерла. Временами на Генриха действительно находит, и он вполне может отдать такой приказ. Король имеет право сводить вместе людей, если того требуют интересы короны.
Она умрет, если Генрих заставит ее выйти за такого, как Сирил.
– Выходи за меня, Ровена, - настаивал Страйдер. - Великой любви я тебе предложить не могу, но зато Генрих не сможет связать тебя с человеком, который будет относиться к тебе без должного уважения и заботы.
Какое искушение! Страйдер и в самом деле нравился ей, но они слишком разные люди. Ему ненавистно то, что дорого ей, а ей противна война, которой он живет.
– А как же мои песни? Они же неприятны тебе, - сказала она. - Ты готов смириться с ними?
– Приму, хоть и скрепя сердце. Она покачала головой:
– По крайней мере ты честен.
– Честность - это все, что я могу предложить тебе, Ровена. Я не могу дать тебе то, чего не чувствую, но я могу гарантировать тебе верность и уважение.
Ровена вздохнула, обдумывая его слова. Брак со Страйдером решил бы множество проблем. Он сможет защищать ее, и, как доказало сегодняшнее утро, Страйдер прекрасный и внимательный любовник. И пусть он не способен разжечь ее сердце, но тело - еще как может. Даже сейчас от мысли о его ласках ее бросало в жар.
– А если в один прекрасный день я найду свою великую любовь? - спросила она. - Или ты ее встретишь? Что тогда?
Страйдер скривился от отвращения:
– Ты словно ребенок, который гоняется за радугой.
– Неужели? - разозлилась Ровена. - Желать любви - это никакое не ребячество.
Страйдеру захотелось придушить упрямую девчонку. Ну где ее здравый смысл? Брак между ними - идеальный выход из положения. Они подходят друг другу, и он сильно сомневается, что когда-нибудь встретит на своем пути женщину, которая понравится ему больше Ровены. Из нее получится отличная благоразумная невеста, если она выкинет из головы этот бред и перестанет мечтать о несбыточном.
Ровена коснулась ладонью его щеки.
– Я благодарна тебе за это предложение, Страйдер. Правда. Но мне нужна любовь, и я не выйду замуж ни по какой другой причине.
– А вдруг Генрих начнет давить на тебя?
Ее глаза мгновенно потемнели и погрустнели.
– Я буду несчастна всю оставшуюся жизнь. Но до тех пор я намерена стоять на своем и верить, что меня ждет лучшая участь, чем пустой брак моих родителей.
Он подавил возникшее было в душе раздражение и в который раз восхитился Ровеной: если эта девица вбила себе что-то в голову, ее не так-то легко свернуть с пути. Он всегда уважал людей, способных постоять за свои убеждения.
– В таком случае я надеюсь, что ты найдешь свою великую любовь, и желаю тебе, чтобы это случилось не слишком поздно.
Дверь отворилась, и на пороге появился канцлер. Несколько секунд он молча взирал на открывшуюся перед ним картинку.
– Идемте, миледи, - распорядился он. - Неслыханное дело - вы здесь, и без сопровождения.
Ровена вся напряглась.
– Но королева…
– Я передаю вам приказ самого короля. Вы должны уйти.
Ровена прикусила губку. Ей ужасно не хотелось оставлять Страйдера одного в этой темной норе. Она вспомнила сквозившую в его глазах панику.
– Идите, миледи. - Страйдер подтолкнул ее в сторону канцлера.
– Я не могу оставить вас здесь.
Глаза его потеплели, грубые пальцы прошлись по овалу ее лица.
– Я взрослый мальчик. И могу побыть один. Поверьте мне, я долгие годы провел, словно в кошмарном сне. Эта маленькая камера - ничто по сравнению с прошлым.
И все же его кристально-голубые глаза выдавали душевное смятение.
– Я поговорю с Генрихом и тут же вернусь. Страйдер взял ее за руку и поцеловал в ладонь.
– Спасибо, Ровена. За уют и тепло.
Она склонила голову и неохотно отняла руку. Но прежде чем выпустить ее ладошку, Страйдер легонько пожал ее.
– Я вернусь, Страйдер.
Он кивнул, канцлер схватил Ровену за руку чуть выше локтя и повел прочь.
Дверь хлопнула, гулко отозвавшись в пустой камере, и он почувствовал, как к горлу подкатывает ком. Он снова заперт в каменных стенах, и опять один. И только исходивший от его кожи теплый запах Ровены удерживал его на плаву.
Стоявшее перед глазами лицо девушки придавало ему храбрости и сил пережить ужас заточения. Эта сила была нужна ему словно воздух, без нее ему не одолеть демонов прошлого, норовящих сожрать его заживо.
Страйдер посмотрел на окно у себя над головой. Его люди найдут убийцу. Он верит в них.
И в Ровену он тоже верит. Она непременно вернется. А пока он будет думать о ней и не позволит прошлому накрыть его с головой.
– Что вы такое говорите, ваше величество? Я не могу увидеться с ним снова? - изумилась Ровена. Ее всю трясло от злости на короля, поскольку он отказал ей в просьбе остаться со Страйдером.
Она целый час провозилась с нарядами, прежде чем испросить аудиенции у короля. Генрих не питал благосклонности к людям, которые не выказывали ему должного уважения, так что она постаралась на славу. Еще три часа она провела в небольшой приемной, битком набитой другими знатными персонами.
И все это время Страйдер ждал ее один в маленькой темной камере. Неудивительно, что ее так и подмывало сказать королю какую-нибудь резкость в ответ на его жестокосердие.
– Мы уже сообщили вам свое решение, леди Ровена. Посещать мужчину в тюремной камере - причем мужчину, подозреваемого в убийстве! - непозволительно.
– Но он невиновен! - воскликнула она, пытаясь совладать с гневом и не дать ему просочиться в ее интонации.
Глаза Генриха опасно потемнели.
– Нам это неизвестно. У нас два свидетеля, которые видели, как он покидал место обоих преступлений, не говоря уже о клочке его накидки в руке убиенного.
Ровена поглядела на Элеонору, но та отвела взгляд. Как они могут обращаться подобным образом со Страйдером? Неужели они не понимают, насколько это жестоко?
– Но, ваше величество, лорд Страйдер умрет там один. Вы не можете держать его в камере.
– Он останется жив, Ровена, - произнес Генрих чуть ли не по складам, словно перед ним стояла девочка-глупышка, не имеющая никакого понятия об окружающем ее мире. - Можете не сомневаться. А теперь простите, у нас есть другие неотложные дела.
Ровене хотелось поспорить с ним, но она не решилась. Никто не смеет перечить королю. А если и посмеет, то ненадолго.
Вздохнув, Ровена подобрала юбки и побрела из приемных покоев короля сама не зная куда.
Что же ей теперь делать?
Она дала слово, и у нее было тяжело на сердце оттого, что не могла сдержать его. И еще больше ее волновало, что со Страйдером никого нет. Никого, кто подарил бы ему утешение.
Черт бы побрал короля? Он, видно, совсем ослеп!
Она брела по залам замка, слушая, как все вокруг шепчутся об аресте Страйдера. О его виновности.