С тобой мои мечты

Гиббз так и не понял, подействовало ли на графа успокоительное средство, которое дали ему лакеи, или же лорд Эйтон просто пришел к выводу, что у него нет выбора. Как бы то ни было, Лайон Пеннингтон вдруг неожиданно прекратил сопротивление и позволил своим слугам усадить его обратно в кресло.

– А как насчет этой женщины, Гиббз? – пробормотал граф. – Думаешь, у моей новой невесты когда-нибудь будет хоть немного покоя?

Глава 3

Джаспер Хайд достал из жилетного кармана часы и откинул крышку. Было уже почти три пополудни, но ни проклятый секретарь, ни его стряпчий Платт так и не появились. Клуб «Уайте», как всегда, был полон. Хайд окинул присутствующих взглядом: некоторые лица показались ему знакомыми. Кто-то приходил сюда играть, а кто-то просто выпить и поглазеть на играющих. Здесь проматывались целые состояния. Это зрелище поистине завораживало. Столы для игры в карты и кости почти никогда не пустовали, но Хайд знал, что вскоре толпа начнет понемногу редеть. Многие покинут клуб ради обеда, званого вечера или иного соблазна, на которые так щедр вечерний Лондон.

Хайд уставился на стаканчик с костями в руках графа Уинчелси. Сам он уже проиграл больше, чем ему хотелось бы, но остался в клубе, желая быть поближе к представителям лондонской знати. Ради этого стоило потратиться.

– Все ставки сделаны, джентльмены, – сказал крупье скучным голосом.

За его спиной у огромного камина двое музыкантов играли на арфе и английском рожке, а управляющий распекал нерадивого слугу за нерасторопность: слишком дол го тот доставлял бутылку вина джентльменам, играющим в кости за дальним столом. Лорд Уинчелси еще разок встряхнул стаканчик на счастье и бросил кости на стол.

– Семь. – Джентльмены сгрудились вокруг стола. Послышались разочарованные возгласы проигравших и восторженные крики победителей. Хайд заметил, как самодовольно ухмыльнулся Уинчелси, когда ему снова передали кости.

– Вот это я, называется, повеселился, – обратился Уинчелси к графу Карлайлу. Тот в ответ лишь презрительно фыркнул, а Уинчелси подмигнул Джасперу Хайду. – Так вы по-прежнему ставите на моего старого друга, Хайд?

Плантатор взглянул на быстро таявшую кучку денег, лежавшую перед ним на столе. Хайду было известно, что на этой неделе молодой граф легко расстался с тремя тысячами фунтов, но сегодня удача повернулась лицом к Уинчелси.

– Если вы не против, милорд, я охотно поставил бы на вас.

– Весьма разумно с вашей стороны, Хайд. Между прочим, я заказал отдельный зал в кабачке «Клифтонз», недалеко от Темпл-Бар. Мы собираемся заглянуть туда, прежде чем отправиться в «Друри-Лейн». Не хотите ли присоединиться к нам за обедом?

– С удовольствием. – Чрезвычайно довольный тем, что ему удалось попасть в избранный круг приглашенных, Хайд удвоил свою ставку.

– Принимая во внимание сегодняшние хорошие новости, вам бы стоило пригласить на обед всех присутствующих, – с вызовом бросил лорд Карлайл.

– Черт меня побери, а ведь вы правы, Карлайл. Приходите все. – Уинчелси снова принялся трясти стаканчик с костями под одобрительные крики и громкий смех собравшихся вокруг стола.

– Не будет ли слишком дерзко с моей стороны спросить вас, милорд, о каких добрых новостях идет речь? – вкрадчиво осведомился Хайд. Ему ответил Карлайл.

– По слухам, заклятый враг нашего друга сегодня утром поспешно покинул город.

– Эйтон уехал из Лондона? – раздался чей-то голос с другого конца стола.

– Правильнее было бы сказать, его увезли, – заметил лорд Карлайл.

– Так его наконец отправили в Бедлам? – поинтересовался тот же голос.

– Представьте, нет, несмотря на мой искренний совет, – проворчал Уинчелси, яростно тряся стаканчик. – Но все равно его ждет пожизненное заключение. Говорят, он сегодня женится.

– Все ставки сделаны, – нараспев произнес крупье.

– Интересно, какому же простофиле пришло в голову отдать за него свою дочь? – удивленно воскликнул кто-то из игроков. – Он ведь, кажется, убил свою первую жену?

– Это всего лишь слухи, они ничем не доказаны, – вступился за честь лорда Эйтона Карлайл. – Не стоит придавать им особого значения.

– Я с этим не согласен, – возразил Уинчелси. – Зная жестокий и необузданный нрав этого человека, я вполне допускаю, что он мог убить свою жену.

– Вы испытали на себе крутой нрав графа из-за флирта с его женой, – насмешливо заметил Карлайл, – а сейчас осыпаете его оскорблениями, потому что Эйтон – единственный, кому удалось победить вас на дуэли. Насколько я помню, вы лишь недавно перестали жаловаться на боль в плече от раны, которую он вам нанес. Если бы победа осталась за вами, вы не стали бы порочить имя лорда Эйтона.

– Вы хотите меня оскорбить? – с горячностью воскликнул Уинчелси.

– Вовсе нет, и вам не удастся уговорить меня встретиться с вами в парке на рассвете, друг мой. Давайте лучше продолжим игру, а Эйтон вместе со своей новой женой пусть отправляется к дьяволу.

В ответ послышались одобрительные возгласы игроков. Все еще сердито глядя на друга, Уинчелси неохотно вытряхнул кости на стол.

– Шесть, – объявил крупье, складывая кости обратно в стакан.

Карлайл самодовольно ухмыльнулся.

– Надеюсь, удача от вас не отвернулась.

– Не стоит принимать желаемое за действительное.

– Осталось только услышать, что за дверью стоит ваш портной и требует, чтобы с ним немедленно расплатились.

– Да вы сам дьявол, Карлайл, если вздумали пожелать мне такое страшное наказание.

Не обращая внимания на пикировку между друзьями, Хайд не сводил глаз с костей, вновь покатившихся по столу. Семь. Яростные проклятия Уинчелси не выразили и малой доли того, что почувствовал плантатор. Среди этих господ проигрыш в пять сотен гиней считался не слишком значительной потерей, но для Хайда он стал очередным звеном в длинной цепи неудач.

Вдруг плечи и грудь плантатора пронзила острая боль. Он затаил дыхание, дожидаясь, пока пройдет спазм. Хайд не хотел привлекать к себе внимания, зная, что судорога скоро, отпустит. Эти внезапные приступы в последнее время стали случаться все чаще. Эта невыносимая боль полностью лишала его сил. Плантатор тяжело навалился на стол.

Стаканчик для игры перешел к лорду Карлайлу. Желающие сделать ставку принялись оживленно переговариваться. Повернув голову, Хайд заметил в дверях своего поверенного и облегченно вздохнул. Извинившись, он поднялся из-за стола и стал пробираться к Платту в другой конец зала. Не говоря ни слова, стряпчий повел Хайда на выход, где его уже давно дожидался секретарь Гарри, беспокойно переминаясь с ноги на ногу.

Слуга подал Хайду шляпу, перчатки и трость, помог надеть плащ. Одеваясь, Джаспер пристально смотрел на своего секретаря. Боль в груди немного утихла, но воздуха по-прежнему не хватало. Хайд жестом приказал всей компании следовать за ним, направляясь в небольшую комнатку у входа. Было очевидно, что прошло все не так, как задумывалось.

– Где она?

Платт плотно закрыл дверь, прежде чем выложить свои печальные новости.

– Гарри не удалось купить рабыню.

Хайда охватил гнев. Ярость клокотала так, что ему хотелось крушить все на своем пути. Секретарь испуганно съежился, прижатый к стене тростью Хайда.

– Тебе были даны подробные указания. Все, что от тебя требовалось, – продолжать торговаться, пока эта женщина не уступит.

– Я так и сделал, сэр. Но цена стала расти.

– Леди Уэнтуорт появилась на аукционе неожиданно, – заметил Платт с безопасного расстояния.

– Я не смог выиграть торги, сэр, но я заставил ее светлость выложить кругленькую сумму за эту негритянку. Это просто старая никчемная рухлядь, а не рабыня, сэр.

Вне себя от бешенства, Джаспер Хайд с силой ударил секретаря тростью по голове.

– Это ты никчемная рухлядь! Тебя следует вышвырнуть к черту прямо сейчас. Ты что же, ничего не понял? Тебе было приказано торговаться до последнего и купить эту рабыню. Какое тебе дело до цены?