Страница 6 из 11
– А их еще где-то продают? – влезла с вопросом Лариса.
– Да, и даже в Петербурге можно купить, – ответил мужик и пояснил где.
Полет прошел в теплой дружественной обстановке. Народ пил, закусывал, знакомился, потом немного попели, правда, не танцевали. До драк тоже не дошло. Вероятно, народ берег силы для горнолыжного курорта.
По приземлении всех встречали большие или маленькие автобусы. Тут мы с Ларисой были вынуждены разделиться, но договорились дождаться друг друга в холле отеля – или просто попросить дать второй одноместный номер рядом. Мало ли у кого-то произойдет задержка…
Задержка произошла из-за микроавтобуса, который забирал народ с какого-то другого рейса и ехал по той же дороге, что и мы – но раньше нас. У автобуса лопнуло колесо на скользкой дороге, но водитель проявил незаурядное мастерство – и смог врезаться в большой сугроб на обочине. Народ отделался ушибами, но все остались живы. Когда мимо проезжали мы, люди как раз голосовали. Они пытались пристроиться в проходящий мимо транспорт, который направлялся на тот же курорт. Их брали кто мог, но не больше, чем по два человека – ведь места в больших и маленьких автобусах были все заняты.
Наш водитель притормозил, о чем-то посовещался с другим местным водителем – и вскоре к нам в микроавтобус залезла одна симпатичная молодая женщина и… женщина в парандже! Или чадре? Я не знала точного названия этого восточного одеяния.
У нас в микроавтобусе ехали семь человек, и все семеро при виде особы в восточных одеждах открыли рты. Из-под рысьей шубы, накинутой на плечи и застегнутой на одну пуговицу, у дамы проглядывало длинное черное платье, из-под него, в свою очередь, виднелись красные сапоги-снегоступы. При взгляде на эти снегоступы у меня мелькнула мысль: «А она случайно не ряженая?» Вторая была одета в короткую песцовую шубку с капюшоном, черные джинсы и черные сапожки на каблуках. Обе дамы поздоровались по-русски. Мы ответили нестройным хором. Дама в восточной одежде прошла в самый конец салона, где сидела я, и устроилась рядом.
– Я – Гюльчатай, – сказала особа женского пола молодым голосом без какого-либо акцента. Я видела только ее карие глаза, в которых играли озорные огоньки, и верхнюю часть носа. Большая часть лица была закрыта. – Ты про меня слышала?
– «Белое солнце пустыни»? – робко произнесла я.
Она рассмеялась звонким смехом.
– Нет, детектив в парандже. На самом деле это чаршаф[1], но мой пиар-менеджер решил, что основная масса наших людей никогда не слышала про чаршаф, да и «детектив в парандже» звучит привлекательнее. Надо, чтобы легко произносилось и легко запоминалось. А «детектив в чаршафе» – не звонкое выражение, правда? И не всем понятное.
– Вы считаете, что все наши граждане точно знают, что такое паранджа?
– Большинство все-таки слышали это слово.
К нам повернулись два мужика, сидевшие на креслах впереди. Именно они прилетели на курорт со своими гранеными стаканами.
– Вы ведете расследования, а потом их описываете, да? – уточнил один.
– Ну, пока было только одно расследование. Разве успеешь провести и описать несколько за два месяца?
И тут у меня в голове щелкнуло. Не одну меня потянуло к клавиатуре. Это тоже явно новый проект, который, возможно, уже какое-то время готовился, а тут его представили народу. Чего ж не представить, если на кону миллион долларов? Но получит ли их детектив Гюльчатай? Хотя она, вероятно, такая же Гюльчатай, как я – Лейла или Фатима.
Странная особа тем временем объясняла мужчинам, что такое чаршаф, чачван и хиджаб. А дамам в этих самых чаршафах, как, впрочем, и в парандже, разве можно общаться с незнакомыми мужчинами, которых они видят первый раз в жизни? Вроде бы за это секут кое в каких странах? И почему она без сопровождения родственников? Мужа, отца, брата? Или хотя бы мамы или старшей родственницы женского пола? Если уж входить в образ, так полностью! Недоработал пиар-менеджер или кто там еще разрабатывал проект.
– Вы пишете романы? – уточнила я.
– Нет, серии статей в еженедельник, – ответила мне Гюльчатай (или кто она там на самом деле). – Я описываю реальные события, ничего не придумываю. Это скорее отчет частного детектива о проделанной работе.
«Моя конкурентка?»
– Рассчитываете стать свидетельницей преступления на этом курорте? – поинтересовался один из мужчин.
– Я уже стала, – как само собой разумеющееся заявила Гюльчатай. – И не сомневаюсь, что это не последнее.
– Какого преступления? – не поняла я. – Микроавтобус с лопнувшим колесом врезался в сугроб? Синяки у пассажиров? Считаете, что это происшествие вызовет большой интерес у читателей? А вы будете расследовать работу станции техобслуживания, или гаража, или фирмы, которой принадлежит микроавтобус?
– По колесу стреляли, – ответила особа в чаршафе. – Из машины с затемненными стеклами. Номер был заляпан грязью. Хотя где они тут нашли грязь, я не представляю. Может, с собой из России привезли?
– И… что? – выдавил из себя один из мужиков.
– Ничего, – пожала плечами дама в чаршафе и рысьей шубе. – Помчались дальше. И, кроме меня, никто не видел, как стреляли! Водитель заявил, что проткнул колесо на дороге!
– Может, вам показалось? – высказал предположение второй мужик.
– Нет, я просто сидела сзади и смотрела назад. Они какое-то время ехали за нами. Я еще удивилась сильно тонированному лобовому стеклу. Вроде бы в этой стране такое запрещено. Ну а потом человек, который сидел на переднем месте пассажира, высунулся из окна – и выстрелил по колесам.
– Вы лицо успели рассмотреть? – поинтересовалась я.
– Нет, он был в маске. Потом они быстро нас обогнали и умчались вперед.
– А вы что сделали?
– Рухнула на сиденье. Другим закричала, чтобы ложились. Машину повело. Мне никто не поверил. Но я обязательно проведу расследование! Чтобы обезопасить наших граждан, которые сюда приехали! А потом напишу в различные газеты и журналы, стоит ли сюда вообще приезжать. И если я решу, что здесь опасно, то так и напишу. Прямо! Ничего не буду скрывать! По крайней мере, начало этого путешествия мне не нравится. Где это видано, чтобы по мирным гражданам в микроавтобусе ни с того ни с сего стреляли?
Я спросила, сколько человек было в микроавтобусе и не знает ли Гюльчатай, кто они такие. Я тоже решила написать про путешествие из аэропорта в отель, только не про стрельбу, а про Гюльчатай.
– Если считать меня, то девять пассажиров плюс водитель. Все ехали на один курорт, но в два отеля. Как я понимаю, они стоят рядом. То есть там все рядом, только шале на небольшом удалении.
– А распределение по высотам есть, как в Куршевеле? Ну, в смысле ближе всего к уровню моря – нищие, а самые богатые – на высоте тысяча восемьсот пятьдесят метров. Я, кстати, даже не знаю, сколько здесь метров.
Как выяснилось, этого в нашем микроавтобусе не знал никто. Не удосужились поинтересоваться. Про трассы тоже никто ничего не мог сказать. Я поняла, что пункт «катание на лыжах» в плане всех наших туристов занимал последнее место – если занимал вообще какое-то. По крайней мере, ни в нашем микроавтобусе, ни во врезавшемся в сугроб никто лыжи с собой не взял. Отдать должное, у некоторых пассажиров самолета они были. В таком случае их в микроавтобусах размещали сверху, а в больших автобусах или сзади, в специально отведенном отсеке, или в багажном отделении под днищем.
– Гюльчатай, а вы одна? – поинтересовались мужчины. Хотят заглянуть под паранджу?
– Одна. Я привыкла работать одна. Но на курорт уже приехали мои знакомые, с которыми я собираюсь проводить время.
– А вы, Катя? – спросили меня.
– С компаньонкой, – ответила я. – Она едет другим автобусом.
Как мне было назвать Ларису? Работодательницей? Мы с ней договорились, что я никому не сообщаю, что намерена собирать материал для «Очаровательной сплетницы». Для «подруги» она не очень подходила из-за нашей разницы в возрасте. Родственницей тоже не назовешь – а вдруг встретим знакомых? С чего это вдруг мы породнились? Хотя опосредованно, через Владимира Станиславовича…
1
Чаршаф – род чадры – длинное черное покрывало, закрывающее голову, часть лица и скрывающее очертания фигуры. Паранджа – халат с ложными рукавами, покрывающий женщину с головой. Носится с чачваном – черной густой сеткой из конского волоса, закрывающей лицо. (Прим. автора.)