Страница 2 из 19
Зато здесь участь всех ровна:
Жить каждый день– как на пороге.
Здесь не ухожен темный лес:
Стволы стоят излишне густо,
Видна им только часть небес,
А в этой чаще много мест,
Где хлам лесной и просто мусор.
Но рядом –
Там, где есть простор
Больших полей, далёких гор,
Где туч высокая тревога, –
Растут,
Хвоей касаясь Бога,
Поодиночке, и стройны,
Соседям не подчинены,
Встречая мир великим ростом –
Непозволительные сосны.
Русская идея
Два Рима пали, пал и третий Рим,
Мы на камнях его стоим...
Идея наша – быть другими,
Чем Запад, чем Восток.
Мы не последуем за ними,
А встанем – поперек.
У нас нешуточные страсти,
Но зряшный маскарад:
Заёмный макияж не скрасит
Наш азиатский взгляд.
Мы – избалованные степью,
Мы в вечной сече с ней;
То чтим святое благочестье,
То волю, то царей.
Сильны мы истинною верой,
Хоть и менялась та.
Мы все в душе – пенсионеры,
Святая простота.
Мы – активисты, безусловно,
Хотя нам труд – не брат;
У нас в начале дела – слово,
И слово – результат.
Учились мы когда-то бурно,
Гребли аж на мели,
И мысль чужую до абсурда
Успешно довели.
Вернуть мы мнили римский полдень,
Однако наш закон
Не различает храм Господний
И новый Вавилон.
Мы с филофеевой задумкой –
Москва есть пуп Земли –
И долго двигались, и шумно,
Но, кажется, – пришли.
Своей душою не владея,
Мы с миром прочим не в ладу...
Растить ли русскую идею
На москворецком льду?
...Не лучше ли умерить прыть,
Коль Риму новому не быть?
Свиток
Завтра всё изменится круто:
Мы попятимся быстро назад,
И глядишь – залпы наших орудий
Вновь победу в войне возвестят.
А затем одинокая пушка,
Грохнув силой военно-морской,
Возвестит окончание путча,
Но настанет не вечный покой.
Царь воссядет опять на престоле
И простит непутевый народ,
Но, конечно, излишнюю волю
У народа назад заберет.
Вслед за нами весь мир бородатый
Дружно спросит: «Нам тоже туда?»
И закроются пар, ток и атом,
Оставляя нас навсегда.
А за ними – приборы для быта
Пропадут, как печатный станок.
Вспомнив всё, что было забыто,
Мы опять забудем урок.
Сквозь мерцание дружб и раздоров,
Сквозь сплетение правды и лжи –
Всё резвей наша задняя скорость
На исходные рубежи.
Вот уже и татаро-монголы
Отступают в родимый улус.
Пронесут нас всемирные волны,
Как с разбитого судна груз.
Мы пройдем, воздвигая преграды,
Те, что раньше разрушили в прах.
Вознесутся Рим и Эллада
На когда-то почивших камнях.
Вновь философ какой-то старинный
Нам задаст безответный вопрос,
А в пустыне, за морем срединным,
Нас ещё раз покинет Христос.
Те, что жили когда-то, – проснутся,
Но опять не наступит покой.
Мир готов до предела свернуться,
Как папирусный свиток сухой.
Ну, а дальше, тупея сердечно,
Упрощая мысли и речь,
Будем зябнуть в шкурах наплечных
Да костры отопления жечь.
И когда в мироздании раннем,
Завершая великий отход,
Мы совсем уже голыми станем,
Бог-отец нас к себе приберет.
* * *
В наших дебрях чинных
У Оки-реки
Всё живет община
Бабушки Яги.
Эту смесь нечистых
Длинновласых сил
Русский черт речистый
Раньше наплодил.
Ряжены, как прежде,
Дети старины:
Правый край одежды –
С левой стороны.
Все живут оседло
Много лет подряд,
Нам почти безвредны,
Но слегка шалят.
Мы от всех нечистых
Береглись крестом,
Реже – здравым смыслом
И всегда – постом.
А теперь забила
Их людская власть.
Как бы этой силе
Вовсе не пропасть.
Не боюсь я леших
И нечистых жен:
Ключ-травою здешней
Я вооружен.
Понимаю ясно
Задорожный крик
Леших безопасных
И хмельных шишиг.
Я их не тревожу,
Матом не браню,
Ихние все рожи
Знаю, как свою.
Беспокоить жалко
Рать нечистых сил:
Леших и русалок
Я всегда любил.
С детства душу лечат,
Если позову;
Мне находит нечисть
Улыбнись-траву.
Эх, еще послужат
Эти силы нам.
Русь, родная, слушай:
Наши корни – там.
* * *
Там, где реки текут полноводные,
холодные, холодные,
Где немного людей, но полно птичьих стай,
Мы там жили простыми заботами,
свободные, свободные,
Там любили друг друга и весь этот край.
Жили трудно, но были упорны мы,
гордые, гордые,
Сами думали править своею судьбой.
Сами тропы проделали торные
скоро мы, скоро мы,
На вечерней заре возвращались домой.
Было мало там соли и колоса,
золота, золота,
Но зато много леса и вольных зверей.
Мы не знали душевного холода
смолоду, смолоду,
Были рады встречать незнакомых гостей.
Мы простые законы старинные
приняли, приняли –
Никогда не валялись в ногах и в пыли,
Пели славу лишь небу единому,
синему-синему,
А людей не боялись и честь берегли.
Забывать те приметы и радости
надо ли, надо ли?
Наше время сверкнуло, как солнечный блик.
С неба звезды огромные падали,
падали, падали,
На земле, не смолкая, струился родник.
Там, где реки текут полноводные
холодные, холодные,
Где мы были когда-то, а может, – и нет,
Мы там жили простыми заботами,
свободные, свободные,