Дежурное происшествие

— Нет, теперь уж я вам все скажу! — Марина Валерьевна не собиралась останавливаться.

— Слушаю вас. — Вера Васильевна всем своим видом демонстрировала пристальное внимание и из последних сил скрывала готовое прорваться раздражение.

— Да вы издеваетесь надо мной! — Марина Валерьевна пошла вразнос.

— Мне кажется, все наоборот. — Терпение у заведующей закончилось. — Вы, вместо того чтобы приступить к своим обязанностям, продолжаете мне грубить. Кстати, субординацию еще никто не отменял.

— Вы…

— Так, Марина Валерьевна. Идите, пожалуйста, в ординаторскую. И предупредите Алексея Максимовича, чтобы он тоже подготовился к обходу.

Марина Валерьевна растеряла весь свой запал и резко вышла из кабинета.

В ординаторской копошился ее коллега, вечно хмурый Алексей Максимович. Впрочем, Алексей Максимович был старше всего на несколько лет, они могли бы называть друг друга по именам, даже дружить, но Алексей Максимович пресекал любые дружеские проявления, даже чай пить вместе не соглашался.

Марина не сомневалась — он в курсе ее личной жизни, активно ее осуждает, поэтому и не хочет нормально общаться. Вот и сейчас он явно заметил расстроенное лицо коллеги, но даже не спросил, в чем дело.

Марина несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и сдавленно сообщила:

— Алексей Максимович, Вера Васильевна просила к обходу подготовиться.

— Чего к нему готовиться-то?

— Не знаю, — немедленно разозлилась Марина. — Мое дело передать.

— Спасибо. — Алексей Максимович для порядка переложил стопку историй болезни с одного края стола на другой.

На пороге ординаторской возникла Вера Васильевна.

— Готовы, доктора? — спросила она совершенно спокойно, как будто не было с утра ни малейших неприятностей.

Алексей Максимович произнес что-то невразумительное. Марина только кивнула.

— Что ж, с кого начнем?

— Давайте с меня. Раньше сядешь, раньше… — предложил Алексей Максимович.

Вера Васильевна хотела было пошутить, что кавалеры должны пропускать дам, но Алексей Максимович и Марина Валерьевна вечно выглядели такими недовольными, что шутить с ними было как-то… неуместно, почти неприлично. И вообще с этой парочкой Вера Васильевна постоянно чувствовала себя некомфортно.

Казалось бы, она заведующая отделением, их начальница. Молодые люди, по идее, ей подчиняются. Но Вере Васильевне хотелось работать вместе, а они в этом совершенно не нуждались. Отношения сводились к чисто формальным. Вот и сейчас никакой заинтересованности молодые люди не проявляли. А ведь считать их серьезными докторами ой как рано. Вера Васильевна хотела вздохнуть, но и от этого воздержалась.

— Что ж, Алексей Максимович, докладывайте.

Заведующая отделением предпочитала обсуждать истории болезни в ординаторской. Виновата в этом была Марина Валерьевна. На самом первом их совместном обходе Марина Валерьевна очень старалась. В палате она громко начала излагать историю болезни своего пациента:

— Больной Непомнящих, жалобы на боли в области грудной клетки, кашель, недержание мочи и стула.

— Ничего себе! — откомментировал сосед покрасневшего мужика.

Вера Васильевна выразительно посмотрела на Марину Валерьевну, но та решила, что заведующая одобряет ее доклад, и заспешила:

— Особенно вышеназванные симптомы проявляются…

— Так, достаточно, — резко прервала Вера Васильевна. Но было поздно. Ухмыляющиеся мужики, которые прекрасно слышали доктора, переглядывались и перешептывались. Несчастный Непомнящих готов был провалиться сквозь землю. — Продолжим в коридоре.

Марина Валерьевна с недоумением смотрела на начальницу, ожидая похвалы за тщательно собранный анамнез.

Вера Васильевна немедленно провела беседу о медицинской этике и врачебной тайне, но, еще до того, как она закончила неприятный разговор, Непомнящих пришел выписываться.

Вера Васильевна не была уверена, что Марина Валерьевна сделала надлежащие выводы. Поэтому, заботясь о нервах пациентов, да и своих собственных, предложила докладывать всю важную информацию в ординаторской. Правда, во время обхода для этого то и дело приходилось возвращаться, но зато больные больше не выписывались, напуганные грубым вмешательством в свою личную жизнь.

Алексей Максимович излагал информацию достаточно четко, Вера Васильевна бегло проглядывала записи об исследованиях. Марина Валерьевна скучающе смотрела в окно.

— Марина Валерьевна, как вы думаете, с кем еще хорошо бы проконсультировать Воронова? — попыталась Вера Васильевна вовлечь молодую докторшу в процесс обсуждения.

Алексей Максимович поднял глаза к небу. С некоторых пор его искренне раздражали молодые женщины.

— Мне кажется, уже все сделано, — равнодушно пожала плечами Марина Валерьевна.

— Я думаю, все-таки хорошо бы еще эндокринологу показать, — сообразил Алексей Максимович.

— Хорошо, — одобрила Вера Васильевна. — Что ж, пойдемте, доктора.

В палате Алексей Максимович называл фамилию больного, Вера Васильевна уточняла жалобы, иногда задавала еще какие-нибудь вопросы. Все, что казалось важным, Алексей Максимович помечал в блокноте.

С его пациентами разобрались довольно быстро. Настала очередь Марины Валерьевны.

Вера Васильевна изо всех сил старалась не делать замечаний. К несчастью, Марина Валерьевна не отличалась внимательностью.

— Марина Валерьевна, — уже через пару минут обреченно спросила Вера Васильевна, — у вас Дятлов лежит почти десять дней. А рентген легких где? И общий анализ крови?

Марина Валерьевна быстро пролистала историю болезни.

— Тут нет почему-то, — с претензией сообщила она заведующей.

— А вы назначали?

— Да, конечно.

— Позвольте!

Вера Васильевна внимательно посмотрела назначения. Конечно, анализ крови и рентген назначены не были.

— Здесь нет этих назначений, — устало констатировала она.

— Ну и что? — Марина Валерьевна не чувствовала себя виноватой ни на минуту. — Все сестры знают, что при поступлении эти обследования нужно делать!

— Мне казалось, что это знают все врачи. А сестры выполняют их назначения.

Марина Валерьевна всем своим видом продемонстрировала несогласие. Алексей Максимович пробормотал что-то неразборчивое.

Вера Васильевна решила не продолжать дискуссию. Но в следующей истории болезни обнаружилось несколько не менее глупых ляпов, дальше еще и еще.

При этом Марина Валерьевна всячески показывала начальнице, что к ней, молодому, но тем не менее способному, квалифицированному доктору, придираются совершенно несправедливо. Просто из-за молодости, внешности и таланта.

Когда пошли по палатам, красавица ухитрилась перепутать фамилии больных. Пациенты по-школьному хихикали и переглядывались.

Марина Валерьевна, кажется, считала, что все окружающие падают от ее неземной красоты. В общем, к концу обхода Вера Васильевна устала и окончательно разъярилась:

— Алексей Максимович, спасибо. Марина Валерьевна, пройдите, пожалуйста, ко мне в кабинет.

Вера Васильевна больше не надеялась избежать конфликтной ситуации, поэтому к ней вернулось спокойствие.

В кабинете Вера Васильевна предложила Марине Валерьевне присесть, немного помолчала, собираясь с мыслями.

— Марина Валерьевна, вы уверены, что медицина — это ваше призвание? — наконец спросила она как можно мягче.

Марина Валерьевна тоскливо посмотрела на заведующую. И вдруг ответила совершенно честно:

— Не знаю.

— Мне кажется, вам совсем не нравится наша рутина. — Вера Васильевна удержалась от вздоха.

— Не нравится, — понурилась Марина Валерьевна. — Тут у вас одни старушки, алкоголики какие-то.

— Так, может, вам просто поменять работу? Например, в фармфирму устроиться? — Вера Васильевна увидела свет в конце тоннеля.

— Там такие требования… — протянула Марина. — И тоже скучно.

Разговор зашел в тупик. Но Вера Васильевна не хотела сдаваться:

— А если вам посоветоваться с кем-нибудь… более опытным? Старшим товарищем? Может, он придумает что-нибудь.