Страница 12 из 12
7
Мое внезапное появление никого не удивило. А некого было удивлять. Телевизор, похоже, развлекал только самого себя. Едва ли единственный экс-зритель Ренат мог помочь популярной музыкальной группе найти ответ на мучающий каждого из певцов вопрос – то ли это ветерок его губы тронул, то ли еще что… Ренат, похрапывая, спал. Не важно, что головой в тарелке, зато крепко и один, то есть не изменяя жене. И также не важно, что ошметки съестного частично вылетели на скатерть. Довольно противно, конечно, но ведь мне с ним за одним столом не спать… В смысле, не сидеть. Очухается и все за собой подлижет, не сходя с места.
Я натянула шлепки, решив пройти на кухню. Компания Рената с телевизором меня совершенно не устраивала. Устраивало быстренько отужинать, ну, или позавтракать. Кто-то остановил маятник часов, устав от их хриплого вещания каждые полчаса. Мне, собственно говоря, не важно, как обозвать трапезу, главное, что проведу ее в своем тесном коллективе, то бишь наедине с собой. А потом, почувствовав прилив сил и здоровый энтузиазм, отправлюсь поздравлять с Новым годом мужа. Уж я постараюсь найти для него теплые слова, если, конечно, найду его самого. Надеюсь, не в чужой постели… То есть, как «надеюсь»? Я слегка притормозила. Не «надеюсь», а «уверена»!
Едва я вошла в кухню, плотно закрыла за собой дверь и включила свет, как смолк телевизор. Это меня не удивило. Притомился, бедняга. Сколько ж можно развлекать одного-единственного, к тому же бездарного зрителя? Выпив залпом два стакана сока и прислушавшись к своим ощущениям, нашла их положительными. Организм принял «взятку» без возмущения. Немного порадовалась жизни, затем, слепив из того, что было в холодильнике, некое подобие бутерброда, шлепнула это месиво на тарелку, прихватила остатки сока и направилась к выходу, не по-царскому этикету облизывая пальцы. Тащиться за салфетками к столу, служившему огромной подушкой Ренату, не хотелось. Вернусь к себе в ссылку, подкреплюсь и примусь за реализацию плана отмщения бросившим меня родным и близким. Поздравления мужу подождут. Зачем портить себе праздник?
Спокойно перешагнуть порог кухни мне не удалось. Едва я немного приоткрыла дверь, в холле неожиданно погас свет. Я совершенно не испугалась, решив, что Ренату наскучило лежать головой в односпальной тарелке, и он решил устроиться поудобнее. Скорее всего, этот ловелас по собственной инициативе принял ударную дозу «лекарственного средства» и благотворное действие снадобья уже на исходе. Но если оно не до конца у него выветрилось, мне лучше из кухни не показываться. Я торопливо прикрыла дверь, поставила тарелку на столик и выключила свет. Не люблю пьяных и пьяные откровения. Будем считать, что в кухне никого нет и не было. В тот момент я не подумала, что «последний герой» в поисках дополнительной дозы спиртного вполне может затесаться на кухню.
Через пару минут где-то скрипнула дверь, раздался характерный щелчок, свидетельствующий о том, что Ренат вышел на улицу или еще куда… Я плохо ориентируюсь в темноте. Если на улицу – это замечательно. Пусть проветрит мозги.
Я попыталась взять тарелку на ощупь, но неудачно – влезла пальцами в ее содержимое. Ничего! Деньке хуже приходится. Лапы-то шерстяные. Включать свет не стала. Вдруг Ренат вокруг дома бегает? Заметит с улицы освещение, решит, что специально прячусь. В принципе так оно и есть, только зачем это знать кому-то, кроме меня? А чтобы не терять времени зря, с удовольствием принялась за свой бутерброд, запивая его соком. Тащиться с тарелкой и пакетом наверх расхотелось. По пути еще следовало найти мужа.
Снова заскрипела и хлопнула какая-то дверь. Я чуть не подавилась, от неожиданности откусив слишком большой кусок торта, за которым на досуге успела слазить в холодильник: гулять – так гулять! В щели недостаточно плотно закрытой двери показалась полоска света. Раздался шумный топот ног и веселые голоса, среди которых игриво звучал Димкин. Он пытался петь что-то про маленькую елочку, которой холодно зимой. Ему подпевал Борис, одновременно ухитряясь вести собственную партию про «елки-палки, лес густой!». Обоим подвывала Денька.
– Антракт! – загубив песню почти на корню, объявила Наташка. – Кто требует продолжения банкета, прошу заткнуться и проследовать к столу. Напомню, все нормальные люди уже спят. Я из их числа, просто вынужденно подзадержалась с вами. Прогулка отняла последние силы. Денька, у тебя тоже. Будешь моим поводырем. Мы идем спать! И не дай Бог вам переорать телевизор! А он, как все слышат, молчит. Где Славка?
– Кажется, он собирался на лыжах кататься… – В голосе мужа читалось сомнение. – И я с ним… собирался. Кажется…
– В четыре часа ночи?!
– Утра-а-а! Три часа – еще ночь, а четыре – уже утро.
– Ефимов, я знаю, что ты трезвенник. В таком случае, у меня только одно объяснение твоим бредням: ты сделал своей семье оригинальный новогодний подарок – свихнулся. Боря, будь добр, сходи за сыном своего отца…
– Сходил, – покорно отозвался Борис. – Вот он я, дорогая.
– Да что ж все так резко с ума посходили? – Наташка начинала сердиться. – Ирке определенно повезло. Напилась сразу после двенадцати, валяется в свое удовольствие… Или без него, не важно, зато на кровати, даже не осознавая, какое счастье ей привалило. А я, как последняя дура, с вами два часа по лесу шастала.
Дверь скрипнула очередной раз, и я услышала запыхавшийся голос сына:
– Слушайте, там…
– Ничего не желаю слушать. «Там» может быть и замечательно, но я не собираюсь навострять свои лыжи в неурочное время. Так! Все в сборе, я отправляюсь спать. Со стола скоропортящееся лично убирала. Возьмете из холодильника сами. – Привыкшая к порядку подруга прошлепала в каминный зал, и уже оттуда раздался ее звонкий голос:
– Ба! Знакомые все морды! Братцы, тут заснул Ренат. Пьяный полуфабрикат. Господи, стихами заговорила! Странная тема меня вдохновляет.
Толпа притихла. Непонятно зачем. После Наташкиных виршей спящий просто обязан был проснуться. И тут меня, что называется, мороз пробрал. Кто тогда вышел из дома, предварительно выключив свет? Тишину прорезал отчаянный Наташкин визг и последующие причитания. Громко взвыла и залаяла Денька. Борис и Славка пытались утихомирить одну и другую. Я пулей вылетела из кухни и застала в каминном зале следующую картину: голова Рената по-прежнему лежала в тарелке, над ним склонился Димка, пытаясь определить, на каком Ренат свете. Наташка сидела на полу рядом с перевернутым стулом, поджав под себя ноги и, не отрываясь, смотрела на Димкину спину. Время от времени подруга пыталась ухватиться за скатерть, чтобы с ее помощью встать. Борис ритмично шлепал жену по рукам, пресекая эти попытки. Удивило то, что он сам не помог ей подняться. Наверное, решил, что в таком положении она более безопасна. Для всех. Собака испуганно жалась к его ногам.
Мое появление отметил только сын, пробкой застрявший в дверях, мне невольно пришлось его вытолкнуть. Он оглянулся, молча поприветствовал меня кивком, взял с моей тарелки надкусанный кусок торта и, не раздумывая, предложил его Наталье Николаевне. Наташка отвлеклась от скатерти и Димкиной спины, сосредоточенно посмотрела на торт, протянула к нему руку, но тут же испуганно отдернула. Славка пожал плечами и собрался отправить кусок в рот.
– «Скорую», милицию, быстро!!! – проорал Димка, и Славка, шмякнув торт на стол, вместе с Борисом моментально вылетел из комнаты. Следом поскакала Денька. Наташка мигом пришла в себя и вскочила без помощи скатерти. Но тут же плюхнулась на кресло и, горестно качая головой, произнесла:
– Я была не права. Не все скоропортящееся убрали со стола. Но тогда трупа еще не было. Он пришел позднее. Это я точно помню. Иначе бы заметила.
– Здесь нет скоропортящихся трупов! – отрезал Димка. – Человек потерял сознание.
– Разве ж это человек? – простонала Наташка. – Упиться до потери сознания, а?! Да я чуть коньки со страху не откинула. Думала, еще один кандидат в привидения.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.