Принуждение к Игре

Уже обматывая гранаты скотчем, я понял, я не дурак – я тупезень. На хрена мне этот люк, если я могу воронку на колесо применить? На хрена все усложнять? Я сегодня прямо рекорды по тупости бью.

Самым сложным оказалось прикрепить гранаты на вращающееся колесо, так чтобы они были рядом, и чтобы их не сбросило о кожух. Как только последняя граната заняла свое место, я побежал по диагонали, молясь, чтобы леску не заклинило, и не произошел самоподрыв. За две секунды до окончания действия воронки, я уже прятался за другим колесом. Взрыв, и сухопутный крейсер встал, просев на одну сторону. Выглянув из своего укрытия, увидел, что заминированное мною заднее правое колесо изрядно покорежено. Даже усиленный воронкой взрыв, не смог его разрушить.

– Ден, предупреди всех. Сейчас ремонтники полезут.

– Ок, – раздалось из переговорника.

Нет, явно приз за тупость мне сегодня гарантирован. Ремонтники полезли, только полезли они через обнаруженный люк, я об этом даже не подумал. Видел же люк, а то, что для осмотра повреждений из него полезут, не догадался. Правильно же, зачем им выходить из‑под защиты щита, и рисковать. А так они и ремонт провести могут, и щит применять. Хотя как они собираются ремонтировать такой кусок железа, не запаску же ставить, в конце концов?

Запаску ставить никто не собирался, все оказалось гораздо проще. Вот с чего я решил, что если у нас есть поход автоген, в лице гоблина, такая же мысль не придет другим в голову?

Прячась за колесом, я наблюдал картину ремонта. Маг огня грел погнутый металл, а гном и тролль, работая молотами, возвращали ему первоначальную форму. Маг воды стоял рядом, какой он расы я не понял, явно не человек, готовый в любой момент остудить нагретое железо. А в это время еще два игрока раскатывали по земле резиновый желоб и смазывали его каким‑то составом, запасливые гады, продуманные.

– Ну и где твои ремонтники? – от неожиданности я чуть не подпрыгнул, – тут только один асасин появился. Воронку осматривал, его конечно срезали, но может там еще шарит кто.

Асасины это плохо, а я даже не заметил, как он выскочил. Надо быть осторожнее, хотя если меня еще не нашли, значит он один выходил.

– Да тут ремонтники, ремонтируют.

– Мы их не видим.

– Люк в днище, из него вышли.

– Понятно, зря значит время потеряли, на их ремонте.

– Значит зря. Хотя, – гремлин я в конце концов или нет, – Ден подберете меня на контрольной.

– Ты что опять придумал?

– Ничего не придумал. Буду роль отыгрывать. Все конец связи, жди взрыв.

Пользуясь тем, что в мою сторону никто не смотрел, применил «двери сумрака» и обнажив кинжалы… А черт, я же их обратно не переделал. И времени нет, значит пойдем громко!

Кавабунга, мать ее! В руки слонобои, рывок к открытому люку. Резиновые ноги и я внутри. И тут же попадаю в поле зрение охранника, инвиз спадает. Охранник тянет меч и открывает рот для крика. Двойной выстрел – один готов. Внутри «Банхаммер» был под стать своим внешним размерам. Лево‑право? Раздались крики ремонтников, а в коридоре шаги. Прыжок, вторыми руками цепляюсь за какую‑то трубку и дуплет в раскосого игрока. Китаец, монгол? Не важно, я с такой расой пока не сталкивался, и ближе знакомиться пока не собираюсь. Лестница на верх, нет дальше, поворот, звук бега сзади, кувырок, стреляю из положения лежа на спине, попал! Барабаны пусты, Грета в руки, вторые руки перезаряжают один из столов.

Дверь, «глаз гремлина» на трубу – мне сюда, машинный зал. Пусто, только мерно работает исполинский двигатель на холостом ходу. Пока не начался откат на глазе, изучаю устройство. Так огненный, водяной, огненный, водяной, еще три пары, еще две, да сколько их тут! А это что турбина? Так, вентиль, вентиль, еще вентиль, ага сброс пара.

Кто‑то несется по коридору. Заблокировать дверь, а чем? Ни трубы, ни лома. Грета! Рукоять молота просунутая через дверную ручку заходит за какую‑то трубу, и на мертво блокирует дверь.

Несколько минут есть, думай голова, думай. Черт, полцарства за гранату! Бешенный стук сердца, в голове бардак, а в руках гаечный ключ из наручей. Еще не до конца осознав, что делаю, отсоединил сброс пара из рубки. Так, теперь перевод мощности на ручное, вместо ключа крестовая. Смена насадки и к блоку предохранителей. Дверь краснеет, ну да петли‑то с моей стороны, и по ней работают молотобойцы. Время, время, это на хер, это замкнуть, а вот это интересно. Предохранитель на предохранитель? Параноики! Готово, последние повороты ключа и… Эх, сейчас бы закурить.

Получен критический урон не совместимый с жизнью. Минимальное расчетное время до возрождения 20 минут. Желаете выйти из игры (система сигнализации будет включена автоматически) или перейти в режим наблюдения?

На фиг, я жрать, сать, а спать нельзя.

Фиксаторы со встроенными датчики спрятались, и лепестки, они же крышка, разошлись. И я побежал в туалет. Двадцать минут это так много и так мало. Уже в туалете прикурил и направился на кухню. Четыре куска хлеба, чуть больше полбатона, и восемь кусков колбасы, соответствующей толщины, приятно радовали глаз. Пискнула кофемашина, и на разделочную доску добавилась кружка свежего кофе, щекоча ноздри своим ароматом. Еще одно движение ножа и кусок вареной колбасы отправился в рот.

Жуя, вернулся в комнату, и, поставив разделочную доску на табуретку включил телевизор. «Капсулу» складывать не стал, смысл, если уже через десять минут обратно в вирт. Пробегая по специально настроенным под гонку каналам, нашел тот, где крупным планом показывали события на интересующем меня участке.

Пробки уже не было, было состязание моторов. Каждый выжимал из движков все что можно, желая наверстать потерянное время. Местами велась стрельба, но какая‑то вялая. Оборонительная, даже скорее отпугивающая. Никто не хотел подставляться и сойти.

Впереди корпус к корпусу неслись самоходный дуб и наш бывший сосед справа. Это была классическая паровозка, напоминавшая ГАЗ‑63 с кунгом. Сходство усиливалось тем, что труба дымохода выводилась наружу там, где у кунга труба буржуйки. Наш желтый гобломобиль наступал им на пятки.

Неплохо скоро ущелье кончится и тогда Денис их обойдет. Дожевывая третий бутерброд, нашел статистику, мы пока были шестыми, весьма неплохо, но не хорошо. Следующий этап будет последним, а где‑то впереди еще три участника. И судя по времени отрыв у них приличный, чертов «Банхаммер».

«Кровь моя горяча, моя воля сильна, я отважен и молод!» – запел мобильник. Я нажал кнопку ответить, и сигнал автоматически передался на телевизор, в углу появилась изображение Вадима.

– Доров, че хочу?

– Доров маньячело, – задорно ответил он, – ты зачем «Банхаммер» из игры вывел?

– Мешал проехать. А ты что на него поставил? Не ожидал, а еще друг называется.

– Не я то, на тебя ставил. А вот начальник на это чуду‑юду. Теперь вот дуется.

– Так он все равно бы не выиграл, слишком медлительный.

– Так он ставил на то, что он без единой смерти до финиша доедет, а тут ты.

– Ну извини, может шефу мои сожаления передать.

– Да ладно, он как твой забег увидел, все понял и бутылку коньяка выставил.

В это время в гонке произошли изменения. Не дожидаясь конца ущелья, Денис пошел на обгон. Каменный лаз делал поворот, и мои ребята применили отработанный маневр. Земля у внешней стены поворота вспучилась и паровозка, взлетев на стену, обошла конкурентов.

– Класс! – воскликнул я, – а как он видел, там же ни одного журналиста не было.

– Ну, ты же у нас по административке проходишь.

– Так я же выкупился.

– Ты‑то выкупился, а нас только на следующей неделе от наблюдения за тобой отключат.

– Да? И как вы мои глазами что‑ли смотрите?

– Может твоими, а можем со стороны. Что правильно оценить действия поднадзорного. Ты мне кстати должен, твое дело чуть на пересмотр не ушло, еле отмазал.

– А что я сделал‑то? – я начал вспоминать, где, а главное в чем, мог в игре накосячить.