Принуждение к Игре

– Это была проверка?

– Да.

– Работать ради искусства? Нет спасибо, мучить безвинных, да и винных тоже, мне не привлекает.

– И эту проверку ты прошел.

– Я же сказал – мне это не интересно.

– А ты подумай. В течении трех дней буду ждать от тебя ответа, – на планшетке мелькнул огонек, свидетельствующий что на карте появилась новая метка.

К Ментишу я опоздал на два часа – увлекся работой в мастерских. Гоблин выглядел как выжатый лимон, и набросился на меня с обвинениями. Оказывается наложенное на него проклятье, блокировало вызов духов, и теперь, после снятия, Ментеру принялся с энтузиазмом обучать внука. Утром они договорились, что заниматься будут до моего прихода, а я опоздал. Но увидев причину моего опоздания, гоблин перестал дуться и позвал деда, дабы он тоже взглянул на дело рук моих, и закончил мое начинание.

Результат работы мне и самому нравился. Да и повезло – кузнец за отдельную плату выделил мне в помощь двух своих подмастерьев. Сами лезвия остались без изменений, а вот рукояти были изменены полностью. Старая кожа обмоток была удалена, набалдашники спилены, а обнажившейся сердцевине придали правильную цилиндрическую форму. У самых лезвий, встало по двухлепестковому вентилю‑ синий и красный. Для чего? Все просто – для усиления, так как дальше шли, распиленные вдоль, латунные разветвители, без распила посадить их не удавалось. Эти разветвители образовывали крестовину кинжалов, вот чтобы они не раскололись по спайке и потребовались вентили у лезвий. В теле крестовин прятались съемные отверточные насадки разного калибра, от обычной до часовой, всего по три с каждой стороны.

Длина каждой насадки составляла шесть сантиметров, и на тыльной стороне у них было по два лепестка, в миллиметр толщиной в три шириной и шесть длиной. Лепестки эти потом вставлялись в рукоятку и фиксировались на ней специальной головкой. За лепестками было по полсантиметра резьбы которой насадки крепились в теле крестовин. Сверху н них одевалась специальная крышка с отверстиями, чтобы она не слетела – она фиксировалась, при помощи зажимов, как на пятидесятилитровых бидонах. В итоге с боков крестовины на сантиметр торчали головки отверток – и вытащить нужную несложно и потерять нельзя.

Рукоять кинжала также служила ручкой отвертки и надевалась на сердцевину рукояти. При этом она фиксировалась насадкой входившей в пазы на верхней части разветвителя. И дополнительно сверху навинчивался еще один двухлепестковый вентиль с контрагайкой, также выполнявший роль набалдашника и защищавший руку – теперь кинжалы можно использовать в качестве клина, не боясь попасть по пальцам.

Диаметр сердцевины совпадал с диаметром насадок. То есть можно было снять рукоятку, вставить в нее насадку и получалась нормальная отвертка. Именно поэтому насадки сделали такими длинными – не люблю я эти коротыши, сколько раз в реале мучился с ними, особенно когда на магнитах, вечно выпадают, и как на зло в самых трудных местах. А прототипом послужила дедовская сборная отвертка – у него как раз длинные насадки с цанговым соединением, еще прадед на автобазе скоммуниздил.

Долго думал, куда присобачить зажимающию головку для насадок и удлинители. Знаете, как бывает: вот он винт, рядышком, а хрен достанешь – какого‑то сантиметра не хватает, и мучаешься, и мучаешься, и тянешься, и тянешься, всю руку исцарапаешь пока доберешься, вот и решил сконструировать удлинители. В качестве удлинителей выступали две пятнадцатисантиметровые трубки переменного диаметра. На тонкой части были лепестки для вставки в ручку, а на толстой прорези для таких же лепестков на насадках. На толстую часть удлинителя была нанесена резьба на всю длину, и в походном состоянии с двух сторон на нее навинчивались две зажимающие головки. Эти удлинители никак не ложились в концепцию кинжала – в итоге засунул их, как заправский горец патроны, в петли на правой руке выше локтя, толстой частью в петлю. И рукой двигать не мешают и не потеряются.

В итоге отвертка собиралась из кинжала за минуту, а максимальная длина была тридцать три сантиметра, без учета ручки – на три сантиметра длине лезвий кинжалов.

В принципе ничего сложного в переделке кинжалов не было, но вот количество мелкой работы было проделана целая куча. Одной только резьбы было нарезано столько, что даже считать страшно, и ведь это все в ручную, и если бы не подмастерья я бы дня два ковырялся.

– Хм, интересно, – хмыкнул Ментеру оценивая дело рук моих, – ты меня в очередной раз удивил.

– Рад вас радовать, – мое лицо светилось довольством. Ведь кроме самих кинжалоотверток я получил плюс два к механике, плюс один к ремонтнику и плюс два к карману без языка.

– Чую в них силу воды, – ну да, большая часть запчатей на рукоятях были из водопроводного арсенала, странно было бы таким образом в них силу огня внести, – они как братья близнецы, но разные.

– А в чем разница?

– Сам не ведаешь что творишь? – брови шамана взлетели вверх, – мало того что один посвятил холоду, а второй теплу, так еще и по шесть усилений установил, – и указал на торчащие головки отверток. По странному стечению обстоятельств все крестовые насадки были на кинжале с красными вентилями, а прямые на синем.

– Что тут у вас? – а вот и Йогиль пришел.

– Да вот, смотри, что твой ученик сделал, – и гоблин протянул мои кинжалы мастеру.

– Интересно. И что теперь? – Йогиль вернул кинжалы мне.

– Способность ему я вчера открыл, теперь надо научить ею пользоваться. Вот на своих кинжалах пусть и учиться. На своем творение учиться легче.

– Тогда не спеши. Мне подумать надо.

– О чем дружище?

– Да я вчера его с дуру учеником назвал, а до этого говорил, что учить буду только после того, как он мое поручение выполнит. Теперь вот гадаю, как оба своих слова не нарушить.

– А что за просьба? – заинтересовался Ментеру.

– Хм, – смутился Йогиль, – да так мелочь, семейное дело. – как мастер точно определение подобрал, чистое семейное дело внучков ему настрогать.

– А он совсем твое поручение не выполнил? – не унимался шаман, – даже частично?

– На треть можно сказать выполнил.

– Ну тогда в чем проблема? Дай ему выбрать что‑то одно из трех, – как‑то хитро улыбнулся Мантеру.

– А ты прав старый друг, – лицо Йогиля разгладилось, и с улыбкой повернулся ко мне. – Выбирай либо новое умение, либо заклинание для твоих кинжалов, либо проведение второй инициации.

– А что за умение? – вот же старый черт, я все хочу!

– Резиновые ноги! Видел, как я в таверне прыгал? – и что тут выбрать, про заклинание даже спрашивать не буду, и так душа на части разрывается.

– Выбирай умение! – вмешался в мой мыслительный процесс шаман.

– Почему?

– Просто поверь старому гоблину! – и улыбается, так загадочно‑загадочно.

А была, не была: «Я выбираю умение!», – интересно что этот старый гоблин задумал.

– Ты выбрал! – и Йогиль повернулся к гоблину, – а ты что задумал? Что за подсказки?

– Учи давай! А еще внука погоняю.

– НЕЕТ! – Ментиш про которого казалась забыли все, забился головой об землю, – Оставь меня старый садист!

– Бери бубен, лентяй!

Умение «резиновые ноги» оказалась не такая сложная в осваивании как вторые руки, но попотеть пришлось. Казалось бы чего сложного в этом увеличении прыгучести? Ну увеличивает она прыжок в высоту на десять сантиметров, а в длину на тридцать за уровень, мелочь к чему приноравливаться. В обычном состоянии я могу подпрыгнуть на полметра, или на метр в состоянии стресса и с разбега, как тогда с крысолюком, а с ней всего на десять сантиметров выше. А теперь представьте каким мячиком я скакал после того как поднял, при помощи Йогиля, это умение до пяти. С места прыгал на три с половиной метра в длину, не напрягаясь, а в высоту на полтора – это же мой рост в игре, да с таким умением можно спокойно через машины перепрыгивать. И что весьма приятно уже на пятом уровне эта способность длилась четыре секунды.

Самым интересным было отрабатывать это умение в помещении. Набил, конечно, себе пару шишек, пока научился вовремя перегруппировываться. А один раз даже башкой в пол впечатался, как шею не свернул – не знаю. А как все получилось: врубил ноги, прыжок на стену, от стены на потолок и от потолка в пол, а Йогиль, зараза, жрал.