По дороге к смерти

– Не сейчас.

– Ну а я хочу. – Рэнди с довольным видом принялся за еду. С набитым ртом он произнес: – Кстати, о девочках: как они там, во Вьетнаме?

– Ты туда не поедешь, так что тебе за дело? – отрезал Гарри.

Рэнди взглянул на него, впился зубами в хлеб, почавкал, потом поинтересовался:

– Они этим занимаются как все или как-нибудь по-другому могут?

– Ты туда не поедешь, что тебе за дело? – повторил Гарри, не отводя глаз от освещенной фарами дороги перед собой.

Рэнди состроил гримасу:

– Прости. Да… что мне за дело? – Он швырнул цыплячью кость в окно и занялся внушительным куском грудки.

Гарри с тоской подумал о вьетнамке, оставшейся в Сайгоне. Когда бы он ни возвращался с линии фронта, она ждала его. Жила она на сомнительные доходы, продавая закуски на углу улицы. Он всегда поражался, как ей удается нести мангал и всевозможные миски на бамбуковой палке через плечо. В своей розовой одежде она всегда напоминала ему красивую бабочку, но потом он узнал, какой она была стойкой и сильной.

Она стала для него самой большой драгоценностью этих трех невыносимых лет, – мысль о ней поддерживала его в черной страшной тьме ночей. Она олицетворяла для него нежность, интерес, любовь, и, когда ее и всех остальных разорвала на куски бомба Вьетконга, Гарри не стал искать другую женщину и не мог заставить себя говорить о вьетнамках ни со своими однополчанами, ни с парнями типа Рэнди – с теми, кто видел этих девушек только на картинках и думал о них только как о партнершах в постели. Любые подобные намеки заставляли его мрачнеть. Его девушка, такая прекрасная, такая надежная, всегда ждавшая его, олицетворяла для Гарри всех женщин Вьетнама: оскорбить любую из них значило оскорбить ее.

В боковом зеркальце он увидел примерно в полумиле позади свет фар и перестал так сильно жать на педаль. Предельная скорость для этого шоссе была шестьдесят миль в час, а машина, идущая сзади, могла быть и полицейской. Не надо зря рисковать.

Рэнди, заметив, что скорость упала, вопросительно взглянул на него.

– Сзади машина, – объяснил Гарри. Он опять посмотрел в зеркало. Машина шла с той же скоростью, что и он, оставаясь в полумиле позади.

– Все копы в постельках, – заметил Рэнди. – Я знаю эту дорогу. Никогда здесь копа не видел после одиннадцати.

– Все равно, шестьдесят – достаточно много.

Рэнди закурил и ссутулился.

– Ты уверен, что не хочешь есть? Я могу сам повести машину.

– Нет пока.

– Не отказался бы от чашки хорошего крепкого кофе.

– Вот это по мне.

– Минут через пятнадцать доедем до того ночного бара – я тебе о нем рассказывал. У них там хороший кофе. Остановимся. У нас это и пяти минут не займет. Может, и куколка чашечку выпьет.

– Она сказала, чтобы мы ее не будили, пока не приедем в Майами, – напомнил Гарри. – Если хочет спать, пусть спит.

– Ты ее разглядел?

– Не лучше, чем ты.

– Она может оказаться – самый смак.

– Тебе-то что, ненормальный?

Рэнди засмеялся:

– Вот что здорово у Соло. Там куколок полным-полно. У тебя как у спасателя их будет столько, сколько сам выдержишь. Вот мне неудобно этим заниматься, я работаю в баре. Возможностей нет, которые будут у тебя. Соло дает объявления об уроках плаванья, и заниматься этим будешь ты. Слушай! Какая это была бы работа – как раз для меня! Обнимать пышную крошку в море – вот что я называю хорошо жить.

– Ты еще совсем ребенок, а? – дружески усмехнулся Гарри.

– А что в этом плохого?

– Ничего. Может, я тебе и завидую.

– Ну! Говоришь так, будто ты мой отец. Не хочешь же ты сказать, что девушки тебя не интересуют?

Гарри подумал о своей жене, лежащей в ванне с перерезанными венами. Подумал о Наан, кровавым месивом растекшейся по кирпичной стене. О других женщинах тоже больно было думать. Он не мог вспомнить ни одной, мысль о которой могла бы доставить ему радость.

– Не хотел бы я быть твоим отцом, – уклонился он от ответа.

Рэнди засмеялся и принялся за пончик.

– Раз уж мы говорим о девочках, – пробубнил он с полным ртом, – я покажу тебе фотографию Нины.

Гарри бросил взгляд на боковое зеркальце. Судя по огням, машина, идущая сзади, так и держалась на расстоянии в полмили.

– Нины?

– Да… дочери Соло. Может, сначала лучше рассказать о Соло. Двадцать лет назад он был лучшим взломщиком сейфов. Не было сейфа, который бы он захотел и не смог открыть. В конце концов копы с ним справились, и он загремел на пятнадцать лет. Пока он отбывал срок, родилась Нина, а миссис Соло умерла. Выйдя на свободу, он решил уйти от дел и открыл этот ресторан в Парадиз-Сити. Он все еще считается лучшим медвежатником, и время от времени ему предлагают завершить отдых, но его ничто не собьет с пути истинного. Дела у него идут нормально: честный доход, и есть Нина. – Рэнди замолчал, порылся в почти пустом свертке и обнаружил второй пончик. – Будь с Соло осторожен. Ему хоть за пятьдесят, но, если надо, он может быть грубым, подлым и жестоким человеком. Он сам вышибала у себя в заведении, и, когда пьянчужка нарывается на неприятности, Соло с ним разбирается. Я видел, как Соло отшил трех сопляков, слишком близко подкативших к Нине, – эти трое попали в больницу. Но зато у Соло нет предрассудков. Он не возражает, когда его люди развлекаются с девочками, пока девочкам это нравится, но ни один – нас с тобой это тоже касается – не имеет права обхаживать Нину. – Рэнди сделал паузу, чтобы откусить кусок пончика, пожевал, потом продолжил: – Я говорю это тебе потому, что не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Нина – нечто удивительное. Ты ее должен увидеть, чтобы понять, насколько она уникальна. Когда я ее впервые увидел, несколько ночей не спал. А днем, наверное, все время на нее пялился, и Мануэль – старший официант – меня предупредил. Он сказал, что Нина – порядочная дрянь. Если я с ней начну крутить, Соло быстро с этим покончит – говоря «покончит», я именно это и имею в виду.

Гарри сделал нетерпеливое движение:

– Слушай, Рэнди, за то, что ты мне все это рассказываешь, спасибо, но в армии я еще одному научился: в своем доме свинячить не стоит. Если я работаю на Соло, его дочь для меня будет значить не больше, чем еще один зонтик от солнца.

Рэнди стер тыльной стороной ладони сахар с губ:

– Не зарекайся. Ты ее еще не видел.

– Правильно, я ее еще не видел, но я года на четыре старше тебя, а это все-таки разница. Когда мне нужна женщина, я нахожу такую, с которой не будет трудностей. Я достаточно взрослый человек, чтобы не связываться с женщинами, из-за которых могут быть какие-то сложности.

– Слушай! Да ты хуже, чем мой старик, – он всегда говорил нечто в этом роде, – заметил Рэнди. – В любом случае мне показалось, что будет лучше, если тебе это скажу я, а не Мануэль. Он тебе может не понравиться. Он не в твоем вкусе. И не в моем. Если у него есть возможность сделать парню гадость, он эту возможность не упустит. Но тебе об этом нечего беспокоиться. Ты не будешь от них зависеть, над тобой будет только Соло. Ручаюсь, Мануэлю стоит только взглянуть на тебя, как он тут же отстанет.

– А чем занимается дочь? – полюбопытствовал Гарри.

– Делами офиса, предварительными заказами, счетами. По вечерам ошивается в баре и ресторане. Покупка продуктов и готовка тоже на ней. Ресторан – один из трех лучших в городе, а это о чем-то говорит. Конкуренция жесточайшая, но Соло это не обескураживает. Он знает толк в своей работе.

Впереди Гарри увидел большую мигающую надпись, красные и желтые огни гласили:

ЗАКУСКИ.

ОТКРЫТО ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ЧАСА

В СУТКИ

– Вот оно, – провозгласил Рэнди. – Лучший кофе в районе до Парадиз-Сити.

– Тогда остановимся, – сказал Гарри. – Потом ты сможешь вести машину, а я поем.

– Конечно. Думаешь, не будить девчонку?

– Бог с ней.

Гарри замедлил ход, подъехал к сверкающему огнями кафе. Около здания стояло четыре больших грузовика и несколько запыленных машин.