Флетч

— Потому что там продают наркотики.

— Кто их продает?

— Старый бродяга, которого зовут Ватсаяна. Думаю, ему никак не меньше тридцати пяти. Как ни странно, у него добрые глаза. Худой, как скелет. Местные подростки прозвали его Толстяк Сэм.

— Почему ты не сдаешь статью, если тебе так много известно?

— Потому что я не знаю, каким образом попадают наркотики к Толстяку Сэму. Не сходятся у меня концы с концами. Вроде бы он постоянно сидит в своей лачуге. Я следил за ним десять дней, но он лишь продавал, продавал, продавал. Я знаю, где он хранит товар. У него тайник в выбоине пляжной стены. Когда прошел слух, что запасы Толстяка Сэма подходят к концу, я тридцать шесть часов не спускал глаз с тайника. Толстяк Сэм не покидал пляжа. Никто не подходил к тайнику. Но через тридцать шесть часов у него вновь появились наркотики. И торговля пошла без всяких ограничений. Я ничего не могу понять.

— Ты проглядел курьера, вот и вся загадка.

— Благодарю.

— Ты занят этим делом уже три недели.

— Не так уж и долго.

— Почему бы не использовать то, что есть? Закрыть торговое предприятие Толстяка Сэма?

— При чем тут Толстяк Сэм? Через месяц все начнется сначала. Будь ты настоящим журналистом, Клара, поняла бы, что нельзя давать статью, не установив, кто снабжает наркотиками Толстяка Сэма.

— Mы должны где-то остановиться. То есть тот, кто передает наркотики Толстяку, сам где-то их получает. Или ты хочешь проследить всю цепочку до Таиланда или Пакистана?

— Возможно.

— У тебя есть фотографии Толстяка Сэма, продающего наркотики?

— Да.

— Давай их опубликуем.

— Ни за что. Ты получишь статью, когда она будет готова. По моему убеждению, цель журналиста состоит совсем не в том, чтобы засадить за решетку мелкую сошку, вроде Толстяка Сэма. Тем более что он будет на свободе через двенадцать часов.

— Френк волнуется.

— Успокоить его — твоя забота.

— Жаль, что не могу заказать себе сладкое.

Флетч ел клубничное пирожное с кремом.

— Ты не выполнил моего указания, — продолжала Клара. Флетч спокойно дожевывал пирожное. — Я не разрешала тебе приезжать сюда. Во-первых, мы хотим, чтобы ты оставался на пляже, пока не закончишь статью. Во-вторых, тебя могли раскрыть. Тот, кто снабжает наркотиками Толстяка Сэма, мог следить за тобой. Если он видел, как ты садился в «альфа-ромео» или… как там называется твоя машина, чтобы поехать в «Ньюс-трибюн», можно считать тебя мертвым.

— Хорошее пирожное. У меня «МG».

— Что?

— «МG».

— Я не понимаю тебя.

— Моя машина марка «МG».

— Ясно. Тебя могут убить.

— Сначала я привезу тебе статью.

— Ты полагаешь, что можешь вернуться на пляж?

— Безусловно.

— С тобой ничего не случится?

— Поедем вместе, и ты все узнаешь сама.

— Нет уж, спасибо. Но вот о чем я подумала, Флетч. Надо связаться с местной полицией и сообщить, кто ты, чем занимаешься на пляже.

Флетч положил вилку не стол и бросил на Клару испепеляющий взгляд.

— Если ты это сделаешь, Клара, то умрешь раньше меня. Это я тебе гарантирую.

— Мы отвечаем за тебя, Флетчер.

— Вот и отвечайте, черт бы вас побрал! Ты никому ничего не скажешь! Никому и ничего! О боже, ну зачем я согласился поговорить с тобой, ты же круглая идиотка!

— Хорошо, Флетчер, успокойся. Люди смотрят.

— Плевать мне на них.

— Я не буду звонить в полицию… пока не буду.

— Не только в полицию, вообще никому не звони. Если мне понадобится помощь, я найду к кому обратиться.

— Хорошо, Флетчер. Хорошо, хорошо, хорошо!

— Ты просто дура.

— Теперь последний вопрос… твоя «Бронзовая звезда»

— Что с ней?

— В твое отсутствие редакцию осаждали не только орды склизких адвокатов, нанятых дюжиной твоих бывших жен. Звонили с военно-морской базы.

— И что?

— Ты награжден «Бронзовой звездой».

— Давным-давно.

— Ты не получил ее.

— Совершенно верно.

— Почему?

— Ей не место в ломбарде.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Все эти побрякушки в конце концов оказываются там.

— Не понимаю, почему.

— У тебя нет разведенных жен.

— Ты должен получить «Бронзовую звезду».

— Никогда.

— Все уже решено. Церемония состоится в следующую пятницу, ровно через неделю, в кабинете командира военно-морской базы, и ты придешь туда в костюме, галстуке и ботинках.

— Какого дьявола ты лезешь в мои личные дела?

— Это не личное дело. Ты — И. М. Флетчер, ведущий журналист «Ньюс-трибюн», и мы хотим, чтобы в субботу ты застенчиво улыбался с первой полосы нашей газеты.

— Ни за что.

— Улыбаться ты будешь. Командир обещал нам полное содействие, даже согласился дать своего фотографа.

— Нет.

— И мы передадим этот материал во все интернациональные агентства, чтобы весь мир узнал о твоих подвигах и скромности, из-за которой ты столько лет не получал этот высокий знак отличия. Мы никому не скажем, что истинная причина кроется в твоем разгильдяйстве.

— Я не успею закончить статью о наркотиках.

— Ты отдашь мне все материалы вместе с фотографиями в следующий четверг, в четыре часа. Статья пойдет в воскресенье с маленькой сноской, в которой будет отмечено, что ее автору, журналисту «Ньюс-трибюн» И. М. Флетчеру в пятницу вручили «Бронзовую звезду».

— Ничего у вас не выйдет.

— Фрэнк так решил. Издатель с ним согласился.

— Мне все равно. Я возражаю.

— Тогда придется вспомнить о неповиновении. Ты не выполнил моего указания и приехал сюда.

— Я этого не сделаю.

— Хватит, Флетчер. В четверг, к четырем часам, ты сдаешь статью. В пятницу, в десять утра, являешься на военно-морскую базу. Иначе ты уволен. И меня это нисколько не огорчит.

— Еще бы.

— Ты самодовольный наглец.

— На мне держится тираж!

— Ты меня слышал. Спасибо за то, что обулся к ленчу.

— Я пришел босиком.

Глава 6

— Флетчер, это Джек Кэрредайн. Я пытался дозвониться до тебя, но ты, видимо, ушел на ленч.

— Я был в кафетерии.

— Я кое-что узнал об Алане Стэнвике, но, прежде чем поделиться с тобой, хотел бы выяснить, для чего нужна эта информация. Экономический отдел должен быть уверен, что ее используют по назначению.

— Естественно. Я вас понимаю. — Флетч переложил трубку к левому уху и схватил ручку. — Дело в том, что мы готовим большую статью о наших согражданах, застрахованных на весьма крупные суммы, с указанием причин, побудивших их на этот шаг.

— Алан Стэнвик застрахован на большую сумму?

— Да. Очень большую.

— Похоже на правду. Он взвалил на себя немалую ношу. Кто получит страховку?

— Вероятно, его жена и дочь.

— Мне кажется, у них и так полно денег. Правда, они — основные держатели акций «Коллинз Авиэйшн», которой руководит Стэнвик, и его смерть временно приведет к падению их стоимости.

— Точно, — согласился Флетчер. — Так что вы раскопали?

— Ну, как я тебе сказал, он управляет «Коллинз Авиэйшн». Исполнительный вице-президент с тех пор, как женился на Джоан Коллинз. Его тесть — президент и председатель совета директоров, но всеми делами ведает Стэнвик. Ожидается, что через два-три года он станет президентом. Его тестю еще нет шестидесяти, но он предпочитает участвовать в гонках под парусом и организовывать теннисные турниры. Похоже, он полностью доверяет Стэнвику.

— Как идут дела корпорации?

— Превосходно. Курс акций, хотя они и не продаются, очень высок. Точнее, никогда раньше они не оценивались так дорого. В прошлом году их владельцы получали крупные дивиденды. Считаю, правда, что у корпорации слабовато управляющее звено, но это не так уж важно, когда руководитель молод и энергичен. Вероятно, через несколько лет команда Джоана Коллинза начнет уходить на пенсию, и Стэнвик заменит их своими людьми. Ему это не составит труда, потому что он знает всех и вся.

— Хочу задать глупый вопрос.