Страница 6 из 6
– Мэм, – я неуверенно улыбнулся и пожал протянутую руку. Главный покатывался со смеху в кресле. Я уже мстительно сыпал ему за шиворот лед.
– Мама, Бейл – отличный мужик, просто, как и все, тебя, кажется, побаивается так, что поджилки трясутся. Я тут время от времени намекаю, что ты спонсор, чтобы ребята не скучали и активнее делали свою работу.
Теперь пришла моя очередь торжествовать, потому что «мама-спонсор» без излишних разговоров подошла к главному и отвесила ему подзатыльник. Я опустил голову, чтобы не показывать улыбку. Главный покраснел и, потирая затылок, буркнул:
– Рукоприкладство – это необязательная норма человеческих отношений.
Мама, видимо, осталась равнодушна к сыновней эскападе, поэтому повернулась ко мне и сказала:
– Пригласите меня на кофе, не будем же мы говорить прямо тут.
Я смутился и запрыгал вокруг нее не хуже горного козла. Короче, мы вышли из кабинета, оставив главного потирать затылок, и пошли в кафе. Просто поговорить. Потом меня пригласили на ужин. А уж на третью встречу мы наконец заговорили о Норме.
– Она была очень нервной девочкой, – начала миссис Эйр, – и действительно ходила с матерью на эти лечебные сеансы. Я тогда училась на первом курсе Медицинской академии, и у меня случилась подработка у доктора Каца в приемной. Не хотела, если честно, у него оставаться – психиатрия меня никогда не интересовала, но, когда я поговорила с Джин…
Я молча добавил миссис Эйр кофе.
– Вы знали, что ей нравилось, когда ее называли Джин? – спросила меня собеседница.
Я отрицательно покачал головой.
– Джин, причем желательно, чтобы имя звучало как Джейн. Знаете, почему? – взгляд из-под очков был требовательным.
Я снова расписался в абсолютной неосведомленности.
– Вы что не читали книгу о Тарзане? (Едкая ирония.)
Заверил, что читал. Или кино смотрел. Впрочем, какая разница. Миссис Эйр была из тех представительниц прекрасного пола (нестареющего в силу живости и открытости ко всему происходящему в мире), которым была важна эрудиция собеседника. Ну хоть на уровне представления о том, кто такие Тарзан и Джейн…
– История любви ее потрясла. Как сейчас помню, Норма пришла ко мне, кажется, впервые не пошла в кабинет вместе с матерью, села рядом, поджала под себя ноги и спросила: «А что бывает, когда мужчина ради любимой женщины готов перевернуть мир?» И наболтала много всего такого, что обычно говорят девочки в ее возрасте. Она была буквально влюблена в Джейн и просила ее называть именно так.
Глоток кофе.
– А еще у нее бывали истерики.
И второй.
– И внематочная беременность в пятнадцать лет.
У меня отвисла челюсть.
– Она родила ребенка в шестнадцать, – дама снисходительно потрепала меня по плечу, – слова какой-то медсестры, матери заурядного редактора, малоинтересны для историков и охотников за сенсациями, правда, дорогой?
Так я узнал, что у Нормы Джин Бейкер от первого мужа Джима Дагерти родился сын.
– Она оставила его в апреле 1942-го, где-то в начале месяца.
– Откуда вы знаете?
Ну да, моя работа – сомневаться и задавать вопросы.
Взгляд миссис Эйр стал раздраженным. Я думал, она ответит что-то типа «откуда, откуда – от верблюда», но дама лишь поджала губы:
– Оттуда, мистер Бейл, что я сама помогала ей определить ребенка в приют.
Норма стала встречаться с Джимом, едва ей исполнилось четырнадцать. Он был разбитной, но нежный и довольно заботливый парень. Хотел сколотить состояние и открыть собственный бизнес. Ему нужна была хорошая девушка, чтобы с ней можно было спокойно прожить до глубокой старости. А вот детей хорошо бы завести лишь после того, как он, Джим, займет определенное положение в обществе. «А сейчас – не вздумай залететь, крошка». И «крошка», еще не осведомленная о возможностях своего организма, залетела после первой же ночи. Но благодаря тому, что вовсе не была худышкой, сумела скрыть постыдный факт от окружающих. Очень боялась, что узнает Джим, и поэтому побежала к единственному врачу, которого знала многие годы, – к медсестре Саманте Эйр.
– И я ей посоветовала родить – аборт делать оказалось поздно, кроме того, Норма не отличалась хорошим здоровьем да и противопоказания у нее были на ряд препаратов, применявшихся для обезболивания.
Я молчал. Одна глупая девчонка послушала вторую, и в результате в стране стало на одного сироту больше. Наверное, на лице у меня отразилось что-то излишне слащавое, вроде даже осуждающее. Последовала незамедлительная реакция:
– Просто кое-что надо в штанах держать построже, мистер Бейл, и тогда такой проблемы не будет и вовсе. Согласны?
Я так смутился, что сразу согласился с ее доводом.
– А вот Джейн не была такой, как я, она была очень ранимой и застенчивой девушкой. Она очень стеснялась себя и своих комплексов. Например, все время боролась с лишним весом. Я, бывало, просто насильно ее заставляла поесть.
– А не знаете, как назвали ребенка? – внезапно спросил я.
– Норман.
Мы сидели в кафе и пили пиво. На самом деле пиво в Ницце надо пить в определенных местах. Но никак не на набережной, сидя в плетеных стульях под куполами пестрых зонтиков. Холодное, но не очень вкусное пиво. Мистер Дагерти пришел на встречу вовремя. Очень дорогой костюм, дорогие ботинки, на безымянном пальце перстень-печатка. Наверное, неплохо идет бизнес. Излом губ упрямый. Складка, пересекающая переносицу, очень глубокая, – возможно, потому что часто хмурится. Почти по-военному короткая стрижка. И темные стекла очков.
– Зачем вы убили свою мать, Норман?
Задав вопрос, я тут же отвернулся, подзывая официанта. Собственно, Дагерти уйти мог за это время. Ведь это было неофициальное расследование, и я не собирался делать сенсационные признания.
Просто, когда я узнал, что у Мерилин Монро был сын, я взял и позвонил Джерри Рубену. То есть, конечно, не когда готовил материал для фильма, а когда вознамерился разобраться именно в тайне ее убийства. Почему-то на заре карьеры я не любил докапываться до истины. Моим авторским приемом считались истории незавершенные. Я очень любил Хичкока, и мне казалось, лучшими в его фильмах были моменты, когда зритель не знал, чего ожидать и поэтому случался тот самый сан-спес, который характерен для жанра фильмов ужасов. Потому в юности мятежной я считал, что все криминальные хроники надо подавать, как фильмы ужасов, то есть побольше загадок, крови и смертей. Уже потом понял, что самое страшное и драматическое не в крови и трупах, а в том, что до того, как стать грудой мяса, это были живые люди. Просто люди, которые смеялись, пили вино, любили, покупали на Рождество подарки. И когда я научился делать акцент на этом, сразу получил предложение написать цикл книг.
Короче, Рубен вежливо согласился на встречу. Вообще, не представляю себе, чтобы Джерри отказывался от каких-то встреч. Я почти знал, что он скажет. И не ошибся.
– Норман? (Зазмеилась улыбочка, словно Джерри не совсем понимал, о чем речь идет.)
– Сын Мерилин Монро, – терпеливо пояснил я, словно говорю с дауном.
– Наш клиент.
И почему я не удивился?
– Почему именно Норман? Ведь она же его мать, – я закурил и на этот раз не спускал с Джерри глаз.
– Все просто – нужно сделать так, чтобы все подозревали друг друга. Спецслужбы – мафию, мафия – спецслужбы, Джон Кеннеди – Роберта Кеннеди и наоборот.
Я даже забыл, что хочу курить. Сидел и молча смотрел на Рубена, а тот, кажется, упивался моим шоком. Именно шоком, потому-то я и не видел простейшего решения. Ни я, ни кто-то другой. Мы мыслим категориями общими, тогда как Клан, решая свои проблемы, делает ставку на частное. Можно даже сказать – на человеческую природу. Я задумался в тот момент о характеристиках, которые писали на нас в школе. В двух словах, но в университет без этого было совершенно не попасть. И пара строчек в личном деле, написанная специалистом, мгновенно превращала просто выпускника в счастливчика, который имел при себе, скажем так, персональную карточку, решающую, к чему есть способности, а на что стоит обратить внимание для дальнейшего развития. И это только так кажется, что если в личной характеристике написано: «Сдержан в принятии решений», это означает только то, что написано. Для серьезного психолога (а в Клане работают тысячи профессионалов, которые разбирают личность на составляющие и выдают информацию, какие меры воздействия наиболее эффективны, чтобы Клан мог спокойно использовать того или иного человека в своих целях) в подобной фразе – вся поднаготная. Поэтому Клан работает только с личностью, подчиняя и используя ее уязвимые зоны для своего блага.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.