Страница 43 из 68
За эту взволнованную тираду я получил удар стволом винтовки в живот и согнулся в три погибели, стремясь пересилить боль и восстановить дыхание. Что интересно, все это время Тигр стоял на месте и хранил молчание, не пытаясь как-либо опротестовать действия представителей власти.
Он был совершенно спокоен. И вел себя очень умно. Куда умнее, чем я.
«Может, он и в этом лагере все контролирует?» — подумал я.
Глава девяносто третья
Солдаты под дулами винтовок вывели нас из узкого прохода между домами и поставили на колени в грязь. Начали собираться люди, численность которых скоро превысила двести человек.
На сцене присутствовали лишь пять солдат из межафриканского контингента — явно недостаточно, чтобы держать нас под прицелом и одновременно отгонять зевак. Несколько человек из толпы тыкали пальцами в Тигра. Почему, интересно знать? Только из-за того, что он такой высокий и мускулистый? Или потому что они знали, кто он? Или слышали, как он опасен?
А потом я заметил, как Аданна протискивается сквозь толпу. Когда она увидела стоявшего на коленях Тигра, глаза у нее расширились. Он тоже увидел ее.
— Пропустите… Я корреспондент «Гардиан». — Хотя Аданна размахивала редакционным удостоверением, солдаты не позволили ей приблизиться к нам и снова втолкнули в толпу.
Тогда она, рискуя своей безопасностью, громко обратилась ко мне через головы собравшихся:
— Алекс! Скажите им, что «Гардиан» собирается опубликовать о вас большой материал и я, сотрудница «Гардиан», обязательно напишу и о сегодняшнем происшествии.
В следующий момент мой слух уловил кое-что еще — звук работающего на задней передаче автомобильного мотора. Кто-то приближался к нам задним ходом.
Может, я ошибся? Но нет, мотор определенно работал на задней передаче. Кто, интересно знать, решил почтить нас своим присутствием столь необычным образом?
Окружавшие нас люди стали постепенно расступаться. Причем началось это с задней части толпы, откуда стали доноситься крики и ругань. А потом я увидел и сам автомобиль, оказавшийся большим черным пикапом. Он двигался задней частью через толпу на довольно большой скорости. При этом машина задевала бортами стоявшие тесными рядами глиняные домики, легко сдвигая их с фундамента и вызывая обрушение стен, от чего начавшаяся паника многократно усилилась. А потом раздались выстрелы, и я подумал, что стреляют скорее всего из пикапа. Солдаты из межафриканского контингента никак не могли сориентироваться в обстановке и стали подаваться назад.
Между тем пикап остановился. В кузове в полный рост стоял знакомый мне подросток в красной фуфайке с надписью «Хьюстон рокетс» на груди. Он держал перед собой в качестве живого щита девчонку двенадцати-тринадцати лет, а в свободной руке сжимал гранату и размахивал ею над головой, чтобы всем было видно.
Тигр не терял зря времени и, вскочив с места, огромными прыжками помчался к грузовичку. Дверь в кабине гостеприимно распахнулась, и Тигр исчез в салоне. В следующую секунду я увидел, как его огромная рука высунулась наружу и захлопнула дверцу.
Потом водитель включил переднюю передачу, и машина начала набирать скорость. Ракета, убедившись, что босс на борту и машина удаляется от толпы, не встречая никакого противодействия, пинком выбросил девочку из кузова. Как говорится, спасибо, что не убил.
Однако все оказалось не так просто. Пока толпа, словно в оцепенении, наблюдала за падением девочки, та тяжело упала на землю. И тут же прогремел оглушительный взрыв, разорвавший бедняжку на куски. Увы, я слишком хорошо подумал о Ракете. На самом деле этот мерзавец, отправляя, так сказать, девчонку в полет, засунул гранату ей за пазуху. Итак, состоялось очередное кровавое шоу, ибо у Ракеты не было никаких причин убивать ее. Впрочем, вполне возможно, что это следовало рассматривать как предупреждение. Прежде всего предупреждение мне.
Или, быть может, Аданне?
Глава девяносто четвертая
На следующее утро мы, вымотанные до крайности и с тяжелым сердцем, вернулись в Лагос. За время поездки я точно уяснил одно: подобное безумие происходит здесь часто и повсеместно. И как только люди соглашаются все это терпеть?
Аданна настояла на том, чтобы я провел пару дней в ее семье.
— У нас вы можете делать то, что считаете нужным. И запомните, Алекс: я не меньше вашего хочу, чтобы этот кровавый убийца сгинул или предстал перед судом. Я много написала о нем, и напишу еще столько же.
Хотя Аданна имела апартаменты в центре, мы поехали в дом ее родителей на острове Виктория — то есть в ту часть этого любопытнейшего мегаполиса, где я еще ни разу не бывал.
Улицы здесь были широкими и чистыми, а все строения — двухэтажными. Большую часть домов покрывала желтая или розовая штукатурка. Однако и сюда доносился привычный запах гниющих фруктов и срезанных увядших цветов.
Аданна подкатила к воротам и набрала на электронном замке нужный цифровой код.
— Алекс, — проговорила она, прежде чем мы вышли из машины, — мне не хотелось волновать родителей, поэтому я сказала им, что мы ездили в Абуджу. У моих предков из-за этой проклятой гражданской войны все время сердце не на месте.
— О'кей, — отозвался я. — В Абуджу так в Абуджу.
— Благодарю за удивительную покладистость, — прошептала Аданна мне на ухо. — А вот и родственнички! Наверняка решат, что вы — мой новый бойфренд. Но я объясню им, что к чему, не волнуйтесь.
В доме родителей Аданны посетители проходили или проезжали во внутренний двор через задние двери гаража. Пока Аданна парковала машину на открытой парковке во дворе, я размышлял, каково быть бойфрендом такой женщины.
Во внутренний двор вышли два симпатичных улыбающихся подростка, похожие друг на друга как две капли воды. Они носили одинаковую школьную форму и белые рубашки с незавязанными галстуками. Отпихивая друг друга локтями, они боролись за право первым открыть дверцу с той стороны, где сидела Аданна.
Потом из дома неспешно вышли родители. Обнявшись с ними, Аданна представила меня своему семейству. По ее версии, я был полицейским, приехавшим из Америки, чтобы помочь ей в одном из журналистских расследований. Когда я официально утратил статус бойфренда, все стали весело смеяться над возникшими у родни ошибочными предположениями на мой счет, а Аданна — громче всех.
«Ха-ха-ха… — мысленно передразнил я молодую женщину. — Какая вы, оказывается, классная комедиантка, мисс Аданна».
Глава девяносто пятая
Я познакомился с матерью Аданны — Сомадиной, ее отцом Ученной, женой покойного брата Нкиру и с племянниками Джеймсом и Келвином. Мне показалось, что людей добрее и лучше их не бывает. А еще меня поразило то, что они встретили меня, совершенно незнакомого человека, как родного и позволили жить в их доме, сколько мне заблагорассудится.
Дом представлял собой отнюдь не роскошное одноэтажное строение — зато просторное и с множеством окон, откуда открывались интересные виды. Оказавшись в холле, я увидел сквозь оконное стекло обнесенный кирпичной стеной задний двор, где росли тамариндовые деревья и были разбиты многочисленные цветники. Даже находясь в помещении, я ощущал сильный запах гибискусов.
Аданна провела меня в кабинет отца. Как и в ее офисе в редакции «Гардиан», на стенах здесь висели нашумевшие репортажи и статьи в рамках.
Я отметил, что две или три из них посвящены банде подростков-убийц и возглавлявшему их человеку. Впрочем, прозвище Тигр ни в одной статье не упоминалось.
— Это все ваши материалы? — спросил я, окинув комнату взглядом. — Какой вы, оказывается, плодовитый автор…
Услышав эти слова, она смутилась и потупила глаза. Кстати, за все время, что мы с ней были знакомы, я впервые заметил у нее смущенное выражение.
— Скажем так: с тех пор как я работаю в «Гардиан», мне не приходится спрашивать себя, гордится ли отец моей деятельностью. Да и мать тоже.