Страница 28 из 68
Наконец мне удалось освободить от цепких маленьких рук верхние конечности, плечи и торс и даже почти встать на ноги, к которым, казалось, кто-то привязал двухпудовые гири. Однако в этот момент в заброшенную бетонную постройку ворвались парни посолиднее — возможно, те самые, что ждали меня на улице у входа.
Один из них включил электрический фонарь и направил луч света прямо мне в глаза, второй же с разбега врезал рукоятью пистолета по лицу.
Я почувствовал, как у меня в носу что-то хрустнуло. Опять, черт возьми!
— Сукин сын! — крикнул я.
Сразу после этого я вновь ощутил пронизывающую боль в голове, которая, казалось, мгновенно распространилась по всему телу. Это было похуже удара кирпичом, если, конечно, подобное сравнение уместно. Одновременно у меня в мозгу промелькнула мысль: «В первый раз эти чертенята меня, можно сказать, только погладили».
И вновь налетели маленькие злобные существа, повалили и распластали мое бренное тело на полу, а в следующее мгновение чья-то обутая в кроссовку нога опустилась мне на лоб и прижала голову к полу.
Потом мне в щеку уперлась леденящая сталь пистолетного ствола.
— Это он? Тот самый? — осведомился какой-то тип.
Мне в лицо ударил сноп яркого света, вызвавшего резь в глазах.
— Да, это он, Ази. — Я узнал голос подростка.
Затем мне к уху прижали динамик портативной рации.
— Послушайте, мы собираемся выслать вас из страны с сопроводительным посланием. Его смысл прост: не лезьте в наши дела. Это понятно?
Я попытался приподнять голову, но в этот момент прогремел выстрел, и пуля впилась в землю рядом с виском.
— Вы меня поняли?
Я прекратил трепыхаться и лег на спину. Казалось, одно ухо у меня не слышит. Это что же получается? Мне не только сломали нос в двух местах, но я еще по их милости на одно ухо оглох? Признаться, меня удерживал на месте только пистолет, поскольку, хотя я этого не показывал, во мне клокотала дикая ярость и я едва сдерживал ее.
— Действуй, — сказал юный дьявол, возглавлявший этот молодняк. Я заметил в чьей-то руке силуэт длинного широкого ножа. «Мачете», — подумал я.
О Господи! Только не это…
«Хьюстонская ракета» наклонился и стволом пистолета взъерошил волосы у виска.
— Дернешься — умрешь, капитан Америка! Но если будешь лежать тихо, то большая часть тебя доберется до дома.
Глава пятьдесят девятая
— Это очень больно! Ты будешь верещать, как девчонка. Начиная с этого момента…
Члены банды вытянули мне руку вбок, чтобы она располагалась перпендикулярно к туловищу, и с такой силой придавили к земле, что я не мог пошевелить даже кончиками пальцев. Или мальчишки стали сильнее, или я ослабел.
— Руби в суставе, Ази. Там костей меньше, — спокойным деловым тоном приказал «Хьюстонская ракета».
Клинок почти нежно прикоснулся к руке. Ничего удивительного. Юный палач примеривался. Потом мачете взметнулось в воздух. Парень по имени Ази улыбался, глядя на меня сверху вниз. Без сомнения, он наслаждался процессом. Как истинный садист и психопат, каким, разумеется, и был.
«Ни за что и никогда, — сказал я себе. — Это не может, не должно случиться. Ни при каких условиях».
Резким движением я перекатился на бок. Свистнул клинок мачете, грохнул выстрел.
Но я все еще оставался целым, живым и невредимым.
И даже не испугался. Кроме того, был исполнен боевого духа. В чрезвычайной степени.
Схватив руку с пистолетом, я легко, как спичку, сломал ее в запястье. Я слышал, как хрустнула кость и как клацнул выпавший из ослабевших пальцев пистолет.
Никому его не уступлю!
После этого тени в бетонной коробке заметались как бешеные, и воцарился настоящий хаос. Дьявольские отродья снова набросились на меня, но сейчас я даже приветствовал это. По крайней мере любитель махать мачете не мог осуществить свое намерение, не рискуя поразить подельников. А в следующую секунду я уже сделал предупредительный выстрел в воздух.
Потом, вскочив и встав спиной к двери, взмахнул пистолетом и прокричал:
— Вон отсюда! Все до единого.
Хотя я держал этих панков на мушке, в здании было очень темно, и я, не зная особенностей планировки, не мог утверждать, что эти юные дьяволы не налетят на меня с флангов или с тыла.
«Хьюстонская ракета», возможно, имея все это в виду, скомандовал:
— Уходим. По одному.
Двое членов банды метнулись в разные стороны. Один выпрыгнул в пустой оконный проем, а куда подевался второй, я не заметил.
Остальные словно прикипели к месту.
— Ну и что ты будешь теперь делать, мистер? — спросил «Хьюстонская ракета», пожав плечами. — Не перестреляешь же нас всех?
— Зато могу пристрелить тебя, — сказал я.
При этом кожей чувствовал, как ко мне с разных сторон крадутся в кромешной тьме эти юные исчадия ада. Мне надо было или действительно начать отстреливать их — или бежать от них со всех ног!
И я побежал!
Глава шестидесятая
Поскольку стартовал я неожиданно и имел отличное прикрытие в виде сгущающейся тьмы, мне удалось быстро оторваться от преследователей. Несясь по улицам этого дерьмового городишки, я вбирал органами обоняния комбинацию запахов, какую никогда прежде не ощущал, — запах пепелищ, гниения и одновременно роста новой жизни или, если угодно, возрождения. Пробежав пару кварталов и завернув за угол, я увидел отблески большого костра, разведенного на пустыре.
Может, там Мозес? Вроде он указывал в ту сторону, когда объяснял, где его можно найти.
Заметив заросшую сорняками небольшую заброшенную делянку, где когда-то выращивали местную сельскохозяйственную культуру, я вступил в нее, словно в озеро, дошел до середины, лег на спину среди частых и высоких стеблей чертополоха и стал ждать, когда преследователи пробегут мимо. Эти юные исчадия ада осуществляли поиск довольно грамотно, двигаясь небольшими группами и постоянно перекликаясь, но меня, по счастью, не заметили и побежали дальше. Я с трудом верил, что эти мальчишки, в основном не достигшие даже подросткового возраста, настоящие профессиональные убийцы, но, видимо, дело обстояло именно так.
Я прочитал это в их глазах, особенно в глазах «Хьюстонской ракеты». Этому парню, без сомнения, приходилось убивать людей, причем не раз и не два.
Выждав несколько минут, я поднялся и, укрываясь в тени, отбрасываемой деревьями и кустами, крадучись направился к огню. Оказавшись в непосредственной близости от костра, я окинул взглядом окружающее пространство и увидел Мозеса. Он и его приятели сидели у огня и ели вареный рис, сдобренный арахисовым маслом домашнего приготовления. Когда я тихо позвал Мозеса из зарослей кустарника, он испугался, но, сообразив наконец, кто к нему обращается, отложил ложку и приблизился ко мне.
— Пойдемте со мной, сэр, — сказал он приглушенным голосом. — Вам небезопасно находиться здесь. Вас разыскивают плохие мальчики. Очень плохие — и они повсюду.
— Будете держать меня в курсе об их передвижениях. — Я вытер тыльной стороной ладони капавшую из носа кровь, забыв, что это вызовет боль. — Вот дьявольщина!
— Выглядит не так уж страшно. Скоро заживет, — успокоил меня Мозес.
— Вам легко говорить, — ухмыльнулся я.
Мы с ним обогнули пустырь с костром, прошли ярдов двести по грязной дороге и, свернув на узкую боковую улочку, оказались в одном из окраинных районов, застроенных домиками, сложенными из глиняного кирпича-сырца. Перед несколькими постройками толпились люди: жгли костры, готовили пищу и негромко переговаривались, обсуждая события прошедшего дня.
— Сюда, пожалуйста, сэр. Заходите в помещение. Побыстрее, если можно.
Я опустил голову и вслед за Мозесом нырнул в дверной проем. Мозес зажег керосиновую лампу, предложил мне сесть и сказал:
— Вот мой дом.
Жилище представляло собой комнату с одним окном, прорезанным в задней стене. Обстановка состояла из лежавшего на полу матраса, примитивной кухонной утвари и подобия шкафа для одежды, собранного из картонных ящиков. Дверь заменял кусок грязной материи, висевший на двух крюках. Мозес сказал мне, что скоро вернется, и, отодвинув материю, исчез. Я не знал, куда он ушел, хуже того, не знал, могу ли я ему доверять.