Охота на удачу

— Ну так че, дай пять рублей-то, не жопься. Ты че, пацанов не уважаешь?

И тогда Гера понял, что влип. Откупиться не получилось. Парни с самого начала хотели его побить и теперь, согласно какой-то своей внутренней этике, подводили под это нормальное пацанское обоснование. Оставался самый последний, мизерный шанс выкрутиться. Нужно было заболтать ребят, потянуть время в надежде, что в этом чертовом парке все же кто-то объявится.

— Уважаю, — дернув пересохшим горлом, поспешно ответил Гера. — У меня просто больше нет…

Правая Голова выдвинулась вперед, подошла вплотную, по-приятельски закидывая руку на плечо жертве. На мгновение, всего лишь на долю секунды, Гере показалось, что предплечье, несильно сдавившее его шею, действительно царапает кожу чешуйками. Обманчиво расслабленная кисть Правого болталась в каких-то сантиметрах от лица Воронцова. Мысль о том, что в любой момент его могут коснуться эти уродливые болезненные ногти, заставила Геркин желудок подпрыгнуть к горлу. Он попытался отстраниться, но рука держала крепко. В ухо вполз вкрадчивый свистящий шепоток:

— Да ну нах? А если найду?

Угроза, бывшая до этого призрачной, обрела плоть, с каждой секундой становясь все более реальной. Средняя Голова демонстративно посмотрела на бутылку, выставив ее против солнца, словно оценивая, разбить ее о голову лоху прямо сейчас или сперва допить пиво. Жадность пересилила, и горлышко «Балтики» исчезло между узких губ, изуродованных бледным, давно зажившим рваным шрамом. Герка заметил, что у парня явно недостает передних зубов, отчего клыки казались несколько длиннее и острее. Как у настоящего хищника. Сделав внушительный глоток, главный вновь протяжно рыгнул.

— Мелкий, ты лучше сам отдай, — посоветовал он. — Если мы найдем — хуже будет, верняк.

Обвившая шею Правая Голова громогласно заржала Гере прямо в ухо. А городской парк между тем оставался безлюдным, словно в одночасье все жители Сумеречен вдруг решили избегать этого места. Было отчаянно страшно. И еще — стыдно за свою пассивную трусость. Гера понимал, нужно что-то предпринять, что-то сделать, но лежащая на плече тяжелая рука вселяла тихую покорность, подавляла волю, принуждала безропотно принять неизбежное. Она покровительственно намекала, что никто уже Геру не спасет.

— Э, щеглы, вы попутали, что ли? — раздалось со спины. — А ну-ка отлипли от братишки!

— Оп-пааа! — радостно протянула Средняя Голова и, вытянув шею, уставилась куда-то через Геркино плечо. — Это откуда ты такая красивая нарисовалась?

Едва успев договорить, главный заржал, довольный очередной «шуткой». Тут же, будто сработал какой-то механизм, гнусно захихикали остальные головы. Гера уже понял, кто так безрассудно вступился за него. Узнал по голосу. Немного хриплому, но все же по-женски красивому и мелодичному. Давешняя панкушка, всего пять минут назад пытавшаяся стрельнуть у него денег на сигареты, вернулась. И теперь, ничуть не смущаясь численного перевеса гопников, смело вышла вперед, заслонив своей тоненькой фигуркой оторопевшего Геру.

— Ой, девушка, — в притворном испуге пропищала Левая Голова, — а у вас что-то в носу застряло!

— Это она хотела ухо проколоть и промахнулась! — давясь смехом, поддержала товарища Голова Правая. — По ходу, несколько раз промахнулась!

— Вы че, клоуны, ох…ели, что ли? Совсем нюх потеряли?

Поспешно сбросив оцепенение, Гера шагнул вперед, стараясь оттеснить от парней глупую психопатку. Конечно, он ждал спасения, но не такой же ценой! Прятаться за женскую спину в корне неправильно. Черт, да вы сами смогли бы смотреть на себя в зеркало после такого? А то, что теперь драки точно не избежать, Воронцов понимал яснее некуда. Такого наглого обращения жители улиц не прощают. Странно, что они сразу не набросились на эту суицидницу. Но еще более странным было то, что Гера прочел на их лицах… Замешательство? Случилось нечто такое, чего Гера пока не мог понять. Нечто, если не напугавшее хулиганов, то заставившее их усомниться в правильности выбора жертвы.

— Я с кем, бл…дь, разговариваю?! — с угрозой в голосе спросила панкушка.

Она безбоязненно шагнула вперед, и — невероятно! — Средняя Голова отшатнулась. Немного, едва ли на несколько сантиметров, но Герке и этого хватило, чтобы окончательно утвердиться в мысли, что хулиганы действительно опасаются его внезапной защитницы.

— Слышь, ты че гонишь-то, — неуверенно попытался осадить нахалку главный.

Еще оставалось время, чтобы отмотать все назад. Уличная шпана тоже имеет своеобразный кодекс чести и может простить девчонке некоторые вольности. Нужно было только урезонить эту бесшабашную дурочку, что Воронцов и попытался сделать. Но тщетно. Легко сбросив Геркину ладонь со своего плеча, панкушка с недоброй ухмылкой ринулась в атаку. Растопырив пальцы «козой», словно классический бандит из какого-нибудь криминального сериала про девяностые, она вывалила на хулиганов такой поток блатного жаргона, щедро пересыпанного матом, что у Геры уши свернулись. Не понимая значения половины слов, он все же умудрялся выхватывать отдельные информативные куски. Что-то из разряда «кого ты вообще знаешь?», «кто ты по жизни?» и «ты вообще знаешь, кто это такой?». Мелькали имена и клички, названия районов и улиц, складываясь в грозную фигуру мифического Геркиного покровителя. С каждым произнесенным словом парни, бывшие еще минуту назад такими уверенными и опасными, съеживались и бледнели. Воронцов и сам слегка испугался той силы, что, по словам чокнутой панкушки, стояла за ним. Впрочем, все это отступало — не на второй даже, а на какой-то гораздо более далекий план в сравнении с тем, к чему было приковано внимание Геры. А именно — к рукам его нечаянной заступницы. Глядя на их безумную пляску, юноша начал понимать, что хулиганов сразил не только блатной жаргон, но и кое-что посерьезнее. Тыльные стороны ладоней, мельтешащих в распальцовках, точно две обезумевшие бабочки, плотно покрывали синие зоновские татуировки. На каждом пальце красовался уникальный наколотый перстень, на костяшках расположились нечитаемые аббревиатуры, стилизованные под готический шрифт, а кисти обвивали «браслеты» из ощетинившейся колючей проволоки. Все это вместе, вкупе со свободным владением феней, действительно внушало определенные опасения не только гопникам, но и самому Герке.

— Усекли, сучата? — выдохшись, закончила наконец девушка.

Ошарашенные Головы молча кивнули. Почти синхронно.

— Не слышу! — приложив татуированную руку к исколотому уху, рявкнула она.

— Да усекли, епте, — пробормотал старший.

— Бля, мы ж откуда знали-то? — попыталась на всякий случай оправдаться Левая Голова. — Че он сам не сказал-то?

— Лопатник сюда, живо! — Панкушка ловко выдернула у Правой Головы кошелек. — Еще один такой косяк, и ваши жопы на британский флаг порвут!

Головы нестройно загалдели, обещая, что подобное больше не повторится. Не веря своим глазам, Герка смотрел, как здоровенные парни, осторожно пятясь, отступают от маленькой хрупкой девчонки. При этом лица их светились таким облегчением, что даже неистовствующее солнце слегка потускнело. Сделав пару шагов, Головы вспомнили о пацанской гордости. Повернувшись к несостоявшимся жертвам спинами, троица вразвалочку двинулась по своим делам. Начисто позабыв о том, что именно с этой стороны они и явились.

— Пош-ш-шли, — сквозь зубы прошипела панкушка, настойчиво потянув Герку за локоть.

Уверенно волоча Воронцова по пустынному парку, она стремилась увести его как можно дальше от спешно удаляющихся хулиганов. Эта суетливость вмиг смыла всю ее уверенность и наглость. Воронцов понял, что девушка… не боится, нет… скорее, отдает себе полный отчет, что может случиться, если парни очухаются раньше времени. Все эти мысли за считаные секунды пролетели в его голове. Естественно, как бег крови по венам, как ток воздуха в легких, Гера пропускал их через мозг, не задерживая надолго. Просто отмечая как факт. Потому что его разумом сейчас владело одно-единственное наблюдение: вцепившиеся ему в локоть девичьи пальцы вновь были чистыми. Ни следа воровских наколок — лишь серебряный перстень в форме четырехлистника, плотно сидящий на среднем пальце. Но ведь они были? Он же видел татуировки собственными глазами!