Страница 55 из 58
Но затем Габриэль отступил, оставив руки на ее плечах. Она стояла, дрожа посреди тропинки, и ветер, что шел от воды, кружил вокруг них.
— Извини. — Его голос был резкий, немного пристыженный. — Я не собирался... после того, что сделал этот придурок.
Она покачала головой.
— Нет, все нормально.
— Мне следовало подождать.
— Я рада, что ты не стал.
Ее дыхание сбилось, и в тот момент, когда слова сами вылетели из ее рта, и она почувствовала, как ее щеки запылали.
Но он улыбался.
— Да?
Она не могла шевельнуться. В этот момент она осознала, что он был прав насчет бегства. Она хотела убежать, пока не стало слишком поздно, пока он не занял достаточно места в ее сердце.
Он подошел так близко, что она смогла увидеть его глаза. Улыбка исчезла.
— Ты хочешь, чтобы я тебе позволил уйти.
Нет. Никогда.
Она закрыла глаза и кивнула.
Он замешкался в нерешительности.
— Я думаю, ты врешь.
Так и было. Но в каком таком причудливом мире, такой парень как Габриэль Меррик будет стоять с ней в темноте, на берегу, целоваться и делиться секретами.
Он снова подошел ближе, сократив пространство между ними, пока его тело не прикоснулось к ее. Она не могла дышать.
— Ты хочешь, чтобы я тебе позволил уйти.
Она сглотнула.
— Нет.
Он опустил голову и провел губами по краю ее подбородка, и тепло его дыхания заставило ее задрожать и потянуться ближе к нему. Его руки скользнули вниз от ее плечей на талию.
Она замерла и схватила его за запястья.
Он остановился и тихо спросил.
— Тебе больно?
Лэйни покачала головой, чувствуя, как горят ее щеки, причем из-за абсолютно разных причин. Она все еще слышала голос Райана. Она вся изуродована.
Боже, она ненавидела его. Их. Каждого.
Не плакать. Не плакать!
Но эмоции переполняли ее, и она едва ли могла их сдерживать. Она даже не поняла, что Габриэль повел ее по тропинке, пока она не почувствовала, что ее коленки уперлись в какие-то доски, и он произнес:
— Садись.
Скамейка. Она села. Доски по ощущениям были грубыми, но крепкими. Слезы остановились, и она прошептала короткую молитву в знак благодарности.
— Наверное, тебе пора отвезти меня домой, — сказала она.
Он протянул руку, чтобы убрать прядку волос с ее лица, и это было так приятно, что ей захотелось поймать его руку и удержать ее там. Но она не стала этого делать.
—Ты правда хочешь, чтоб я тебя отвез? — спросил он.
Нет, она не хотела. Она покачала головой и отвела взгляд на темную воду.
Он подвинулся ближе.
— Хочешь еще поиграть в правду и поступки?
Поступок: Я хочу, чтобы ты поцеловал меня еще раз также нежно.
— Правда, — сказала она.
— Правда. Хммм… — Он прикоснулся большим пальцем к уголку ее рта, затем провел по губам, по щеке, и подвинулся чтобы поцеловать изгиб ее ушка. — Кто лучше целуется? Я или эта задница Стейси?
Это было так неожиданно, что она внезапно засмеялась.
— Ты. Угу, он был слюнявый и…
— Хорошо, хорошо, избавь меня от подробностей. — Он сделал паузу. — Правда.
Она всхлипнула.
— Ты думаешь, я чокнутая?
— Нет. — Он теребил краешек ее водолазки и водил пальцами вокруг шеи, так, что она пожалела, что не наплевала на шрамы и не носила майки.
Но затем она снова поймала его руку.
— А тебя не беспокоит это?
— Беспокоит что?
Гнев заставил ее вжаться в скамейку, она была готова дать волю ярости, которую ей следовало бы направить на того засранца у бассейна.
— Что я вся изуродована?
— Я считаю, что ты очень красивая, — сказал он. — Я хотел поцеловать тебя с того самого дня, когда ты исправила мой тест, когда ты налетела на меня в коридоре.
Она убрала его руку.
— Нет. Не хотел.
— Да. Я хотел. Я даже не рассказал Нику про тебя, а я ему все рассказываю. — Он сделал паузу и его голос стал очень тихим. — Почти все.
Лэйни изучала его лицо в темноте. Утром он сказал ей, что он и его брат не разговаривают. Ей было интересно, что же произошло между ними.
Но в его голосе она чувствовала предупреждение, что здесь надо быть аккуратной. Если она спросит, он может не ответить ей, и этот хрупкий мирок доверия может разрушиться. Все вернется на круги своя.
Но она не хотела возвращаться назад. Не сейчас.
— Я никогда никому не рассказывала. — Она сделала глубокий вдох. — Я никогда никому не рассказывала ничего из этого.
Снова все стало хрупким. Она смотрела на него в темноте, желая сделать некий финальный прыжок, но не будучи уверенной в том, что он поймает ее.
И тут, как тогда, когда она чуть не спрыгнула в воду, и он поймал ее, он тихонько прошептал:
— Я сохраню твои секреты.
Она оглянулась и посмотрела на воду.
— Пожар был местью моему отцу. Он хороший адвокат, но он не может выигрывать всегда. Один парень отправился за решетку, и его друзья просто взбесились. Я не знаю всех деталей, потому что все-таки мне было пять, и мой отец не любит говорить об этом. Так как Саймон глухой, он не мог слышать детекторы дыма. Огонь был повсюду, они накидали в дом стеклянных банок с бензином. Когда все началось, моя мама побежала искать Саймона. Она не знала, что отец уже вытащил его. И она была так занята поисками в его комнате, что она даже не подумала проверить мою. Пожарный вытащил меня, но было поздно. Я забралась в шкаф, и задняя стенка загорелась и опалила мою спину.
Ее голос дрогнул, и она велела себе собраться.
— Не то, чтобы она не могла жить с этим годы. Я помню, как я очнулась в больнице, и моя мама плакала. Она продолжала спрашивать меня: «Почему ты не выбралась, Лэйни? Почему ты не выбралась?» Долгое время я чувствовала себя такой виноватой, как будто я что-то сделала неправильно. Я делала все, что могла, чтобы угодить ей, носила эти модные маленькие платьица, которые она мне покупала, пошла заниматься верховой ездой, делала все, что она хотела. Это было до тех пор, пока мне не исполнилось двенадцать, когда все носили эти дурацкие кофточки с открытыми плечами, ну ты понял. Я хотела такую. Я умоляла ее купить, и, наконец, она отрезала: «Но Лэйни, тогда люди увидят твои шрамы. Что они подумают?»