Искра (ЛП)

— Ты вчера сказал, что как только кто-то близок к тому, чтобы узнать тебя по-настоящему, ты затеваешь драку. Ты вел себя так сегодня утром, ты ведешь себя сейчас также, Если ты не придурок, который не может сдать математику, то что ты скрываешь?

— А что ты скрываешь?

— Я первая спросила.

Он посмотрел в сторону, в ночь, его сердце колотилось так, как будто он бежал марафон.

— Ты уже знаешь, что Ник пишет контрольные за меня.

Она склонила голову набок и слегка пожала плечами.

— Это даже и не секрет. Это как я сейчас скажу, что мой брат глухой.

Габриэль пожал плечами. Правда крутилась у него на языке, умоляла его выплеснуться наружу. Боже, рассказать кому-нибудь.

Нет. Нельзя. Как будто он сидел здесь, загнанный на крышку багажника и болтал все подряд. Блин, слушай, я могу контролировать огонь. Ага, и те статьи в газетах. Их про меня пишут. И может мне следует упомянуть, что я думаю о твоих утренних объятиях весь день. Или о том, что я давно хочу тебя поцеловать, но сейчас это будет выглядеть не лучше, чем поведение Райана Стейси.

Да, это было бы замечательно. Он с трудом контролировал дыхание и боролся со своими словами.

— Что если, — сказала она аккуратно, — я задам вопрос, потом ты задашь вопрос?

Это заставило его улыбнуться.

— Как игра «Скажи правду или соверши поступок»?

Она покраснела и опустила глаза.

— Я никогда не играла в нее.

— Да ладно, Лэйни, все дети играют в нее, когда им по 10 лет.

— Не все дети.

В какой-то момент она была такой пылкой, спустя мгновенье она была абсолютно наивной, и это совершенно сводило его с ума.

— Хорошо. Поехали. Правда.

— Я сказала тебе, что я не знаю, как в нее играть.

Габриэль потянулся и прошептал:

— Название игры может быть подсказкой.

Она взглянула на него, в ее глазах были искры и вызов, и на мгновенье он пожалел, что не выбрал поступок.

— Правда, — сказала она. — Почему ты стал жульничать с математикой?

По крайней мере, это остановило поток его мыслей.

— Потому что я перестал справляться. В седьмом классе.

— Когда твои родители умерли.

Ее голос был осторожным, но это не было вопросом.

— Да. Я никогда не был отличником, конечно, но после этого я даже не хотел идти в школу, вообще делать хоть что-то. — Он пожал плечами и откинулся на противоположную стенку багажника, чтобы посмотреть на нее. — Я был на грани отчисления, и все так запуталось. Ник начал делать это за меня, для того чтобы закончить год.

Но Габриэль вспомнил первую неделю в восьмом классе, когда он решил что он закончил с этим, что ему больше не нужна помощь брата. Он старался изо всех сил, чтобы разобраться с этим всем. Он пропустил три месяца, пока они разбирались с семейной суетой, потом еще три, чтобы его не оставили на лето заниматься начальной алгеброй.

Но он был готов напрячь мозги, чтобы вернуться к решению задачек, чтобы делать что-то обычное, нормальное, в то время как в его жизни ничего нормального не было.

А потом Ник пришел к нему с тетрадкой.

— Держи, — сказал он, и в его голосе была почти гордость. — Я сделал твою математику.

Габриэль взглянул на Лэйни, которая внимательно его слушала.

— Ник не занимается спортом, ничем таким. Ему хотелось делать что-то, чтобы помочь. Иметь цель. Я не хотел отбирать у него этого. — Он фыркнул. — Мда, это звучит отстойно.

— Нет, — сказала она. — Нет, я думаю, что я уловила твою мысль.

— Поначалу я собирался сам делать домашку, и не пользовался такой возможностью. Но мне не нравилось врать ему, так что я перестал. Потом я забил на учебу и вступил в спортивную команду, и помощь Ника была отличной возможностью не беспокоиться хотя бы об одном предмете. А сейчас я так отстал, что я не думаю, что мне удастся наверстать.

— Я помогу тебе, — сказала она.— Ты можешь попытаться.

Он почти протянул руку, чтобы убрать ее локон с ее лица.

— Твоя очередь.

Она посмотрела ему в глаза.

— Правда.

— Как, на самом деле, Тейлор заманила тебя на вечеринку? — Он быстро окинул ее взглядом. — Особенно в таком виде.

Она отвернулась в темноту.

— Я передумала. Поступок.

Габриэль вытащил телефон из кармана и протянул ей.

— Хорошо. Давай. Я хочу, чтобы ты позвонила своему папе и сказала ему, что ты сидишь на темной парковке со мной.

— Ооооо... — Она взглянула на него без злости. — По-моему мне не нравится эта игра.

Он улыбнулся.

— Давай. Это расплата.

Она скрестила руки на груди и выдохнула. Ее голос был очень тихим на фоне сверчков и шума воды.

— Тэйлор сказала мне, что она разговаривала с тобой, и ты надеялся увидеть меня на вечеринке. Моя подружка Кара выбрала одежду.

Вау.

Внезапно он почувствовал, что он имеет ко всему этому отношение, но он действительно не знал ничего об этом.

— Лэйни, — сказал он. — Тэйлор не разговаривала со мной об этом. Я клянусь.

— Я знаю! Я уже поняла это, хорошо? Именно поэтому я чувствую себя такой идиоткой.

Ловко лавировать в этом разговоре было сложнее, чем управляться с огнем.

— Но я бы…

— Не надо, пожалуйста, не надо.

— Лэйни, позволь мне.

— Твоя очередь.

Он откинулся назад и выдохнул.

— Правда.

— Как умерли твои родители?

Слова были словно каленое железо, как будто она старалась ранить его как можно сильнее, как будто он спросил что-то, что вывело ее из равновесия.

Но смерть его родителей была еще одним пунктом вины, что угнетала его каждый день.

— В огне, — спокойно ответил он. — Они спорили с родителями школьников, что доставали нас. Дом загорелся. Никто не смог выбраться.