Страница 77 из 80
Глаза юноши светились, тонкие усики топорщились и дрожали. Можно представить, как гордилась им Мей Ли! Она знала, на что юноша идет ради нее: в случае, если бы его схватили, ему грозила дыба, темница, а может быть, и смерть.
— О, никакой стражник меня не поймает. Нет человека, который это сумел бы сделать. — Так он хвастался, поглаживая руку девушки. — Когда-нибудь, когда я буду обладать всеми знаниями и иметь власть, равную богам, мы поженимся, и я отвезу тебя в мой дворец… Он такой же огромный, как весь ваш город, но в нем во сто раз больше покоев.
В одну из следующих ночей Чен рассказывал ей о сотнях тысяч своих родственников, об их надежде на то, что он овладеет знаниями и заставит жителей города служить им. "Это будет не такая уж тяжелая служба, — успокаивал он Мей Ли, — сама видишь, как немного мне нужно: несколько крошек, горсть риса и капля вина. Только им придется выгнать из города наших врагов".
А она обнимала его и целовала, обещая вечно любить. Никогда Мей Ли не была так счастлива, как в эти летние ночи, в ожидании, что Чен выполнит свое обещание и возьмет ее в жены.
Несмотря на то что Мей Ли днем прятала драгоценности и надевала их только ночью, когда шла на встречу с женихом, няня Хо Минг обнаружила жемчуг и перстень во время уборки. Она вытряхнула их из высокой вазы прямо себе на ладонь и тут же побежала к Мей Ли, крича, что нашла клад.
— Это подарки от моего жениха, — похвасталась девушка. — Если хочешь, я могу тебе его показать, только, во имя Бога Небес, не испугай его.
— Очень мне это все не нравится, качала головой старушка, — когда по ночам к девушке ходит мужчина, который не хочет показаться днем, при свете солнца, — это может плохо для нее кончиться. Он что, стыдится тебя?
— Нет, просто он очень робкий.
— А может, ему так удобнее? Может, он хочет тебя обмануть?
— Клянусь, я не могу ошибиться. Он меня любит, и я тоже люблю его всей душой.
— В мужчине любовь всегда вызывает желание похвастаться, он непременно раструбит на весь мир, что ему удалось добиться твоей взаимности. Разве он упустит эту возможность? Странный жених, надо бы мне взглянуть на него…
— Хорошо, сегодня ночью я тебе его покажу. Только помни об одном: я с ним очень счастлива.
И вот няня, по-старчески шаркая ногами, подкралась к двери, ведущей в библиотеку. Она протирала свои слезящиеся глаза, не веря им. За столом сидел красивый молодой человек, грыз пирожное, непринужденно беседовал с Мей Ли и гладил девушку, погружал свои гибкие пальцы в ее распущенные волосы.
Появляется ночью в библиотеке, листает страницы книг, ест и пьет, дарит драгоценности и не скупится на ласки, а потом исчезает… Известно, что стена есть стена, и человеку сквозь нее не пройти, а потайной двери в доме нет. Старую няньку охватило беспокойство — во всем этом таинственном обручении было что-то подозрительное. Поэтому, когда Мей Ли спросила: "Правда, он такой красивый и умный?", няня, увидев ее сияющие глаза, ликующую улыбку, не решилась высказать свои сомнения.
— Красивый, — согласилась она. — Но все же помни, что не следует связывать себя с человеком, который не рассказал тебе о своем прошлом, не нарисовал будущего… Послушай меня, рыбка золотая, цветочек ты мой! Есть у меня знакомый мудрец, уговори своего жениха, пусть он позволит составить для него гороскоп, прочитать свою судьбу, обозначенную в линиях его ладони. Он не должен противиться этому, ведь тебе предстоит быть с ним вместе и в счастье, и в горе.
Девушка пообещала, что уговорит жениха.
Между тем старуха сунула утром ноги в деревянные башмаки и, стуча подошвами, побежала к храму, но прорицателя там не застала. Он сидел на корточках недалеко, у печурки, на которой равномерно попыхивал в котле густой отвар риса. Мудрец накладывал себе уже третью порцию, потому что угощение было бесплатным, и прихлебывал из миски, щуря от удовольствия свои хитрые узкие глазки.
Он выслушал рассказ няни с большим интересом, а когда Хо Минг испуганно спросила, не Лис ли это хочет соблазнить ее воспитанницу, только махнул рукой и сказал:
— Хорошо, я буду у вас сегодня ночью. Я уже знаю, кто вас навещает. Ничего плохого он вам не сделает… Но вас ожидает сюрприз, а сейчас иди и не мешай мне завтракать…
И хотя Хо Минг, сгорая от любопытства, просила его сказать еще что-нибудь, он не стал больше с ней разговаривать. Поэтому ей пришлось вернуться домой, и она поспешила узнать, что сказал таинственный жених на предложение Мей Ли.
— Он согласился. Теперь нам станет известно наше будущее, — захлопала в ладоши Мей Ли, кружась от радости по веранде. Солнечные блики играли на ее ярком платье, и вся она являла собой олицетворение счастья. Няня вздрогнула, охваченная недобрым предчувствием.
Бородатый монах не обманул. В сумерках он вошел в калитку сада — голая голова его сияла при свете луны.
Под плащом он держал плетенную из бамбука корзинку. Монах поздоровался с Хо Минг и попросил провести его прямо в библиотеку. А когда он, вместо того чтобы постучать, поскреб доску двери согнутым пальцем, ему открыла, низко поклонившись, прекрасная Мей Ли. Такой же поклон отвесил и ее жених. Юноша встал из-за стола" поднял лампу, которая осветила раскрытые страницы книги, и вышел навстречу монаху. Молодой человек ступал бесшумно; увидев корзинку, он на какое-то мгновение заколебался, но девушка положила ему на плечо руку, и он остался на месте.
Они сели на скамейку, монах взял в свои руки длинные пальцы юноши, пододвинул ближе к свету его ладонь и начал внимательно в нее вглядываться.
Была такая тишина, что они слышали только тяжелое дыхание няни и странное царапанье внутри корзинки, которую монах, прикрыв плащом, поставил у своих ног.
— Я не вижу твоего будущею, — сказал наконец мудрец. — Может быть, его нет вовсе…
Юноша не обращал внимания на предсказание монаха, он широко раскрытыми глазами смотрел на круглую корзинку и пытался высвободить свои пальцы из рук мудреца.
— Возможно, видимых знаков нет потому, что ты сегодня умрешь, — со зловещей улыбкой прибавил монах.
— Что ты там прячешь? — воскликнул юноша. В голосе его слышался ужас.
— Тигра, — прошипел старик и толкнул ногой крышку корзинки. Из нее выскочил кот, потянулся, зевнул, облизал розовые узкие губы и неожиданно прыгнул монаху на колени.
И тут произошло нечто ужасное. Юноша исчез, пустые одежды упали на пол. А кот одним прыжком вскочил на полку с книгами, и они услышали писк мыши, попавшей в лапы хищника. Кот тут же вернулся, положил задушенную мышь на каменный пол рядом с монахом и ласково потерся о ноги своего хозяина.
— Что вы с ним сделали? — зарыдала Мей Ли. — Где мой жених?
— Вот он. — Монах снял лампу со скамейки и осветил маленькую мышку с поджатыми лапками и каплей крови на мордочке. — Мы тебя спасли от страшной беды… Это была мышь, которая, пробравшись в библиотеку, грызла старые книги и впитала святое слово, а потом при помощи заклинаний приняла человеческий облик. Если бы ты взяла его в мужья, поклялась быть ему верной и покорной женой, то сама стала бы мышью и ушла с ним под каменный пол. Его погубило ненасытное честолюбие, он хотел быть не только человеком, но и властелином этого города… И только кот напомнил ему, кто он есть на самом деле. Страх заставил его снова обратиться в мышь и убежать, чтобы спрятаться в норке…
— Но ведь благодаря моим стараниям он все больше становился человеком, — сквозь слезы говорила девушка. — Вы убили мою любовь…
Мей Ли встала на колени перед мертвой мышью, взяла ее в руки и прижала к груди. Похожая на скорбное изваяние, она негромко напевала колыбельную песню; слезы сверкающими жемчужинками скатывались по ее лицу.
Только тогда няня поняла, что случилось большое несчастье, и начала биться головой о скамейку, заламывая руки и громко рыдая.
Девушка до конца своих дней носила белую вдовью фату. Она не вышла замуж, оставшись верна своей воображаемой любви, не простив няне гибель возлюбленного: до самой смерти, которая наступила через семь лет после этого события, она не сказала той ни единого слова.