Страница 10 из 11
Я улыбнулась:
– Расскажи подробно, пожалуйста.
– Ну я же и рассказываю! А ты перебиваешь!
Она закурила и начала:
– Зачем мне еще где-то встречаться? Здесь, что ли, плохо? И время всегда можно подобрать с умом, если не наглеть. Рафик часто уезжает в командировки на несколько дней, в такие дни я даже не знаю, чем и заняться. Ну, мы тут и встречались с Олегом. А потом в один прекрасный день – блин, лучше бы я в гости ушла куда-нибудь, честное слово, – ну, короче, звонят мне по телефону и предлагают купить кассеты. Ну я, натурально, думаю, что это типа, – Катя забыла слово и помахала пальчиками, – ну эти придурки «здравствуйтевамохрененно повезломывамдаримчудеснуюхреновинкузастобаксов!». Как они называются?
– Коммивояжеры, – подсказала я, уже утомившись от этого разговора.
Если бы не слова Кати про шантаж, связанный с Олегом, я давно бы ушла и дверью хлопнула, честное слово.
– Во-во, коммивояжеры, правильно, – подхватила Катя, – спасибо, Тань. Ну в общем, я собираюсь трубку бросить, потому что у меня этих кассет – и таких, и других – вон, целый ящик пылится, я, кроме «Унесенных ветром», и смотреть ничего не могу больше. Сильный фильм, правда?
Я охотно покивала.
– А этот гад мне и говорит по телефону: «У вас в почтовом ящике лежит бесплатная кассета в подарок». До свидания.
– Одним словом, – перебила я, потому что не выдержала больше этого словесного недержания, – ты сходила, взяла кассету, а на ней вы с Олегом.
– Точно! И теперь этот гад требует деньги, он говорит, у него еще есть!
– Даже если больше нет, – догадалась я, – то и этой одной хватит, чтобы Рафика завести.
Катя промолчала и нахмурилась.
– Ты решила отдать деньги? – спросила я.
– Ну да, – Катя печально повела очами, – пять штук баксов потребовали, еле собрала. Даже две штуки у Рафика выпросила, сказала, что ему на подарок. А теперь я хочу тебя попросить отнести эти деньги и забрать кассеты. За деньги, не на халяву, ты не думай!
– А почему ты сама не хочешь идти? – естественно, поинтересовалась я.
– Боюсь, – зло ответила Катя и, вздохнув, добавила: – К тому же сегодня вечером у меня приемный день. Вот так.
Глава 5
Я села в свою «девятку» и мощным волевым усилием постаралась выкинуть из головы весь словесный мусор, щедро накиданный туда Катей.
Есть девицы, с которыми совершенно невозможно разговаривать, их невозможно слушать, и, если бы они были немыми, мир только выиграл бы от этого.
После разговора о шантажисте от Кати я ушла лишь через час, потому что открытия следовали одно за другим.
Например, записи, о которых говорила Катя, были не видео, а аудио.
Я удивилась и для начала спросила, как, по мнению Кати, были сделаны записи их встреч с Олегом, и оказалось, что она даже ни разу не задалась этим вопросом.
– Я не знаю, как это получилось, но сомнений нет, на записи мы с Олегом. – Катя немного смутилась, но тут же, вскинув голову, гордо посмотрела на меня.
– И теперь за это требуют пять тысяч долларов? – уточнила я.
– Да. Он сказал, что записей у него несколько. Что мне делать, Таня? Нужно платить.
– Этим ты не избавишься от шантажиста, – заметила я, – ничто не помешает ему сделать копии записей и представить тебе новый счет.
Катя потерла ладони друг о друга и повела плечами, словно ей внезапно стало холодно.
– Что же мне делать? Таня! Что мне делать?
Я высказала очевидную истину:
– Нужно навсегда уничтожить источник опасности, это же ясно.
– Да ты что мне советуешь! – вскричала Катя. – Убийство?! Ты с ума сошла!
– Про убийство ты сказала, а не я, – поправила я Катю, – я сказала только про уничтожение источника, а это достигается несколькими способами. Например, во всем признаться Азбашеву, и тогда причина для шантажа отпадет сама собой.
– Ну ты сказала! Мне кажется, что убить шантажиста будет проще, – невесело пошутила Катя.
– Можно написать заявление в милицию, – занудно продолжила я.
– Хватит, Таня! – Катя даже стукнула кулачком о столешницу. – Твои советы ведут к одному и тому же. Ты хочешь разрушить мою жизнь! Тогда это все равно будет известно Азбашеву, и кранты всему. Не-ет! – Катя вскочила и пробежалась в волнении по комнате. – Я предпочитаю заплатить и договориться. Не может же человек взять такие деньги один раз, а потом потребовать второй! Мне больше неоткуда их будет взять! Я и так уже заняла почти половину. Рафик очень интересовался, я выкручивалась, как могла, но больше мне точно уже нигде не взять.
– Ладно, давай по порядку. – Я решила организовать этот бестолковый разговор как только возможно. – А что именно тебе предлагают купить? – задала я наконец прямой вопрос, и Катя, чуть покраснев, вынула из нижнего ящика мебельной стенки кассету и вставила ее в магнитофон.
Посмотрев на меня так, словно она была не уверена, пойму ли я то, что услышу, и не придется ли мне давать пояснения, она нажала кнопку.
Раздались характерные звуки, сопровождающие обычно человеческие сексуальные отношения.
Затем порывистым шепотом мужской голос произнес:
– Катька, Катька, ты такая классная… А своему татарину… Рафику ты делаешь так же?
В ответ раздался радостный Катин смешок, и шутливым голосом она пропела:
– А не скажу-у… А я еще и вот так могу, Олежик…
В ответ послышался мужской стон…
– Спасибо, я поняла, – произнесла я, и Катя тут же выключила магнитофон.
Как мне показалось, она даже вздохнула с облегчением.
– А где конкретно происходило… это? – спросила я.
– Здесь, где еще, я же тебе говорила. – Катя недоуменно посмотрела на меня, а я взглянула на нее. – В спальне, – тихо добавила Катя.
– А как могли появиться эти записи, ты не знаешь?
– Понятия не имею. – Катя развела руками, демонстрируя, что уж эта проблема точно выше ее понимания.
– Так нужно посмотреть. Сначала в спальне, потом в соседней комнате, то есть в этой, как я понимаю, затем выглянуть из окна. Подобные записи делаются обычно стационарным микрофоном.
Я зашла в розовую спальню и тут же заглянула под кровать.
Микрофон был обнаружен сразу: он был аккуратно прикреплен к низу кровати.
Не удержавшись от искушения, я щелкнула по нему пальцем, хотя было весьма маловероятно, что кто-то по ту сторону радиоволны сидел в наушниках, как показывают в фильмах, но искушение было слишком велико, чтобы от него можно было так просто отказаться.
– Вот и ответ на твой вопрос, – сказала я, отряхивая слегка запачканную в пыли юбку и показывая оторванный от крепежа передатчик. – Если бы ты чаще заглядывала под кровать, можно было бы сегодня так не волноваться. Кто, кроме тебя и Азбашева, еще имеет ключи от этой квартиры?
– Хозяйка, – объяснила Катя, – Рафик снимает эту квартиру, и у хозяйки, конечно же, остался ключ. Она приходит каждый месяц первого числа.
– Лучше бы тебе сказать Азбашеву об этом микрофоне, – повторила я свой совет. – Он быстро решит этот вопрос.
Катя поморщилась и убежала в кухню за следующими порциями кофе. Вернулась она не только с кофе, но и с моим гонораром, который решила заплатить вперед, и с сотовым телефоном.
– Сегодня, когда шантажист мне звонил, он сказал, что в почтовом ящике будет лежать мобила, вот эта, значит, – объяснила Катя, – когда пойдешь на встречу, связь с этим гадом будет по телефону.
– Он ждет тебя, а не меня, – нашла я причину для отказа, – мне твой шантажист может и не доверить!
– Ерунда! – Катя сунула мне в руку сотовый телефон. – Я ему сказала, что сама прийти не смогу, и спросила, можно ли прислать кого другого вместо меня. Он ответил, что только женщину. Я думала мамашу свою зарядить, а тут ты появилась…
Катя принялась меня уговаривать, и наконец мы пришли к общему знаменателю: я согласилась на предложение Кати отвезти выкуп, хотя и упрекнула себя пару раз за сердечную доброту.
Шантажист – мужчина, как утверждала Катя, – звонил и требовал деньги именно сегодня в восемь часов вечера. А сегодня, как уже говорилось, у Кати была встреча с Азбашевым. Пренебречь правами обладателя она не находила возможным.