Страница 19 из 22
И даже в письмах царской семьи из Тобольской ссылки можно найти строки:
«Сегодня 24-я годовщина нашей помолвки…» [77] .
Не правда ли, такие браки совершаются разве что только на небесах!
Перед отъездом в Россию Николай открылся перед невестой, рассказав о своем мимолетном романе с Кшесинской, на что Аликс великодушно и мудро заметила, сделав запись 17 июля 1894 г. в его дневнике: «Я твоя, ты мой – будь в этом уверен! Ты пленен в моем сердце, и ключик потерян, и ты навсегда останешься там. Дорогой Ники!» [78] .
По настоянию императрицы Марии Федоровны в Ливадию приглашались не только самые лучшие врачи из России. Сюда прибыла и европейская знаменитость, профессор нескольких германских университетов доктор Эрнст Лейден (1832–1910). Как отмечал историк А.Н. Боханов: «Уже потом выяснилось, что этот врач имел конфиденциальное поручение кайзера Вильгельма II каждый день сообщать о положении дел в Ливадии. Через потайную систему профессор регулярно отправлял агентурные данные в Берлин» [79] .
Великий князь Константин Константинович в это время находился на лечении в Западной Европе и весьма беспокоился, что происходит в России. Все чаще в его дневниковых записях звучат тревожные нотки: «« Гмунден. 2 октября. 1 ч. дня. Здешние газеты полны дурных известий о здоровье Государя; конечно, многое преувеличено. Но Мама телеграфирует, что она с Олей приглашены в Крым и что Государь очень болен, страдает постоянной тошнотой, и у него пухнут ноги. Императрица телеграфировала Тюре, что, несмотря на отличную погоду, царю нисколько не лучше и что он все так же слаб и удручен» [80] .
Через два дня (4 октября) К.Р. вновь с тревогой записывает в дневнике: «К нам приходил Вилли. От него мы узнали, что Государь, вероятно, не ранее половины ноября прибудет в Корфу и отправится туда из Крыма на пароходе добровольного флота «Орел» через Босфор. Он очень слаб и плохо слушается докторов. По совету Захарьина приглашен из Берлина профессор Лейден; он нашел, что нервы Государя еще более, чем почки, требуют лечения, и предписал молоко, которое царю… ( фраза в дневнике не закончена. – В.Х. )» [81] .
Тем временем состояние здоровья императора Александра III катастрофически ухудшалось. Последний раз его вывели на улицу 4 октября, когда он со своей супругой совершил небольшую прогулочную поездку в экипаже и ему сделалось дурно. Со следующего дня он больше не покидал комнат на втором этаже. На консилиуме 4 октября 1894 г. врачи без колебаний между собой решили, что больному осталось жить недолго. Пульс не падал ниже 100 ударов в минуту, отеки уменьшить не удавалось, положение осложнялось болезнью сердца, которую раньше вообще не замечали. Цесаревич, все время находившийся рядом с отцом, полагался на милость Божью. Государыня Мария Федоровна тоже не теряла надежды и верила, что Господь не допустит такой несправедливости и не заберет ее дорогого Сашу.
Начиная с 5 октября стали регулярно, иногда по два раза в день, появляться бюллетени о состоянии здоровья Александра III за подписями профессоров Э. Лейдена и Г.А. Захарьина, лейб-хирурга Г.И. Гирша, доктора Л.В. Попова и почетного лейб-хирурга Н.А. Вельяминова. Всего с 5 по 20 октября было опубликовано 26 бюллетеней.
5 октября 1894 года столичный «Правительственный вестник» опубликовал заключение врачей профессоров Г.А. Захарьина, Эрнста Лейдена, доктора Л.В. Попова и почетного лейб-хирурга Н.А. Вельяминова о состоянии здоровья императора, из которого следовало, что болезнь почек не отступила, а силы Государя уменьшились. Оставалась лишь надежда на то, что «климат южного берега Крыма благотворно повлияет на состояние здоровья Августейшего больного» [82] . С того дня, уже ежедневно, в правительственной прессе печатались официальные бюллетени о здоровье императора Александра III. Так, например, 9 октября «Правительственный вестник», помещая очередную информацию о состоянии здоровья Государя, сообщил о том, что он «приобщился Св. Таин» (т. е. причастился). Можно было уже по этой вести каждому читающему понять, что русскому Царю-Миротворцу совсем нездоровилось.
Великий князь Константин Константинович, находясь за границей, записывает очередную весть из России в дневнике: «Потом стал просматривать здешние газеты, полные тревожных известий об ухудшении здоровья Государя. Печатают, будто бы невеста Ники едет в Крым, и что туда же поехали из Парижа Владимир [Александрович] с женой и Алексей [Александрович]. Мама и Оля прибудут в Ливадию сегодня или завтра» [83] .
Принцесса Аликс по экстренному вызову срочно выезжает в Россию. В Берлине ее провожал император Вильгельм II. В октябре 1894 года немецкие газеты писали о ней следующее: «Она изволила получить всестороннее и прекрасное образование. Отличительной чертой ее характера является милосердие к страждущим и благотворение. Она очень любит читать, преимущественно путешествия и исторические сочинения. С русским языком она успела познакомиться настолько, что перед отъездом из Дармштадта довольно хорошо владела им».
Принцесса Аликс ехала из Дармштадта в Крым как частное лицо, в сопровождении своей фрейлины Гранси и госпожи Е.А. Шнейдер, которая обучала ее русскому языку. В Варшаве встречала ее родная сестра великая княгиня Елизавета Федоровна.
В исторических популярных книгах до сих пор встречаются романтические, но, увы, все из тех же героико-патриотических мифов картинки. Вот одна из них звучит так:
Незадолго до смерти, когда император Александр III уже передвигался с большим трудом, узнав о приезде в Ливадию жениха и невесты, он надел мундир и поднялся навстречу. «Что вы делаете, Ваше Величество?», – с ужасом воскликнул, увидев это, лейб-медик императора Гирш. «Не ваше дело, – возразил Александр III, – я так поступаю по Высочайшему повелению».
В книге Л.П. Миллер эта сцена передана в несколько ином изложении: «Но, несмотря на свою болезнь, Император поднялся с постели и заставил одеть себя в военный мундир, чтобы встретить невесту сына. Он с супругой приветствовали принцессу Алису с большой теплотой» [84] .
В действительности было все более прозаично, но умирающий Государь оказал большое уважение принцессе Аликс и проявил к ней нежную ласку, о чем она вспоминала всю свою жизнь.
Приведем некоторые свидетельства очевидцев.
Цесаревич Николай Александрович в этот день записал в дневнике:
« 10-го октября. Понедельник .
Проснулся с чудным жарким днем! Дядя Владимир и т. Михень прибыли рано утром на “Саратове” из Одессы. В 9½ отправился с д. Сергеем в Алушту, куда приехали в час дня. Десять минут спустя, из Симферополя подъехала моя ненаглядная Аликс с Эллой. Сели завтракать в доме отставного генерала Голубова. После завтрака сел с Аликс в коляску и вдвоем поехали в Ливадию. Боже мой! Какая радость встретиться с ней на родине и иметь близко от себя – половина забот и скорби как будто спала с плеч. На каждой станции татары встречали с хлебом-солью; на границе Массандры ждали: Лазарев, Олив и Вяземский. Вся коляска была запружена цветами и виноградом. Мною овладело страшное волнение, когда мы вошли к дорогим Родителям. Папа был слабее сегодня и приезд Аликс, кроме свидания с о. Иоанном, утомили его! У дворца стояли стрелки Его Вел[ичества] в почетном карауле. Вошли в церковь, где был отслужен краткий благодарственный молебен. Сидел с моей Аликс до обеда. Вечер провели как всегда. Отвел ее до ее комнат!» [85] .
Брат царя великий князь Сергей Александрович (1857–1905) о приезде принцессы Аликс также засвидетельствовал в дневнике:
« 10/22 октября. Понедельник. – Ливадия.
Саша спал хорошо – идеальное утро. Ходил.
Влад[имир] и Михен ночью пришли – с Влад[имиром] гулял, пили кофе вместе. В ½ 10 ч. с Ники [поехали] в Алушту – дорогой о многом переговорили. Прибыли за 10 м. до жены и Alix – радость – завтракали и поехали: Ники с невестой – я с женой сзади. Пекло сильно.
Здесь в ½ 6 ч. – Alix прямо к Саше – плакал – парадная встреча и молебен в церкви.