Страница 6 из 11
– Пожалуй, подруга, ты права. Соглашусь, наблюдается определённое сходство…. Впрочем, мне сперва показалось, что Роберт Моргенштерн больше похож на Николая Гумилёва. Был такой знаменитый русский поэт. Его, кажется, большевики расстреляли. Хотя, и Ремарк – неплохой вариант…. Только тебе-то что до этого?
– В каком, извини, смысле? – вопросительно прищурилась Инни.
– В самом прямом, – язвительно усмехнулась вредная Татьяна. – Я прекрасно помню типаж главных «ремарковских» героинь. Высокие такие дамочки с аристократическими манерами. Худые и болезненные. С длинными и прямыми каштановыми волосами. А ещё и относительно молчаливые…. Так что, радость моя театральная, тебе ничего не светит – в плане покорения сердца господина «маньячного» инспектора.
– Внешность и поведенческие манеры? Да, здесь наблюдаются определённые нестыковки, спорить не буду…. Ростом я, действительно, не вышла. Метр пятьдесят восемь. Маловато будет. Волосы чёрные, жёсткие и с нехилой кудрявостью. Телосложение плотное. Здоровье отменное, полтора года, как-никак, отработала гимнасткой-акробаткой в бродячем цирке. Болтливая – до полной невозможности. И с аристократичным воспитанием – полный швах. Откуда же ему было взяться – в условиях провинциального никарагуанского городишки, где прошло моё детство и часть юности? Нечем крыть…. Тем не менее, у меня есть одно неоспоримое и весомое достоинство.
– Какое, если не секрет?
– Имя. Моё настоящее имя – «Инэс». Что в переводе с испанского языка означает – «святая и целомудренная»…. Разве этого мало?
– Ну, не знаю.
– Тем не менее, наплевав на все нестыковки, даже вместе взятые, я забираю «маньячного» инспектора Ремарка в своё единоличное и суверенное пользование. Решено. Все возражения, споры и сомнения отменяются…
Так оно всё и произошло. Во-первых, практически все, включая журналистов, городских обывателей и подследственных лиц, стали именовать Роберта – «Ремарком». Только высокое официальное начальство ещё помнило – о «Моргенштерне». А, во-вторых, уже через полтора месяца после того памятного банкета в «Синем слоне» Инэс переехала в казённую квартиру Роберта. Причём, вместе со всеми вещами и псом Роем.
С тех пор прошло – без малого – два с половиной года. За это время Инни Сервантес превратилась – из начинающей – в весьма известную театральную актрису: премьеры, гастроли, интервью и многочисленные поклонники с пышными букетами цветов. Она даже снялась в двух модных «мыльных» телесериалах. Но это – ровным счётом – ничего не изменило. В том плане, что Инэс бросать скромного «маньячного» инспектора не планировала, а всех богатых поклонников вежливо, но твёрдо и неизменно спроваживала. Более того, она даже пообещала серьёзно подумать – на досуге – над предложением о замужестве, сделанном недавно Робертом…
На следующее утро Роберт проснулся в полседьмого утра. Посетил туалет, сделал пятнадцатиминутную стандартную физзарядку, принял контрастный душ, оделся и отправился на прогулку с Роем.
Именно на прогулку, чтобы подышать свежим воздухом, а, вовсе, не для всяких других, насквозь прозаичных целей. Рой, как уже было сказано выше, являлся породистым английским гладкошёрстным той-терьером. Достаточно миниатюрным, порядка двадцати пяти сантиметров в холке, элегантным и компактным. А ещё очень активным, непоседливым и темпераментным. И, вместе с тем, дружелюбным и хладнокровным. Его английские предки, как-никак, являлись – в прошлые века – отменными и знатными крысоловами…
Но главным и неоспоримым достоинством Роя, несомненно, являлось его отношение к делам туалетным. То бишь, он справлял все свои естественные нужды сугубо в пластиковый лоток, заполненный специальными светло-синими гранулами. А на улице – ни-ни, никогда.
– Молодец, приятель, – регулярно нахваливал пса Роберт. – Настоящий английский джентльмен, с чётким пониманием норм приличного поведения.
Получается, что гулять с Роем было необязательно? Получается, что так. Но Роберт пса искренне любил и считал, что тому будет полезно – лишний раз подышать свежим воздухом…
Они спустились на лифте на первый этаж. Рой, как и полагалось по строгим австралийским правилам «выгула домашних животных», находился на кожаном поводке.
В холле консьерж Санти передавал должностные обязанности-полномочия своему сменщику Тарасу Назаренко, переселенцу из Украины – иногда Роберту даже казалось, что различных переселенцев в Австралии гораздо больше, чем природных (хотя бы во втором поколении), австралийцев.
– Гав! – поздоровался вежливый Рой.
– Привет, ребята, – поддержал пса Роберт. – Как ты, Санти? Освободился? Не хочешь немного прогуляться с нами?
– С удовольствием, сеньор…
Пройдя через калитку в кованом металлическом заборе, они покинули придомовую территорию и неторопливо зашагали в сторону южного мола «Кругового причала».
На улице было просто замечательно – бездонное ярко-голубое небо, свежий бриз, дувший с океана, температура окружающего воздуха держалась на уровне плюс двадцати трёх-четырёх градусов по Цельсию. Идеальная погода для лёгкого променада, короче говоря.
Роберт посмотрел в сторону соседнего дома, где проживал Майкл Поспишил, друг покойного Томаса Смит-Осборна, и подумал: – «Брат-близнец нашего домика. И кованый заборчик – точно такой же. Наверняка, эти два здания были построены почти одновременно. Судя по характерной архитектуре, лет так двенадцать-пятнадцать тому назад. Новодел, возведённый в слегка подкорректированном викторианском стиле…. Надо будет некоторые справки навести. Например, а в каком году мистер Толстяк и его друг Лошадник въехали в эти дома с, отнюдь, недешёвыми квартирами? Возможно, что это поможет разгадать мотивы вчерашнего преступления. Неспроста же Поспишил – при осмотре гостиной покойного – пробормотал, мол: – «Что же это такое? Почему? Ведь, уже столько лет прошло…». Что, интересно, он имел в виду? Надо будет Габову обязательно подсказать…».
Вскоре они дошагали до южного мола, от которого регулярно, строго соблюдая расписание, отходили маленькие и уютные пассажирские теплоходики – так называемые «ферри», доставлявшие местных жителей и приезжих туристов в разные части города. От южного мола «ферри» отходили, а к северному молу – через строго-определённое время – возвращались. Очень удобный, симпатичный и надёжный вид общественного транспорта.
– Ветер дует с океана, – сообщил Санти. – Дождём пахнет. И над линией горизонта зависла длинная чёрная полоска.
– К вечеру непременно задождит, – согласился Роберт. – Люблю здешние неторопливые и задумчивые дожди…. Слушай, а инспектор Гамов вчера просматривал записи наших видеокамер?
– Гамов? А кто это?
– Ну, который в рваных джинсах, очках и с растрёпанными волосами. Высокий и сутулый.
– А, сеньор Иван…. Он все кассеты с записями у меня изъял, расписку написал, а сами кассеты передал водителю. А тот их куда-то увёз.
– Значит, шофёр укатил, а инспектор Иван остался?
– Остался, – утвердительно кивнул головой консьерж. – Дожидаться сеньориту Джуди.
– И как? Дождался?
– Ага. Она только в четыре утра приехала. На такси. Пьяненькая.
– Знакомая ситуация, – хмыкнул Роберт. – Что было дальше?
– Когда сеньорита Джуди узнала, что сеньор Томас умер, то принялась рыдать. А потом у неё приключилась истерика: начала кричать, ругаться, визжать, размахивать руками…. Но инспектор Иван, надо отдать ему должное, тут же взял ситуацию под контроль – накормил барышню специальными пилюлями и успокоил. А потом вызвал служебную машину, усадил в неё сеньориту Джуди и увёз в неизвестном направлении. Вот, и все новости.
– Спасибо, признателен…. Ты сейчас куда?
– Направо, – махнул рукой в сторону неказистых припортовых строений Санти. – Вон в том бараке под тёмно-коричневой черепичной крышей я и снимаю комнату.
– И какова месячная арендная плата?
– Терпимо, сеньор. Не более одной трети от моей зарплаты. Жить можно…. Так я пойду?