Страница 104 из 160
Мэр Киева должен чувствовать себя достаточно крупной и самостоятельной фигурой. Тогда он будет хорошо работать, у него будет авторитет в городе и в «номенклатуре». Как президенту, который хочет видеть столицу страны в приличном состоянии, мне выгоден такой хозяин города. Я не должен его дергать, унижать. Я не должен вмешиваться в его компетенцию, а тем более - в такие личные его дела, как желание получить депутатство. Для меня же не было секретом, что для большинства наших парламентариев депутатский мандат - это защитные корочки. Я был не в силах изменить такое положение, хотя и пытался. Это может изменить только время, ход истории.
Итак, я примерно представляю себе, для чего Омельченко создает «партию» и идет с ней на выборы. Сегодня он мэр, а завтра - придет кто-то другой, кто захочет показать себя новой метлой и на контрасте с предшественником набрать очки. С первого дня он начнет «раскопки». Уж я-то знаю, сколько можно «накопать» на любого человека, который не бездельничал, а делал что-то реальное. Тем более - в эти годы в Киеве. И вот я, допустим, говорю Александру: «Зачем тебе это депутатство? Брось, не позорься!» Это ведь то же самое, что сказать: «Зачем ты хочешь себя защитить на всякий пожарный случай?» Конечно, я не мог себе этого позволить.
У него в руках все управление Киевом. Это не достигается автоматически, не дается вместе с должностью. Надо сказать, что с любой должностью дается не так уж много. Все главное человек должен добрать по ходу дела своей волей и другими качествами. Омельченко добрал, на мой взгляд, все, что можно было, хотя надо признать, что ему было легче, чем мэрам других городов. Огромная часть финансовых потоков со всей страны сосредоточена в Киеве. Производство расположено в каком-нибудь регионе, а офис - в Киеве. Банки, страховые компании и многое другое. Здесь можно быть щедрым меценатом и решать многие социальные вопросы.
В свое время передо мной настойчиво ставили вопрос о лишении Омельченко ранга главы администрации Киева. Многие претендовали на это место. Я на это не пошел. Нельзя в Киеве устраивать двоевластие - иметь и мэра, и главу администрации, хотя закон о столице имеет такие изъяны, что его обязательно придется дорабатывать.
Несмотря на существование «партии» Омельченко, время мэров-политиков в городе Киеве не пришло и, даст Бог, не придет. Как, например, и в Москве. Тамошний многолетний мэр начинал с того, что объявил себя чистым хозяйственником. Таким он, в общем, и остался, хотя, кажется, не совсем по своей воле. Талантливый организатор, он, как известно, на определенном этапе захотел пойти в большую политику, стать чуть ли не президентом страны. Но его за это больно погладили по голове, и он остановился, успокоился. Я думаю, свою роль сыграла его кепка и весь простоватый вид. Народу нравятся такие мужики именно на хозяйственных, на мэрских должностях. Какие красавцы были в городе Москве среди боровшиеся с ним, а он все три раза легко у них выигрывал! На президентских же выборах никогда не выиграл бы, даже если бы его допустили к ним. Пришлось бы снимать кепку и менять ухватку, а это было бы уже поздно. Без кепки ты другой человек.
Не буду отрицать, если скажут, что после Омельченко мэром Киева должен быть не Омельченко-второй, а человек другого типа, посложнее. Время диктует свое, это естественно. С временем не поспоришь, его не перехитришь. Причем оно не на всех участках идет с одинаковой скоростью. Где-то еще стоит девятнадцатый век, а где-то двадцать первый. Когда подбираешь и расставляешь кадры, очень важно не перепутать, не сунуть человека девятнадцатого века в двадцать первый - растеряется, отстанет. Если же человека двадцать первого века поставить на участок, где еще девятнадцатый, он там закиснет из-за невостребованности. b
bНо вот на смену Омельченко пришел Черновецкий. Кто-нибудь может с уверенностью сказать, какого века этот человек? Трижды был народным депутатом. Успешный предприниматель, создавший концерн «Правэкс». Побывал во многих партиях и блоках: от НДП и партии «За красивую Украину» до Христианско-либеральной партии и «Нашей Украины». Прихожанин харизматичной протестантской церкви «Посольство Божье» - «практикующий христианин», как назвал его один из журналистов. Много занимался благотворительностью, еще больше говорил об этом.
Вот часть его предвыборных обещаний: «Чиновник, не способный эффективно и прозрачно работать на своем участке, будет увольняться незамедлительно. Если Иванова или Петренко не лечат в больнице, или они умирают от плохого лечения, проблема немедленно будет взята под контроль. Я возьму под повседневный контроль цены на необходимые продукты питания и лекарственные препараты для людей, которые живут на минимальные зарплаты или пенсии. Я «жесткой рукой» наведу порядок в Киеве, предложив вам избрать в каждом микрорайоне своих участковых милиционеров. Я подниму зарплаты минимально до эквивалента 300 долларов врачам и учителям. Я полностью реорганизую все социальные службы. Ни одна бабушка, ни один дедушка в течение года не останутся без внимания добрых и отзывчивых людей. Я буду контролировать каждую копейку, не допущу в городе Киеве ни одной ржавой трубы. Никогда больше так называемые «инвесторы» не будут строить небоскребы в скверах, на детских и спортивных площадках - никто не даст на это разрешения. Даже за миллионную взятку».
Почтовые ящики были забиты материалами в его пользу. Раздавались продуктовые наборы «от Черновецкого». Во дворах записывали желающих «в общественные помощники» будущего мэра, выдавали соответствующие удостоверения. Прокуратура возбудила дело по статье о подкупе избирателей. Черновецкий подал заявление в Центризбирком. Дескать, пока идут разбирательства, он хочет оставаться и мэром, и народным депутатом. «Самый справедливый ЦИК в мире» разрешил.
Вопрос, какого века этот человек, уместно дополнить вопросом: какого века этот ЦИК? А заодно и вопросом: какого века та часть электората, чьими голосами этот человек был избран мэром украинской столицы? 6 декабря 2006 г.
10 марта
Считаю Гельмута Коля одним из политических гигантов двадцатого века. С этим гармонировала и его физическая масса, но дело, конечно, не в ней. Общение с ним мне доставляло удовольствие, было очень полезным. Нравилась его речь - простая, без выкрутасов. Мне близок был его взгляд на завтрашний день и Европы, и мира. Он мыслил категорией всего Европейского континента, а не только Германии. Сколько бед пришлось пережить его стране, сколько страданий причинить другим народам, чтобы появились наконец такие немцы в политике!
Коль и сегодня опережает многих немцев именно в этом отношении. Общеевропейское мышление. И всегда подчеркивал роль России. Как все великие немцы… Но в каждом разговоре я слышал от него и такое: «Я прошу вас не думать, что на востоке для нас существует только Россия, что наша восточная политика строится только вокруг России. Мы очень серьезно относимся к Украине, понимаем ее роль и место». Берлин, Киев, Москву он называл опорными точками Европы. В самом начале немцы, кстати, были самыми активными инвесторами в нашу экономику. Потом появились заявления вроде того, которое принадлежит Форду Стейчу: «Мы считали, что в Украине все пойдет быстрее. Мы такие надежды возлагали на нее, каких не возлагали ни на какую другую страну из бывших советских республик. Но мы где-то ошиблись».
Больше всех ошиблись мы, украинцы. Чересчур внимательно прислушивались к рекомендациям таких «мозговых трестов», как Международный валютный фонд. С точки зрения теории в них, наверное, все было правильно, но наша практика требовала другого. Я имею в виду прежде всего начальный этап, с 1991-го по 1994-й. Нас не остановил пример России, где негативные последствия прыжка в «рыночную экономику» проявились раньше, чем в Украине. И ведь прекрасно понимали, что отечественного капитала нет, а иностранный не придет, и что приватизация в таких условиях не может не быть хаотической, не может не породить очень тяжелых социальных и политических последствий. Хотя малая приватизация, и быстрая, бесплатная, была совершенно необходима. Надо было раздать людям все, что они захотели бы взять. А если подумать, так это же во многом касается и большой приватизации, учитывая, что у нас такие гиганты металлургии, химии, угля, где многие тысячи рабочих, целые города. Когда приезжаешь на завод и тебя встречает огромная толпа голодных людей, которые требуют одного: «Дай поесть!» - то невольно возникает желание немедленно найти кого-то, кому можно сказать: «На, возьми этот завод, только быстрей поставь его на ноги, дай людям зарплату!»