Страница 182 из 198
-- Он вообще понимает, на что соглашается? -- уточняю я.
-- На интересное, -- заговорщицки подмигивает Ирлик. -- Я бы и сам скатался, но дела. А суть вы ему по дороге объясните, я в этом не очень шарю. Но он покладистый. А кого ещё берёшь, Ахмад-хон?
Азамат вздыхает.
-- Вообще-то полагается в таких случаях брать духовника, тем более, что Ажгдийдимидину нужно примерить тот прибор, вроде ваших линз, только для речи... Да вот не знаю, как его транспортировать, опасно всё-таки с такой силой в космос.
-- Тем более Умукха берите, он в случае чего всё исправит, -- предлагает Ирлик, уписывая третью добавку. -- Ещё кого-нибудь?
-- Ну, семью свою, конечно, потом Ирнчина, ещё Лизина подруга хочет ненадолго домой съездить, а так вообще хотел Старейшину Унгуца пригласить, он ведь всю жизнь мечтал на Земле побывать, да визу не давали. Только вот не знаю, кого за главного оставить. Всё-таки надолго полетим, по крайней мере на полмесяца. Заместителя у меня по должности не предусмотрено, обычно-то Ирнчина оставляю, а так он тоже с нами... Эцаган слишком молодой, да и хватает ему своего департамента.
-- Оставляй Алтонгирела, -- не отвлекаясь от еды советует Ирлик.
Азамат неловко улыбается.
-- Я его, конечно, очень люблю, и он мой дорогой друг, но...
-- Я серьёзно, -- замечает Ирлик. -- Он справится.
-- Очень приятно знать, что вы о нём такого мнения, -- снова начинает Азамат, -- Но всё же он...
-- Он влиятельный человек с правильными приоритетами, -- настаивает Ирлик, прекращая жевать. -- Лучший заместитель для тебя.
-- У него только семейные отношения начали налаживаться, а тут круглые сутки такая ответственность, -- делает последнюю попытку Азамат.
-- Не волнуйся, -- фыркает Ирлик. -- Это ты на работе выкладываешься, пока дурно не станет, а Алтонгирел найдёт время на семью. Всего-то полмесяца! Зато потом приедешь, тебе тут все в ноги упадут и будут беречь как зеницу ока, познают, так сказать, в сравнении...
Ирлик зловеще усмехается. Азамат смотрит на него и тоже начинает загадочно улыбаться, чем дальше, тем больше походя на Кира, когда тот планирует розыгрыш.
-- Пожалуй, я прислушаюсь к вашему совету, -- наконец заявляет он.
Ирлик покатывается со смеху.
Глава 39
Моими стараниями в этом сезоне мода на цветастые резиновые сапоги-чулки, элегантно принимающие форму голени и совершенно водонепроницаемые. В них-то я и хлюпаю по снежной каше на пешеходной дорожке, по которой не проходит машина. Традиционно за порядком в городах следят наместники, но у Ахмад-хота своего наместника нет, действительно, зачем, у Императора же шестьдесят часов в сутках... Оный Император на днях выступил с инициативой учредить должность мэра столицы, чтобы занимался наймом дворников и прочими городскими нуждами. Старейшины посокрушались по поводу очередных нововведений и инопланетных должностей, но в итоге проявили смирение, поставив условием найти такого кандидата, чтобы удовлетворил всех. На этом дело и завязло.
Однако я не намерена сегодня об этом думать, потому что сегодня наконец-то солнечно, и весна впервые похожа на весну, и иду я по прекрасному делу -- обсудить с Оривой, какое оборудование ей надо завезти с Земли, раз уж мы туда всё равно собираемся.
Оривина повивальная клиника стоит на краю города, в тихом зелёном закутке под скалой, окружённая большим садом с аккуратными пешеходными дорожками. Шатун всю зиму вкалывал, как шахтёр, чтобы построить своей женщине персональный офис и даже консультировался с земными архитекторами, как лучше спроектировать клинику. А потом преподнёс ей ключи на пороге Дома Старейшин, выразительно поглядывая на вход. Так что Орива у нас теперь замужняя барыня, сама себе начальница и хозяйка в собственном доме, а если кто считает, что не женское это дело, так Шатун может и братков, в смысле, братьев позвать на беседу.
Я толкаю красивую витражную дверь, изображающую символы плодородия и женского начала, и оказываюсь в просторном холле, отделанном полупрозрачным белым камнем вроде кварца, так что всё вокруг прямо-таки сияет чистотой. В противоположную от входа стену встроены несколько экранов, показывающие сведения о работе клиники, советы для красоты и здоровья и предлагающие записаться на приём.
-- Хотон-хон! -- окликает меня знакомый голос.
Я выдыхаю и оборачиваюсь. Шатун приветливо улыбается из-за стойки ресепшена.
-- Привет! -- скалюсь я в ответ. -- У вас тут потрясающе красиво!
-- Спасибо! -- приосанивается он. -- Орива подметила, что многим пациентам Дом Целителей кажется простоватым и оттого подозрительным, вот мы и решили произвести хорошее впечатление. А вы насчёт оборудования, я так понимаю? Пойдёмте, я вас провожу к ней в кабинет.
Мне кажется или он и правда любое упоминание жены произносит с особой интонацией, будто каждый раз кланяется на словах?
Кабинет Оривы тоже, видимо, призван поражать клиентов наповал -- огромный, светлый, с высокими потолками и стрельчатыми витражными окнами, он больше похож на бальный зал какого-нибудь старинного дворца, но, как и холл, светится новизной и чистотой. Даже осмотровый стол и гинекологическое кресло не так агрессивно выглядят, поскольку выполнены из пластика, очень убедительно подделанного под дерево c мозаикой.
-- Нравится? -- не скрывая гордости спрашивает Орива, вставая из-за эргономичного стола.
-- Ещё как! -- восхищённо выдыхаю я. -- С тобой да с Гарнеткой уже начинаю чувствовать себя аскетом. У меня всё так скромненько и простенько...
-- Ну, вы-то и так на людей впечатление производите, они, небось, и кабинета не замечают. Это нам, простым местным женщинам, приходится по высшей отметке ориентироваться. Да вы садитесь, сейчас Шатун чаю принесёт.
-- Он теперь тут будет работать? -- интересуюсь я, всё ещё вертя головой и изучая цветные барельефы под потолком.
-- Ага, у нас теперь семейный бизнес, -- отвечает Орива и смеётся: это выражение на Муданге применяется только к отцу и сыновьям, ну или к нескольким братьям, владеющим одной фирмой. Что ж, язык меняется, когда меняются люди... Орива меж тем продолжает. -- Он меня попросил называть его должность "администратор", а то, говорит, "секретарь" -- это уж совсем несолидно, хоть по сути так и есть.
-- Так ты у него начальница? -- моргаю я, наконец отрывая взгляд от витражей.
-- Ага, именно! -- сияет Орива. -- Я только с этим условием за него и вышла, что клиника будет моя, и на бумаге, и на слуху. Чтобы никто не думал, будто это он надо мной главный, понимаете? Он мог бы, конечно, работать в другом месте, чтобы не так стыдно было, но ему нравится быть секретарём, он красивый, контактный, с удовольствием общается с людьми. А в другом месте он за такую работу половину прибыли получать не будет. Так что... -- Орива театрально приподнимает тонкую смоляную бровь.
Она так органично смотрится во всей этой деловой роскоши, такая эффектная, умная и целенаправленная, что на меня накатывает волна радостного облегчения -- есть бизнес-леди в муданжских селеньях, и есть у подрастающего поколения стоящие образцы для подражания, и есть у этой планеты цивилизованное будущее.
-- А вот и чай! -- замечает Орива, когда Шатун вносит большой расписной поднос с сервизом из тонированного стекла в одном стиле с витражами. -- Ну так давайте к делу, я набросала список того, что мне хотелось бы закупить, но у меня есть несколько вопросов...
От Оривы я, вопреки обычаю, направляюсь в ювелирный магазин, где у меня назначено рандеву с мужем. Мысль о совместном полёте на Землю в комплекте с мамиными предостережениями уже давно не давала мне покоя, и в итоге я решила, что надо Азамата пометить, то бишь, окольцевать. Мол, не трожь -- моё. Конечно, он, как стал Императором, постоянно носит изрядное количество украшений, но всё же ничего похожего на обручальное кольцо на нём нет. Так вот, будет.