Столкновение

Приезжий ей сразу не понравился — высокомерный сноб. Стоило увидеть возвращающегося из сельмага Вадима, как она быстро закруглила вынужденную беседу, поспешив занять место у окна, подспудно гадая, пустит Белов приезжих в дом или откажет в гостеприимстве? Отказал…. Женщина вздрогнула и поёжилась от волны холодных мурашек, пробежавших по спине. Для себя она решила, что накажет родственникам и соседям никогда не задирать молодого знахаря. Не дай Бог столкнуться лицом к лицу с испивающим саму душу холодом, льющимся из глаз парня, в один миг ставшего похожим на ту, что взмахом косы отбирает жизнь. В тот миг Лариса подумала, что Вадим убьет городского здоровяка. Тот уже и хрипеть перестал, завалившись на бок, но Белов сумел обуздать ярость и отпустил приезжего дурака. Женщина машинально перекрестилась, вот Вадимка, и вторая сторона монеты….

*****

Мир менялся, рушился на глазах, то, что раньше казалось незыблемым, оплывало подобно восковой свече. Яркий, трепещущий огонёк на конце фитиля дарил не только свет — он открывал глаза на скрытое в тенях, пляшущее под фривольные изгибы пламени…

В голове было на удивление пусто. Мысли, которые роились в черепушке, попрятались в укромных уголках. Сам хозяин пустой головы бездумно пялился на почерневший снег за окном, не замечания ни сквозняка, ни стылого весеннего холодка, облизывающего углы комнаты и оседавшего лёгкой сыростью на отпотевающих гладких и стеклянных поверхностях. Пробравшись стылыми пальцами под тонкую ткань одежд, холод привёл человека в чувство.

Зябко поёжившись, Вадим отошёл от окна. Уже вечер? Это сколько он изображал из себя статую? Хорошо в доме голубей нет, а то уляпали бы голову помётом, он бы и не заметил. Старые ходики с грузиками-шишечками, натужно скрипнув, отбили семь часов вечера. Сильно его припекло, однако… Вадим посмотрел в окно. Вечереет, тётка Лариса что-то кричит мужу и гневно тычет рукой в бадью с картофельными очистками и запаренным комбикормом… Парень спохватился — на соседку смотрит, а у самого скотина не кормлена! Быстро переодевшись, он развёл с утра запаренный комбикорм тёплой водой из бойлера, разделив смесь по вёдрам. Большое — Зорьке, маленькое — Тёмчику, которого он потихоньку прикармливал, отучая от молока, но телок, нет-нет, да пробирался к мамке, выдудонивая её досуха. Стоило войти в стайку, сразу стало понятно, что парного молока на ужин не будет. Тёмчик умудрился вновь пролезть к мамке и сделать своё черное дело, оставив нерадивого хозяина без пайки. Нечего, родимый, ушами хлопать и изображать из себя статую. Беззлобно выругавшись и загнав наглого бычка на место, Вадим вычистил навоз и подсыпал на пол свежей соломы. После чего накормил мычащих и кудахтающих, разжившись в летках четырьмя свежими яйцами. За неимением лучших вариантов на ужин будет глазунья с помидором и зелёным луком. Последний, как и укроп с петрушкой, парень второй год выращивал в подполье в специальных ящиках с сырыми опилками. В роли солнышка выступали лампочки. Место ящики занимали немного, зато в любой сезон в доме была зелень.

Глядя через открытую заслонку на пляшущие языки пламени, весело пожиравшие трещащие полешки, Вадим погрузился в себя, вспоминая не столь далёкие события, выбившие его из наезженной за зиму колеи.

…Это было неожиданно приятно — держать чужую жизнь в кулаке. Тёплая истома, как сладостная нега после секса, растекалась в тот момент по телу. Это была ВЛАСТЬ над жизнью и смертью, манящая и притягательная. Она дарила силу, а не отбирала её, как при лечении, ложась на язык сладким привкусом, а не приторной горечью человеческой боли. Он едва сдержался, еле-еле устоял на грани, чуть было с головой не нырнув в тёмный омут. Молодой знахарь звериным чутьём смекнул, что омут может не выпустить его обратно. Выпивая чужую жизнь, он был похож на наркомана, испытывающего кайф-приход. Так и подсесть недолго…. Осознав это, он ужаснулся и разжал руку, выпустив энергетический поводок, который сжимал шею городского тёзки. Звонкий окрик девчонки, обозвавшей его Дарт Вейдером, послужил своеобразным толчком. В голове зароились воспоминания и слова Пелагеи Матвеевны, сказанные перед смертью. "Не греши", — проронила она. Без сомнения, Ширшиха намекала о второй стороне дара, доставшегося парню. Палка оказалась о двух концах: первый — лечит, второй — калечит. Спровадив непрошеных гостей, он впервые серьёзно задумался над тем, что ему досталось, и был ли это только дар почившей в бозе знахарки. Только ли? Сколько бы он не бился, не искал ответы, ясно было одно, теперь ему предстоит всю оставшуюся жизнь балансировать между аверсом и реверсом доставшейся в наследство монеты, которую нельзя было причислить ни к золотому дублону, ни к медному грошу, ибо обе стороны требовали в первую очередь ответственности. Да-а, с его даром можно было озолотиться или сгинуть ни за грош, или отвернуться от мира, живя затворником, как сделала Пелагея Ширшова…

Вадим поставил на печь любимую бабушкину чугунную сковородку, которую, если честно, не променял бы ни на какой самый модный тефлоновый "Тефаль". Никакое разрекламированное чудо не могло сравниться с чугунным раритетом производства тридцатых годов прошлого века. Сковорода была волшебной. На ней не подгорали блины, картошка будто сама собой прожаривалась до золотистой корочки и всё, что на ней готовилось было произведением кулинарного искусства. Даже простая глазунья превращалась в царский ужин, а не становилась завтраком вечно голодного студента.

Перекусив приготовленной на скорую руку глазуньей, он уселся в старое кресло, в котором любил читать книги, перенявши привычку от деда. В этом старом, продавленном кресле, наделённом особой аурой, думалось по-особому легко. Все важные решения принимались парнем после часа другого кресельных раздумий.

"Будем исходить из того, — думал Вадим, — что дед знал или подозревал о наличии у меня экстрасенсорных возможностей. Значит, для этого были какие-то предпосылки или зацепки, смог же он сделать соответствующие выводы, как и Ширшиха. Почему Пелагея Матвеевна предложила дар мне, на каком основании? Думай, Дарт Вейдер, думай. Как дед, живя в тайге, мог увидеть в тебе знахаря?"

Тут у Вадима что-то щёлкнуло в голове. Мысленный поток зацепился за слово "тайга". Да, лес для него был вторым домом, он никогда не блудил, не боялся зверя, всегда находил грибные и ягодные места, даже в самый неурожай не возвращался домой пустым. Любой овощ, посаженный им на огороде, всходил и созревал на неделю раньше, чем у соседей, картошка практически никогда не болела болезнями, скотина и животные всегда тянулись к нему. Вадим вспомнил реакцию пасечника — деда Бондаря, когда он, семилетний пацан, уселся на спину Бугру — громадному кобелю, охранявшему таёжную пасеку от поползновения косолапых любителей мёда. Бугор был из породы то ли Неделянов[3], то ли Наделянов, весил под восемьдесят килограммов и не боялся никого. За то и был отправлен в лес, ибо кобель мог выйти победителем в противостоянии один на один с косолапым. Пёс слушался и подпускал к себе только хозяина и какого же было удивление последнего, когда малолетний шкет взнуздывает грозного стража и тот безропотно катает его по поляне на манер ласкового пони. Старший Белов тогда только посмеялся в усы, хлопнул Бондаря по плечу и о чём-то ненадолго задумался. О чём думал дед? Вадим по-стариковски покряхтел, разминая онемевшие от долгого сидения ноги. Встав, он походил по комнате, подкинул дров в печку, после чего вернулся на насиженное место. Мысли потекли по накатанной колее, возвращаясь в минувшее детство. Дед ни слова не сказал против походов внука к соседке. Белов старший всегда почтительно обращался со сморщенной бабуськой, она отвечала ему той же монетой. Странно, почему Вадим не замечал или не вспоминал об этом раньше? Ширшиха никого не пускала в личное пространство, но почему-то сделала исключение для него и для деда. С бабушкой знахарка держалась тоже ровно, конечно, без того пиетета, с которым она относилась к нему. Парень чувствовал, что ответ кроется где-то рядом. Стоит только потянуться рукой в нужном направлении, но отгадка постоянно ускользала, словно он что-то позабыл и этот маленький нюанс не даёт мозаике сложиться в цельную, завершённую картину. Несомненно, дед знал о его предрасположенности. …Ширшиха тоже знала и, возможно, учила его, но почему он ничего этого не помнит? Почему?

3

3. Правильно — Меделян — это довольно крупная молосоидная собака с силой и мощью бульдога, стойкостью, выдержкой и благородством мастифа, обладающая превосходной шерстью с подпухом, что защищает ее от длительных зимних морозов. Прекрасный семейный страж и компаньон, особенно для загородной жизни. Свое название он получил в честь древней, безвозвратно утерянной, истинно Русской породы — Меделянская собака, которая и стала прототипом Современного Меделяна.