Любит - не любит

Половая жизнь с 13 лет, с одним из одноклассников. Потом были сексуальные контакты и с другими одноклассниками, её все считали доступной и безотказной, а сама Зоя считала себя необыкновенно привлекательной и говорила, что в неё влюблены все мальчики в школе.

Она не только не скрывала от подруг, что давно живет половой жизнью, но многое делала демонстративно. Однажды они должны были убирать школу и украшать её к празднику. Зоя сразу уединилась с одним из мальчиков в пустой классной комнате, а после того, как он совершил половой акт, подошла к другому подростку, который дружил с девочкой из их класса, и заявила в её присутствии: «Ну, теперь и до тебя дошла очередь, ты ведь давно меня хотел», — и увела его.

В институте она вела себя точно так же и гордилась тем, что переспала почти со всеми сокурсниками. Но оргазма Зоя не испытывала, в своей беспорядочной сексуальной жизни самоутверждалась, доказывая всем и себе самой свою привлекательность.

Однажды в студенческой компании они играли в «ромашку». В центр круга ложился кто-то из участвующих, а остальные обнаженные участники обоего пола ложились по кругу наподобие листьев ромашки. Раскручивалась бутылка и тот (или та), на кого показывало горлышко, когда бутылка останавливалась, — тот и становился сексуальным партнером того (той), кому предстояло «водить». Потом он сам становился «водящим» и так далее. Когда «водящей» стала одна из девушек, и её партнершей стала Зоя, они имитировали лесбийский контакт, но та шепнула Зое, что это пока игра, а позже они продолжат её. Зоя охотно согласилась, и они скрылись в соседней комнате. Все участники вечеринки были пьяны и никто не заметил их ухода.

Партнерша Зои оказалась опытной лесбиянкой, и у Зои был оргазм. Позже они встречались еще, но Зоя не перестала встречаться и с мужчинами. Но она уже познала, что такое оргазм и стала более требовательной к партнерам, заставляя их проводить куннилингус. Если партнер отказывался, Зоя презрительно бросала ему: «Ну, и деревня! Тебе бы только в бане женщину раком поставить». Но чаще партнеры соглашались, и Зоя была довольна.

У неё было ещё несколько лесбийских связей, но ни мужчины, ни женщины в её жизни долго не удерживались. Подруг у неё не было, не было и постоянного любовника. Но Зою это не тяготило. Она говорила всем, что не хочет замуж, хотя ей никто и не предлагал замужества. Трудно представить нормального молодого человека, который решился бы стать её мужем.

Зоя заявляла о себе: «Я универсальная любовница! Секс — это мое хобби! А кухней и пеленками пусть занимаются клуши.»

Из-за своей беспорядочной сексуальной жизни Зоя запустила учебу, и с 3-го курса её отчислили. Она устроилась работать, но нигде долго не задерживалась. Даже на работе она не считала нужным скрывать свой образ жизни и рассказывала о своих любовниках. Ее считали развратной и распущенной, женщины на работе осуждали её, обзывали «шлюхой» , «дешевой подстилкой» и «извращенкой».

Когда она заболела гонореей (сама она об этом не подозревала), один из её партнеров, который, заразил свою жену, так разозлился, что решил наказать Зою. Он поджидал её у подъезда, а когда Зоя подошла к нему, весело улыбаясь, дал такую оплеуху, что та упала. Это видели соседки, сидевшие на лавочке, а одна из них сказала: «Давно пора, так ей и надо, потаскухе!».

Для Зои, истерической личности, это было психотравмирующей ситуацией, и у неё развился истерический невроз. Она долго лечилась, но даже в беседе со мной её истерические черты, демонстративность были явными. Она считала себя незаслуженно оскорбленной, с видимым удовольствием и даже цинизмом рассказывала о своей сексуальной жизни, называла себя «жрицей любви», которую не дано понять «мужланам».

Абсолютное равнодушие к полу своих партнеров называется амбисексуализмом. Является разновидностью бисексуализма. Такие люди поддерживают сексуальные отношения и имеют частые половые контакты с представителями обоих полов, не отдавая предпочтения ни одному из них, а близких, преданных отношений не поддерживают ни с мужчинами, ни с женщинами. Любые сексуальные взаимоотношения они принимают или отвергают в зависимости от своих личных потребностей. При этом ответные чувства партнера, взаимность чувств, его физическая привлекательность и личные качества имеют весьма незначительное влияние.

Например, среди современных молодых женщин есть такие, которые пропагандируют идею «секс ради секса», и утверждают, что совершенно неважно, кто дает наслаждение, лишь бы оно было. Если партнер-мужчина хорош в постели, то такие женщины могут отдавать предпочтение ему, или же совмещают гетеросексуальные и лесбийские отношения, если и в том, и в другом случае они получают физическое удовлетворение. Они не привязываются ни к одному из партнеров, будь то мужчина или женщина, возводя в культ собственное наслаждение. Примерно такая же идея, но в более облагороженном виде, присутствует в известном романе «Эммануэль», где основа взаимоотношений — получение наслаждения, а не эмоциональные отношения. Эммануэль полагает, что она любит мужа, а он её, но оба свободны в своей сексуальной жизни и постигают любовь через секс со многими партнерами — и мужчинами, и женщинами.

Но Эммануэль — это вымышленный персонаж, а в реальной жизни у таких женщин могут быть психические отклонения различной степени выраженности. У них может не быть тяжелой психической патологии, могут быть особенности характера, которые психиатры называют акцентуацией, может быть и эмоциональный дефект.

Такое поведение может быть бравадой, вызовом существующим нормам нравственности и морали или стремлением привлечь к себе внимание своим вызывающим поведением и беспорядочными сексуальными связями.

Погоня за чувственными наслаждениями с игнорированием ощущений партнера, поиск необычных ощущений, секс ради секса — не обогащает, а обедняет личность, поскольку все остальное отходит на второй план.

«Изобилие секса — это его инфляция, особенно если он отделен от чувств. Когда его делают главной ценностью жизни, он обесценивается, ибо, обретая будничность, он теряет праздничность», — пишет Ю. Рюриков. Совершенно справедливо.

Секс и эмоциональный аспект интимных отношений взаимосвязаны. Между психически нормальными мужчиной и женщиной не бывает «голого секса». В любой, даже чисто сексуальной связи между партнерами возникают определенные эмоциональные отношения.

39-летняя Ольга замужем 15 лет, муж старше её на 13 лет. С тех пор, как муж страдает аденомой простаты, интимных отношений между ними нет. Тем не менее, отношения у них хорошие, Ольга ценит мужа как личность и любящего отца их детей. Первое время её тяготило воздержание, она видела эротические сны, просыпалась ночью от какого-то томления во всем теле, мастурбировала, потом купила вибратор.

Около года назад во время дежурства Ольга прилично выпила с коллегами, а потом, совершенно неожиданно для себя самой, уединилась с санитаром в своем кабинете. Гена был молод, привлекателен, и хотя Ольга не питала к нему никаких чувств, и её немного смущала большая разница в возрасте, она решила про себя: «А, будь что будет, один раз живем! Я ведь ещё молода, надо брать от жизни все, если есть возможность».

Гена оказался неплохим любовником, а Ольга — темпераментная партнерша, и они остались довольны друг другом.

Потом, каждый раз во время совместных дежурств, они стали уединяться на часок. Ни до, ни после близости любовники почти не разговаривали. Торопливо раздевались, бросались в объятия друг другу, а потом быстро одевались и расходились.

Поначалу обоих устраивали такие отношения без всяких обязательств. Ольга думала, что она нашла идеальный вариант, «отдушину», которая позволяла ей спокойно переносить отсутствие интимных отношений с мужем. Она полагала, что это гораздо безопаснее, чем заводить любовника, к которому питаешь чувства, — не надо выкраивать время для свиданий, обманывать мужа, партнер всегда под рукой, на работе.

Но Ольга женщина с нормальной эмоциональностью. Уже через несколько месяцев она привязалась к своему любовнику, хотя они совершенно разные по интеллекту, образованию и социальному статусу. Она — врач, заведующая отделением, кандидат медицинских наук. Ее любовник — примитивный малообразованный человек, который без «мата» и двух слов связать не может.